Вечернее утро

Именно так, продолжал размышлять он, теперь уже шагая по бетонному шоссе, на котором прижились какие-то растения, сильно похожие на греческие амфоры. Природу надо исправлять в смысле морали, а не вмешиваться в ее дела, когда она занимается биологическим равновесием.

Лев Александрович был полон решимости поселиться в крепости космонавта Джефсона, чтобы быть всемогущим и неуязвимым, и надо спешить, пока эта замечательная идея не пришла в голову какому-нибудь проходимцу. А кто запретит? Управдом? Начальник милиции? Великий Босс?

– Я здесь начальник!
– сказал он себе и направился к бетонному забору.- Мне не надо никакой милиции, я никого не буду казнить, а буду стыдить и миловать, а это хуже всякой казни!

Лев Александрович как в воду глядел. Пролезая в дыру бетонного забора, он носом к носу столкнулся с Джоном. Тот нес цинковое ведро, и так растерялся, что выронил ведро, облив грязной водой веревочные лапти Льва Александровича. Он рассвирепел, чего никогда не позволял себе:

– Ты чего тут делаешь?

– Я? Я з-здесь бу-буду жить...

– А по какому праву, позвольте спросить? Я уже второй год стою в очереди четвертым.

– В какой очереди?- справившись с испугом, спросил Джон.

– В этой, как ее... Черт побери! Разве Великий Босс ничего тебе не говорил?- разгневался Лев Александрович почти натурально и даже спохватился: а не слишком ли?

– Н-нет, то есть, д-да, в-вообще-то н-нет, - залепетал грозный вчера Джон.
– Г-говорил он п-про наши души...

Отомщенный Лев Александрович утешился и даже улыбнулся. Улыбнувшись, он похлопал Джона по плечу.

– В твоей душе мне тесновато, да и вообще там потемки, а я не кошка, в темноте не вижу.

Обойдя Джона, он зашагал по тропинке, к аппарату космонавта Джефсона. Джон засеменил следом.

– Господин... как его, Лефу Злов, я уже перевожу вещи. У сверкающего аппарата действительно стояла та самая телега, Ванька с Юзеком вытаскивали из нее тумбочку с прибитым к ней телефоном.

– Привет, ребята. Эта бандура мне не нужна, грузите обратно. Ванька с Юзеком обалдело замерли. Тумбочка с телефоном вывалилась из повозки сама. Откуда-то вынырнула вертлявая мымра, увидав страшного Льва Александровича, она, должно быть, с испугу, закричала детским голоском:

– А это еще кто такой? Джон, чего дывишься, гони его в шею! Лев Александрович рыкнул, она обмерла и села на тумбочку. Подойдя к ней вплотную, он мазнул ей по лицу бородой, и пигалица заверещала.

– Мадам,- спросил Лев Александрович, - ты кто такая? Жена или дочь?

– Я... Я... Я фрау...

– Вот что, фрау, забирай своего фраера и катись по холодку! Чтобы через пять минут вас не было!

Обойдя телегу, он вошел в лифт и поднялся в вестибюль. Роскошное кресло космонавта Джефсона пустовало.

Лев Александрович заканчивал осмотр энергоблока, когда услышал возбужденные голоса. Он спустился и в дверном проеме увидал группу девушек в одинаковых серых балахонах. Их привела та самая красотка.

– В чем дело?- грозно спросил Лев Александрович.

– Пан, по указанию Великого Босса они требуют объяснить, кто ты такой, - сказала красотка, почему-то выгораживая себя.

Его рассмешило это самое "пан", и он позволил себе улыбнуться и стал искать глазами Стирму. Девушки были страшно молоденькими. Вот типичная десятиклассница, наверное, мама за ней не углядела; вот эта с родинкой на пухлой щечке - из трудной семьи; вот эту, хрупкую, могли бы взять манекенщицей или стюардессой. Стирмы почему-то не было и ему стало досадно: уж если прислали делегацию, так отобрали бы лучших представителей.

Неужели все они родили уродов?

Девушки ждали его решения. Конечно же, на весь колхоз - единственный мужик, вот и пришла пора выбрать его председателем!

– Когда?
– спросил он.

Они заговорили все сразу. Поднялся гвалт, словно на школьной перемене. Но стоило ему поднять руку, как они дружно замолчали. Спектакль, да и только.

Подняв руку, он посмотрел на часы.

– Сейчас половина пятого. Через пятнадцать минут я буду к вашим услугам.

Он повернулся, чтобы уйти, но красотка сказала:

– Пан, если ты согласен, то объясни хорошенько,- примерно так он перевел ее фразу на смеси языков и сообразил, что несчастная резервация живет по солнышку - зачем им знать точное время? За этим самым "половина пятого" для них ровно ничего не стояло.

– Девушки, я сейчас приведу себя в порядок, и мы побеседуем. Можете пока посплетничать обо мне.

Он поднялся, так сказать, к себе и заметался по аппарату в поисках каких-нибудь ножниц, чтобы отхватить эту проклятую бороду. Он нашел электрический фонарик, очки, кинокамеру, расческу, бутылку из-под кока-колы - ножниц не было. Лев Александрович принялся искать какую-нибудь одежду, нашел водолазный скафандр, мохнатое полотенце, гербарий, коллекцию каких-то камней, микроскоп, комплект шахмат и, наконец-то, под руку подвернулся розовый галстук с изображением обезьяны на пальме. Торопясь, он попробовал расчесаться, но расческа не лезла ни в космы, ни в бороду. Терпение у девушек лопнуло, они там загалдели, Лев Александрович одним движением завязал на голой шее чужой галстук и схватил коробку с куклой, поскольку знал, что цивилизованные путешественники дарили аборигенам обыкновенные стекла, а он решил не мелочиться: пусть знают щедрость представителей прошлого века. Что было делать, но не было его вины в том, что Риточка так и не получила в подарок говорящую куклу.

На пригорке среди молоденьких одуванчиков его ждала толпа тоже молоденьких девушек почему-то с лопатами - можно подумать, пришли на субботник, выполняя последнее указание Великого Босса. Он не заметил в этой клумбе девушек ничего такого, что напоминало бы лобное место. Они спокойно ждали - одни сидели, другие лежали, третьи прогуливались парами, наверное, говорили о нем, о холостом молодом человеке с большим будущим и со свободной жилплощадью, Правда, полувековая борода несколько портила товарный вид.

Еще подходя к поляне, он почувствовал себя центральной фигурой предстоящего собрания: девушки засуетились, организовались в аудиторию лежащие поднялись, ходившие остановились.

– Здравствуйте, товарищи!
– громко сказал он.
– Начнем! Девушки столпились плотнее, он положил коробку с куклой на траву и осмотрел толпу сверху вниз. Лев Александрович был выше самой высокой из них, в которой сразу узнал (наконец-то!) Стирму, наверное, она на что-нибудь поднялась, чтобы быть заметнее. Он оживился.

– Начнем,- повторил Лев Александрович, интеллигентно почесав бороду указательным пальцем.- Меня зовут Лев Александрович Узлов. По земным понятиям я прибыл к вам из прошлого века. Как это могло случиться, я до сих пор понимаю не до конца, но прошу поверить мне на слово.

Он сделал паузу. Ничего особенного девушки собой не представляли обыкновенные девчата, каких можно увидеть на собрании какого-нибудь "Плодоовощторга". Их серые балахоны походили на спецовки. Глупые личики ровным счетом ничего не выражали, и он подумал, что они недостаточно хорошо слышат. Вместо того, чтобы говорить громче, Лев Александрович сделал к ним шаг. Девушки, однако, не столько обрадовались его находчивости, сколько стерпели. Он слегка насторожился, но храбро продолжал: