Вечная молодость

– Ой!
– слышит она свой собственный жалобный стон, ударяясь о пол. Её израненное тело усугубляет силу этого удара, доводя до агонии, и когда она пытается сесть или встать, все органы чувств отказываются служить ей. Внезапно у неё начинается головокружение, и позывы к тошноте заставляют её желудок сжиматься.  

– Ну, берегись...
– задыхаясь, шепчет она.
– Я задам...

Но не одну из угроз, которые вертятся у неё на языке, она не может выполнить. Она беззащитна, когда её снова рывком поднимают и когда мужчина, недолго думая, перекидывает её себе через плечо. Теперь она ещё сильнее ощущает каждый его шаг, его плечо врезается ей под ложечку, и она отчаянно пытается немного опереться о его спину.  

Но её ладони, которыми Линн, защищаясь, прикрывала голову от прожекторов, изранены и сплошь в волдырях, и поэтому ей ничего не остаётся, кроме как терпеть эту тряску. Затем, наконец-то, мужчина опускает её, усаживая на своего рода тахту. Похожую на кушетку в лечебнице.  

Вероятно, они хотят проводить над ней всяческие эксперименты. Вполне возможно, что ей придётся превратиться в подопытного кролика. В конце концов, люди уступают им по физическим показателям. Наверняка, их чрезвычайно интересует, в чём заключается мастерство Купида.

Линн ждёт, что её привяжут к этому креслу, но ничего подобного не происходит. Она слышит возню мужчины (собственно, был ли у него вообще русский акцент?), слышит грохот, затем шаги ещё одного человека. Шаркающие. Обессиленные.

« Спунк , - думает она.
– Он должен быть здесь. »  

И тут, после нескольких мгновений тишины, что-то неожиданно сжимается вокруг её рук. Что-то ледяное, что сдавливает её пальцы. Она не уверена, но ей кажется, будто это тоже руки, только они какие-то... необычайно мёртвые.  

Линн пытается отдёрнуть руки, но лишь на одно мгновение. Внезапно холодные губы прижимаются к её губам, и она чувствует энергию, расходящуюся внутри по телу теплом и бархатом, вверх к сердцу. Оно вдруг начинает биться быстрее, и кровь интенсивней стучит по венам, а тепло растекается у неё в груди, заставляет её содрогнуться, наполняет каждую клеточку.  

За закрытыми веками она распознает красноватое пульсирование, одновременно сильное и мягкое. Затем энергия достигает мозга и наполняет ее... счастьем? Облегчением? Она не знает, как назвать это. Она только знает, что гнев сменяется чем-то другим.  

Чем-то большим. Линн ощущает, как боль отступает, ожоги на ее теле начинают медленно затягиваться. Только потом ее голова становится яснее, и она понимает, что ее доставили к целителю.  

Кто-то заботится о том, чтобы она исцелилась. Почему? Это не имеет смысла. Разве что, кто-то хочет, чтобы она на своих двоих пошла на казнь. Но ведь никто не будет ради этого жертвовать ребенком. Не важно. В данный момент она не хочет об этом думать.  

Она не хочет думать, ни о будущем, ни о прошлом, ни о своей смерти, ни об o всем том, кем она когда-то была или может могла бы стать. Ей просто хочется наслаждаться тем, как ее наполняет энергия, как она пробирается по ее телу и восстанавливает все то, что было повреждено в Москве.  

Она погружается в мягкую обивку тахты и целиком и полностью поддаётся воздействию сил целителя, и вдруг до неё доносится хорошо знакомое ей имя.  

– Слэйд !  

Слэйд ? Линн понимает, он должно быть здесь. А это означает, что его тоже взяли. Она прислушивается к чужому голосу, напряжённо ждёт того, что тот скажет что-то ещё. Возможно, она просто ослышалась.  

Затем отвечает тот, к кому обращались, и она понимает, что не ослышалась.  

– Какая случайность, - говорит Слэйд , - что мы появились здесь в одно и тоже время.  

– Это не случайность!
– отвечает другой голос.
– Я просто хотел взять тебя с поличным!  

– Взять при совершении чего?..  

Линн бы тоже хотела это знать. Она не понимает, что тут происходит. По всей видимости Слэйд привел к ней лекаря, или привез ее к лекарю. Что само собой было удивительно, Линн никак не ожидала, что ему было важно ее исцеление. Несколько секунд ее переполняла глубокая благодарность. Затем до нее снова доносится чужой голос.  

– Того, как ты таскаешь сюда своих людей. Это привилегия для тебя и больше ни для кого! Это не... энергозаправочная станция.  

Она слышит тихий смех Слэйда .  

– Но выглядит как одна из них, и самочувствие здесь соответственное.
– Ей кажется, что он немного удаляется от нее.
– После пребывания в Москве ты всё равно нам кое-что должен, - шипит он.
–   Мины. Прожектор. С таким же успехом ты бы мог послать нас в горящий дом. Или сразу на солнце.  

Другой голос звучит презрительно:  

– Извини, что я не продолжил работу над вашими слабыми местами, но в отличие от вас, я занят и другими делами, более важными, чем притащить сюда малышку.  

– И какими?  

– Отвлекающими манёврами.
– В постороннем голосе появилась угрожающая нотка.
– И вообще, я не должен перед тобой отчитываться. В конце концов, именно ты не соблюдаешь условий соглашения.