Вечно
Шрифт:
– Прости меня, – сказал он, нарушая тишину. – Я закрылся в себе, и я знаю, что это было несправедливо по отношению к тебе. Я просто… я люблю тебя. Я знаю, что я – заноза в заднице, но ты – единственное, что есть у меня хорошего в жизни.
– Ты не должен извиняться, – ответила Хейвен. Он просил у нее прощения за то, что делала и она сама. Он давал ей всё, доверял ей и рисковал своей безопасностью для того, чтобы помочь ей. Он взял ее с собой на танцы, она смогла надеть красивое платье и провести вечер с невероятно привлекательным парнем, который ее любил. Это была ее мечта –
Порой она ощущала невероятную неуверенность, ей казалось, что она не заслуживала его, и она понимала, что подобная неуверенность съедает ее изнутри. Но теперь она ощущала это особенно остро.
– Кармин, я должна тебе кое-что рассказать.
Его пальцы замерли, так и не закончив выводить рисунок на ее животе.
– Что?
– Я думаю, что Николас может знать.
– В смысле?
– Он может знать обо мне.
Кармин быстро сел.
– Что ты имеешь в виду? Что Николас может знать?
– Он в курсе, что я, ну, ты знаешь… рабыня.
Кармин помрачнел.
– Он так, блять, назвал тебя?
Хейвен покачала головой.
– Нет! Он знает, или подозревает, что я оказалась здесь не по своей воле.
– С чего бы ему подозревать? Это невозможно.
– Я не знаю. Я подумала ранее, что он может знать, и сегодня он кое-что сказал…
– Ранее – это когда?
– Я, эм… случайно встретила его.
– Где?
– В продуктовом магазине.
– И он что-то сказал? Что именно?
– Он просто удивился тому, что я была одна, – ответила она тихо. – Он сказал, что хотел бы подружиться со мной, потому что ему кажется, что мне не помешал бы друг.
– Он хочет подружиться? Ну да, конечно. Этот ублюдок хочет получить все, что есть у меня. Он хочет забрать у меня всё! Неужели ты не понимаешь этого?
Хейвен неуверенно пожала плечами. Она больше не знала наверняка, так ли это было на самом деле или нет.
* * *
Атмосфера в спальне была напряженной, но ароматы секса и клубники были достаточно сильными для того, чтобы отвлечь Кармина на некоторое время.
Минувший месяц был одним из самых сложных в его жизни. Его эмоции вышли из-под контроля, любовь и гнев, которые он ощущал, противостояли друг другу. Это была грандиозная битва, разрастающаяся внутри него, разные стороны боролись за контроль над его сердцем и разумом. Все выводило его из себя и то, что сказала Хейвен, не помогло ему остаться спокойным.
Пока она спала, он поднялся и оделся. Выйдя из комнаты, он тихонько прикрыл за собой дверь, и направился вниз по лестнице. В кабинете его отца горел свет, поэтому, постучавшись, и немного подождав, он открыл дверь. Винсент посмотрел на него из-за стола, и нахмурился.
– Ты был последним человеком, которого я ожидал увидеть.
– Почему? – спросил Кармин, садясь в кресло напротив отца.
– Потому что ты постучался, а это не в твоем духе.
– Я больше не знаю, кто я вообще такой, поэтому, полагаю, теперь я способен на все.
Винсент кивнул.
– Ты в последнее время был
очень раздражительным. Ты нормально справляешься с ситуацией?– Я с ней уже справился.
– Я в это и на секунду не поверю, – сказал Винсент. – Мне потребовались годы на то, чтобы смириться с этим.
– У меня нет столько времени. Я даже думать об этом не хочу, и уж тем более говорить.
– Ладно. Значит, ты пришел по какому-то другому вопросу?
– Да, насчет сегодняшнего…
– Как прошел выпускной? Хорошо провел время?
Кармин тяжело вздохнул, испытывая раздражение из-за того, что отец перебил его.
– Было просто охуенно круто, папа. Могу я теперь закончить?
Винсент махнул рукой, жестом приглашая его продолжать.
– Дело в том, что мы наткнулись на Николаса, и он кое-что сказал.
– И что же он сказал?
– Он сказал, что знает правду о Хейвен.
Кармин наблюдал за тем, как меняется выражение лица его отца, становясь непроницаемой маской. Каждая секунда молчания действовала ему на нервы.
– Что конкретно он сказал, Кармин?
– Он сказал, что хотел бы подружиться с Хейвен, потому что его беспокоит ее ситуация. Полагаю, он думает, что знает, кем ты являешься на самом деле.
– Возможно, он знает больше, чем следовало бы.
Кармин подался вперед.
– Мой враг знает правду, а ты даже не потрудился мне об этом сообщить?
– Он тебе не враг, Кармин.
– Нет, враг. Почему он по-прежнему жив, если он знает правду?
Винсент покачал головой.
– Ты это не серьезно.
– Я серьезно.
– Нет, это не так, – ответил Винсент резко. – Я знаю, что такое враги. Знаю, какую они представляют угрозу, и Николас – не враг. Он знает не больше, чем Диа или Тесс. Пожалуй, даже меньше. В его убийстве не больше смысла, чем в убийстве девушек. Или ты именно это и предлагаешь? Уничтожить всех, кто может что-то знать? Так с ней ты с чистого листа не начнешь, сын. От правды не убежишь.
– Суть не в этом. Как ему можно доверять, если он уже предавал нас?
– Он нас не предавал, – сказал Винсент. – И он никому не расскажет.
– Откуда такая уверенность?
– Если бы он собирался рассказать, он бы уже это сделал. Я не собираюсь убивать семнадцатилетнего подростка из-за твоей надежды на то, что от этого тебе станет лучше. Потому что, уверяю тебя, этого не произойдет. Ты будешь ощущать чувство вины за его смерть всю оставшуюся жизнь, и, помимо всего прочего, мне хватает сейчас людей, из-за которых мне действительно следует волноваться.
Кармин посмотрел на отца.
– Вроде него?
Винсент кивнул.
– Да. Вроде него.
– Так ты не знаешь, как с ним быть?
– Я всего лишь отсрочиваю неизбежное в надежде на то, что смогу поступить правильно, когда придет время… чего бы это ни стоило.
– Знаешь, я, наверное, догадываюсь, кто…
– И думать об этом забудь, Кармин Марчелло, – сказал Винсент. – Я больше не стану тебе повторять.
Кармин кивнул, но он никак не мог перестать думать об этом.