Вечная Война. Пехотинец

Про винтовку Сержант сказал, что вообще-то так обычно не делается, но боевые трофеи– дело святое! Даже на учебном Полигоне. Никто не заставлял Кадета тащить такую дорогую вещь в бой, а тем более, так бездарно ее терять! Бегло ее осмотрев, он сказал, что такую модель у нас на Базе заказать нельзя. В смысле, можно все, но не с нашими финансовыми возможностями. Так, что обращаться с ней нужно осторожно. Обычно личные вещи – броня и оружие, если они переживают своего владельца в исправном состоянии, можно выкупить у «мусорщиков». Точнее, Группы Техподдержки и Благоустройства Полигона. Которые, после каждого боя, наводят здесь порядок. Но случаются нюансы.

Наша группа еще не вернулась с реинкарнации, поэтому мы сидели втроем. Точнее, после доктора Нобеля, который «шлифанул» наши тушки от порезов и ссадин, мы с Клоуном лежали в ожидании обеда. А Овца чистила свою прелесть. Можно было просто положить оружие в свой ящик, и к следующей миссии оно бы вернулось чистым и красивым, но Овца решила все сделать сама. За этим занятием ее и застал бешеный Кадет. А она залезла с ружьем в капсулу и заблокировала крышку. А я выступил в роли переговорщика между молодым Принцем и Принцессой-в-Гробу-Хрустальном.

* * *

Крыша «гроба» открылась. Сначала оттуда выглянул ствол винтовки, затем осторожно выбралась Овца.

При виде дорогого сердцу оружия, Кадет взвыл и снова потянул свои ручонки. Но был вежливо оттянут в сторону Клоуном.

– Да, что ж вы за люди-то такие! – Кадет уже почти плакал. – Мне ж она реально от бабушки досталась!

– Врет! – безапелляционно заявил его держащий за шкирку Клоун. – «Двадцатьпятки» лет двадцать всего в Армии!

– У меня очень молодая бабушка! – не сдавался Кадет.

– Все мы молодые! – возразил Клоун. – Каждый день заново рождаемся!

– Да, нет же! – из глаз Кадета реально потекли слезы. – Она на поступление мне ее подарила! И сказала, чтобы берег ее, как эту… «Зеницу ока»! … Вот! Правда я не знаю, что это.

– Сочувствую, – Клоун был непреклонен.

– Она ж меня к себе не возьмет! Она… Она… – Кадет уселся на пол и начал яростно тереть глаза.

– А кто у нас бабушка? – тут уже заинтересовался я.

– Бабушка полковник… – шмыгнул носом Кадет. – 136-й полк 3-й Армии…

– Гадюка? – у Клоуна брови поползли вверх.

– Д-да! – всхлипывал Кадет.

– Десантура?! – не унимался Клоун.

– Да-а-а-а! – всхлипы становились все громче.

– Офигеть! – резюмировал Клоун.

– Что офигеть? – я непонимающе посмотрел на него. Клоун находился в глубокой задумчивости. Что для него было очень несвойственно. Выглядело пугающе.

– Отойдем на минутку! – он взял меня под локоть. Обернулся к Кадету. – Овцу не трожь! Понял?

Кадет покорно кивнул, а мы отошли к шкафчикам. Я вопросительно уставился на него.

– И что это сейчас было?

Мой вопрос его смутил.

– Тут такое дело, – Клоун почесал лысую башку. – В общем, я служил в десанте. У Гадюки. Я вспомнил.

Я невольно улыбнулся.

– Серьезно? Десантура? Голубые береты, купание в фонтанах и вот это вот все?

– Почему голубые? – удивился Клоун. – Черные!

– Так черные у морпехов же, не?

– У кого?

– Ну, у морской пехоты!

– А что это за пехота такая?

– А, проехали! – я махнул рукой, но все же не удержался. – А вы бутылки об головы разбивали?

Клоун уже смотрел на меня, как на сумасшедшего.

– Как же ее разбить – она же пластиковая!

– Кто ж его посадит – он же памятник… – пробормотал я себе под нос. И удивился.

– Чего?

– Да ничего, забей! – странные обрывки мыслей из прошлой жизни посещали меня с раздражающей регулярностью. Я тряхнул головой. – И что мы с этого будем иметь?

– Тут такое дело, – опять заладил Клоун. – После учебки «покупатели» приедут.

– И? – такой жаргон мне был откуда-то знаком.

– Ну… Такое дело, – Клоун, невиданное дело, похоже, засмущался. – Я хочу обратно в десант! Вот!

– У меня к тебя два вопроса. Что ты конкретно вспомнил? За что тебя «переформатировали»? – я загибал пальцы рук. – О! Еще третий! Почему ты думаешь, что тебя возьмут обратно? Я дико извиняюсь, но скорее всего, ты где-то знатно накосячил!

Клоун яростно чесал лысину. У меня появилось опасение, что он ее протрет до мозга.

– Да, немногое. В основном, бои. И подразделение, где служил. И, знаешь, что? – он испуганно посмотрел на меня. – По-моему, я был Сержантом!

– Да ты что! – я вытянулся по стойке смирно.

– Не смешно. За что стерли – не помню. Что возьмут – не думаю. Но очень хочу. Ты не понимаешь! – Клоун задумчиво посмотрел вдаль, подбирая слова. – Это как Семья. Я их не помню. Но люблю!

У меня внутри что-то нарастало.

Поле боя. В воздухе воняет гарью и кровью. Здоровяки в черных доспехах устало смеются, сидя на земле в ожидании эвакуации. У всех на груди и левом плече одинаковая эмблема… Я пытаюсь ее рассмотреть… Но, видение отступает. Остается только ощущение. Семья! Ты не прав, Клоун, я тебя прекрасно понимаю!

– Але! – Клоун тряс меня за плечо и уже замахивался дать мне дружескую пощечину.

– Я в порядке! Порядке!

– А ты посреди боя так не вырубишься? – подозрительно прищурился Клоун.

– Не вырублюсь, не волнуйся!

– Ну-ну…

– Скажи мне еще одну вещь. У десанта разве не свои учебные курсы?

– Так-то да, но пехота – кузница кадров десанта. Они всех перспективных к себе перетягивают – пехотные командиры десантных за это ненавидят!

– А ты перспективный? – я улыбнулся.

– Конечно! – Клоун осекся. – А ты… Не хочешь со мной? Из тебя выйдет толк.

– Неужели? – я развеселился. – Вообще-то я с детства хочу быть качмонавтом!!!

– Кем? – во взгляд Клоуна вернулась подозрительность.

– Леееха! Качмонавтом! – по-ходу, у меня истерика.

Клоун уже даже не моргал. А меня согнуло в приступе смеха. Эка, меня накрыло! Я просмеялся и вытер слезы – благо Клоун больше не пытался привести меня в чувство физическим воздействием.

– Щучу я… Щучу! – я вытер выступившие слезы. – Десант, так десант! Нам, татарам – все равно!