Я видел твой млечный, младенческий волос,И слышал твой сладко вздыхающий голос.И первой зари я почувствовал пыл;Налету весенних порывов подвластный,Дохнул я струею и чистой и страстной6 У пленного ангела с веющих крыл.Я понял те слезы, я понял те муки,Где слово немеет, где царствуют звуки,Где слышишь не песню, а душу певца,Где дух покидает ненужное тело,Где внемлешь, что радость не знает предела,12
Говорили в древнем Риме,Что в горах, в пещере темной,Богоравная сивиллаВечно-юная живет,5 Что ей все открыли боги,Что в груди чужой сокрыто,Что таит небесный свод.Только избранным доступно,Хоть не самую богиню,10 А священное жилищеЧародейки созерцать.В ясном зеркале ты можешь,Взор в глаза свои вперяя,Ту богиню увидать.15 Неподвижна и безмолвна,Для тебя единой зримаНа пороге черной двери — На нее тогда смотри!Но когда заслышишь песню,20 Вдохновенную тобою,Эту дверь мне отопри.
Только в мире и есть, что тенистыйДремлющих кленов шатер.Только в мире и есть, что лучистый4 Детски задумчивый взор,Только в мире и есть, что душистыйМилой головки убор.Только в мире и есть этот чистый,8 Влево бегущий пробор.
Солнце садится, и ветер утихнул летучий,Нет и следа тех огнями пронизанных туч;Вот на окраине дрогнул живой и нежгучий,4 Всю эту степь озаривший и гаснущий луч.Солнца уж нет, нет и дня неустанных стремлений,Только закат будет долго чуть зримо гореть;О, если б небо судило без тяжких томлений8 Так же и мне, оглянувшись на жизнь, умереть.
Не воскормлен ты пищей нежной,Не унесен к зиме в тепло,И каждый час рукой прилежной4 Твое не холено крыло.Там, над скалой, вблизи лазури,На умирающем дубу,Ты с первых дней изведал бури8 И с ураганами борьбу.Дразнили молодую силуИ зной, и голод, и гроза,И восходящему светилу12 Глядел ты за море в глаза.Зато, когда пора приспела,С гнезда ты крылья распустилИ, взмахам их доверясь смело,16 Ширяясь, по небу поплыл.
Сад весь в цвету,Вечер
в огне,Так освежительно-радостно мне;Вот я стою,Вот я иду,6 Словно таинственной речи я жду.Эта заря,Эта веснаТак непостижна, зато так ясна!Счастья ли полн,Плачу ли я,12 Ты благодатная тайна моя.
Не вижу ни красы души твоей нетленной,Ни пышных локонов, ни ласковых очей,Помимо я гляжу на жребий отдаленный4 И слышу приговор безжалостных людей.И только чувствую, что ты вот тут — со мною,Со мной! — и молодость, и суетную честь,И все, чем я дышал, — блаженною мечтою8 Лечу к твоим ногам младенческим принесть.
Страницы милые опять персты раскрыли;Я снова умилен и трепетать готов,Чтоб ветер иль рука чужая не сронили4 Засохших, одному мне ведомых цветов.О, как ничтожно все! От жертвы жизни целой,От этих пылких жертв и подвигов святыхЛишь тайная тоска в душе осиротелой,8 Да тени бледные у лепестков сухих.Но ими дорожит мое воспоминанье;Без них все прошлое — один жестокий бред,Без них один укор, без них одно терзанье,12 И нет прощения, и примиренья нет.
Еще одно забывчивое слово.Еще один случайный полувздох,И тосковать я сердцем стану снова4 И буду я опять у этих ног.Душа дрожит, готова вспыхнуть чище,Хотя давно угас весенний день,И при луне на жизненном кладбище8 Страшна и ночь, и собственная тень.
Мой прах уснет, забытый и холодный,А для тебя настанет жизни май;О, хоть на миг душою благородной4 Тогда стихам, звучавшим мне, внимай.И вдумчивым и чутким сердцем девыБезумных снов волненья ты поймешь,И от чего в дрожащие напевы8 Я уходил — и ты за мной уйдешь.Приветами, встающими из гроба,Сердечных тайн бессмертье ты проверь.Вневременной повеем жизнью оба,12 И ты и я мы встретимся: теперь.
Кровию сердца пишу я к тебе эти строки,Видно, разлуки обоим несносны уроки,Видно, больному напрасно к свободе стремиться,Видно, к давно прожитому нельзя воротиться,Видно, во всем, что питало горячку недуга,6 Легче и слаще вблизи упрекать нам друг друга.