Вечерняя песня

Да, Кларисса могла бы отнестись так к Гвендолин, решила Алина, а вот она — нет. Быстро шагнув вперед, девушка протянула свекрови обе руки, — Простите. Вы должны винить только меня,

— Алина улыбнулась. — Отправляясь в Чесвик Кип, мы не предполагали, что он пребывает в таком беспорядке. И приехали бы сюда гораздо раньше, но не хотелось оставлять замок в столь ужасном состоянии.

Алина заметила, как Джеймс расслабился.

— Познакомься, мама, это моя жена, леди Кларисса. Кларисса, это моя мама, Гвендолин.

Женщина взяла протянутые руки невестки в свои и, крепко пожав их, улыбнулась.

— Моя дорогая, я так рада видеть вас.

— Спасибо. Очень жаль, что познакомились мы только сейчас.

— Пустяки. Я все прекрасно понимаю.

— Да, — вмешался в разговор Джеймс. — Конечно же, ты права, мама. Не слушай Клариссу. Она вовсе не виновата в том, что мы явились сюда с таким опозданием. Все было именно так, как ты думаешь. Просто мне не хотелось ни с кем делить внимание жены.

— И не удивительно, — с улыбкой заметила Гвендолин. — Леди Кларисса такая красавица, — она снова повернулась к Алине. — А теперь идемте. Я провожу вас в вашу комнату, и мы сможем немного поболтать, пока Джеймс со Стивеном будут говорить на свои скучные мужские темы.

Женщины прошли через главную залу и поднялись по лестнице в спальню. Это была просторная светлая комната с большими окнами и роскошной мебелью. Алина восхищенно вздохнула:

— Какая красота! — она прикоснулась к великолепному гобелену, висящему на стене.

— Да, Джеймс всегда любил красивые вещи. Видите это покрывало на стене? Он привез его из крестовых походов, — Гвендолин подошла к небольшому сундучку и с любовью погладила резную, медную крышку. — Джеймс привез и это, но пусть он сам покажет вам, что внутри. Ему непременно захочется это сделать.

Эти слова разожгли в девушке любопытство. Однако, она ничего не сказала, позволив Гвендолин продолжать.

— А я подарю вам вещь, которая принадлежит только мне, — подойдя к Алине, она сняла с пальца массивный золотой перстень с большим сверкающим рубином и протянула его невестке. — Вот, — она улыбнулась, когда Алина не протянула за перстнем руку. — Возьмите. Он ваш. Я дарю его вам.

— Мне? — изумленная Алина взяла перстень и стала с восхищением рассматривать его. — Он, конечно, очень красив, но…

— Никаких «но», — Гвендолин подняла руку.

— Не отказывайте мне. Этот перстень подарил мне отец Джеймса. А теперь он должен перейти к вам. Я знаю, когда вы поженились, Джеймс не мог подарить никаких драгоценностей.

— Он подарил вот это, — Алина с нежностью провела рукой по золотым звеньям пояса. — А еще красивое ожерелье и серьги.

— Но вы должны принять и перстень, — настаивала Гвендолин. — Жаль, что я не могу дать вам свое обручальное кольцо. Такая леди, как вы, вправе этого ожидать.

— О нет, не надо ни о чем жалеть, — быстро произнесла Алина. — Я никогда еще не видела перстня красивее, и с большим удовольствием буду его носить.

— Это перстень нашей любви, и вам я желаю того же. Хочу, чтобы вас и моего сына связывала такая же любовь, как и меня с его отцом. Священники говорили, что мы грешим. Но разве можно назвать грехом столь сильное и прекрасное чувство? Именно такое чувство должно связывать мужчину и женщину. Надеюсь, то же происходит у вас с Джеймсом.

— Да, думаю, да, — Алина улыбнулась свекрови, но когда та стала надевать перстень ей на палец, на глазах девушки заблестели слезы. Ей совестно было принимать подарок, который Гвендолин преподносила от чистого сердца. Если бы та только знала, какую боль Алина должна причинить ее сыну, то возненавидела бы невестку.

— Вот и хорошо, — на глаза Гвендолин тоже навернулись слезы. Приподняв руку Алины, она взглянула на перстень. — Сколько раз я видела Джеймса обозленным и понимала, что он стал таким только по моей вине. Что, если бы не я, ему не пришлось бы жить, стыдясь своего происхождения.

— Вы не должны так говорить! — воскликнула Алина. — Ведь, иначе, Джеймс не появился бы на свет.

Женщина улыбнулась.

— Вы правы. Спасибо за ваши слова. Думаю, Джеймс сделал верный выбор. У меня были кое-какие сомнения на этот счет, но теперь, когда я встретилась с вами, то поняла, что лучшую жену мой сын едва ли мог найти.

Алина порывисто обняла свекровь.

— Спасибо, — прошептала она. — Дай Бог, чтобы вы оказались правы.

Вечером того же дня, после ужина, Алина и Джеймс поднялись в спальню. Джемма помогла девушке раздеться, расплела косу и, расчесав, свободно распустила волосы по плечам.

Когда карлица ушла, Джеймс тоже разделся, набросил халат и подвел Алину к небольшому, украшенному резьбой, сундучку, который уже показывала Гвендолин.

— Я хочу кое-что тебе подарить, — он открыл сундучок маленьким ключиком и поднял крышку.

Сундучок был полон самых разных украшений: блестящие драгоценные камни, изящные золотые и серебряные цепочки, красивые браслеты, украшенные камнями. Широко раскрыв глаза, Алина с удивлением смотрела на все это богатство.

— Джеймс! Как красиво! — она протянула руку к сверкающему содержимому сундучка. Но так и не решилась прикоснуться. — Ты привез это из крестовых походов?

— Вижу, моя мать обо всем тебе рассказала, — усмехнулся Джеймс. — Да, большую часть я привез с Востока. Остальное попало в сундучок позже.

Как зачарованная, смотрела Алина на драгоценности.

— Но что именно ты хочешь мне подарить?

— Все, моя глупышка, — улыбнулся Джеймс. — Ведь ты моя жена. Кому еще должно это принадлежать?

— О, — у Алины перехватило дыхание. — Ты серьезно?

— Конечно, серьезно. Вот, смотри, — взяв из сундучка кольцо, Джеймс надел его на палец жене. Потом вытащил другое. Разворошив груду драгоценностей, он нашел красивые серебряные серьги с маленькими глазками из черного камня и вдел Алине в уши.

— А это будет красиво сочетаться с цветом твоих волос, — вытащив цепочку с подвесным кулоном из рубина, Джеймс застегнул ее на шее жены. — Но даже огонь этого камня не сможет сравниться с пламенем твоих волос.

Джеймс чувственно улыбнулся и, просунув руку под сорочку жены, погладил гладкое плечо. Улыбаясь, он легонько потянул сорочку вниз, и та упала на пол, стремительно скользнув по стройному телу. Рубиновый кулон сверкал между округлых холмиков груди.

Джеймс восхищенно смотрел на жену и слегка дрожащими от возбуждения руками украшал ее роскошные волосы сверкающим ожерельем. Потом подвел Алину к постели, уложил и поставил рядом сундучок.