Вечное Пламя

– Так пусть проводят эксперименты в пустоте, – предложил Карло. – Построй для химиков новую лабораторию на расстоянии пропасти или двух от Бесподобной. Это решить проблемы с техникой безопасности, это даст навигаторам еще одну возможность отработать свои навыки – а если проект с хрусталитом ничего не даст, эта же лаборатория идеально подойдет для экспериментов с ортогональной материей. – Наклонив голову, он начал двигаться по веревке в обратном направлении.

– Я могу лишь тебя предупредить! – прокричал ему вслед Сильвано. – Прислушиваться или нет – решать тебе.

В коридоре Карло несся по опорной веревке, пытаясь освободиться от охватившего его возбуждения. Зачем Сильвано было втягивать его в этот спор? Возможно, Карла просто обманывала саму себя, и ее план был слишком хорош, чтобы оказаться правдой. Но возможно также и что Сильвано просто упрямо цеплялся за свою мечту о том, что Объект был подарком судьбы, которому предстояло решить все их проблемы.

К счастью, ему не нужно было выбирать, кому из них верить. Он не был ни Советником, ни физиком; его мнение по этим вопросам никого бы не заинтересовало.

Никого, кроме самих Карлы и Сильвано.

***

Карло устроил кабинет в кладовке позади клеток с древесниками, чтобы ему не пришлось путешествовать туда-обратно из лаборатории, которую Тоско выделил под изначальные исследования веяний. Комната была тесной и пропахла ящерицами, дожидавшимися своей кончины в качестве корма для древесников, но пристегнувшись ремнями рядом с просмотровым аппаратом, Карло сразу же забыл обо всем, что его окружало. Неподвижно стоящие в своем штативе, эти шесть катушек не производили особого впечатления, но в проигрывателе, на свету и в движении, их полосы, в которых прозрачность ритмично чередовалась с темнотой, становились похожими на пересказ инструкций, с помощью которых тело побуждало себя к делению.

Пересказ и стенограмма. Он снова медленно промотал перед лампой запись с левого нижнего зонда в теле Зосимы, останавливаясь через каждые несколько пядей, чтобы свериться с записями у себя на груди. Он зафиксировал почти десять дюжин повторяющихся фрагментов, но даже эти узоры подвергались небольшим изменениями – подобно словам, повторяющимся с различными окончаниями. Итак, вот он, прямо перед ним: язык жизни.

Теперь, когда они раскормили Бенигну и Бенигно до такой степени, что квадратомичность была практически гарантирована, Макария уговаривала его дать им возможность спариться без дальнейшего вмешательства, надеясь, что сопоставление записей двух делений прольет свет на происходящее. В принципе у Карло не было поводов для придирки, но действовать согласно ее плану он все же не спешил. Как показывали исследования, на Бесподобной в общей сложности находилось, наверное, меньше трех дюжин древесников – включая Зосимо и его детей. Даже если оставить в стороне угрызения совести, которые он испытывал при мысли о том, что еще большему их числу придется испытать жестокости неволи и манипуляции, животных просто не хватило бы для исчерпывающей проработки протоколов в том виде, к которому они были приучены работой с полевками и ящерицами. Если был способ добиться от Бенигны большего, чем позволил бы всего один простейший эксперимент – в результате которого они бы потеряли еще одну самку детородного возраста – то его обязанностью перед всеми ними было найти такой способ.

Карло работал с записями до тех, пока его концентрация не начала слабеть. Он сверился с часами; дело близилось к трем склянкам. Выбравшись из комнаты, он направился к устройствам инфракрасной светозаписи, чтобы проверить их работу. Блок из четырех машин отслеживал состояние Зосимо и его детей с целью определить, передались ли им какие-либо веяния, которые команда исследователей записала у больных людей, а затем воспроизвела в клетке. Карла извлек две использованные бобины, заменил их новыми и перезапустил устройства.

В проигрывателе записи оказались чистыми. Похоже, что сигналы, доказавшие свою способность брать под контроль тело человека, на древесников не оказали никакого влияния. В конечном счете это, пожалуй, было и не важно; цель заключалась в передаче веяний людям, а не древесниками. Но в отсутствие даже единственного сигнала, способного заразить оба вида, полная проверка потребует гораздо больших усилий.

Карло сделал перерыв, чтобы поесть, но кладовая в этом отношении была не самым удобным местом. Пережевывая каравай, он снова вернулся к клеткам с древесниками. Зосимо не обращал на него внимания, но детеныши запрыгивали на прутья, просовывали сквозь них руки и жалобно рокотали в надежде, что он бросит им кусочек какого-нибудь лакомства. – Хотите, чтобы я вас избаловал? – с упреком сказал он. Карло противился желанию дать детенышам имена, но это не мешало ему испытывать к ним порывы нежных чувств, к тому же раньше он уже дал слабину, подбросив им еды. – Отец вас скоро покормит. Потерпите.

Карло быстро проглотил остаток каравая; иногда Аманда заступала на дежурство пораньше, и Карло было неловко, когда она неожиданно заставала его за едой. Он уже собирался вернуться в кладовку, когда его внимание привлекло движение в другой клетке. Он повернулся и подтянулся вдоль поперечной веревки, чтобы рассмотреть поближе.

Бенигна по-прежнему была прикована к своему постаменту, но на этот раз что-то держала в руке. Когда Карло приблизился, она попыталась спрятать этот предмет, но он был слишком большим и все равно оставался на виду.

Это была палка, в полпоступи длиной. Один ее конец был заострен наподобие клина; скорее всего, ее отломили от тонкой ветки. Но из той половины клетки, где находилась Бенигна, все ветки убрали, а Бенигно не пересекал запертой перегородки, отделявшей его от ко. Карло был озадачен, но затем понял, что Бенигно, скорее всего, перебросил импровизированное орудие между прутьев.

Карло пододвинулся к этой стороне клетки, чтобы получше рассмотреть. Кожа на спине Бенигны была разорвана, будто она пыталась просунуть палку между поверхностью камня и своим телом.

– Хочешь на свободу? – отрешенно произнес он. Даже с самыми острыми когтями она не могла дотянуться до спаянной плоти собственными пальцами; тем не менее, Бенигна не только придумала более действенный план, но и сумела объяснить своему ко, что именно ей было нужно.

Карло силился удержать свою решимость. Если он сдастся сейчас, то что ждет его в будущем? Карла, которая будет слепнуть у него на глазах? Убийство собственных детей? Эти животные ничем не заслужили той жестокой участи, которой он их подвергал – но, с другой стороны, чем он или другие путешественники заслужили свое тяжелое бремя?

– В чем дело? – в комнату вошла Аманда.

Карло объяснил ей свою догадку.

– Тебе лучше усмирить ее и отобрать палку, – сказал он. Заходя в клетку, чтобы оставить мертвых ящериц в пределах досягаемости Бенигны, они не накачивали ее успокоительным, но Карло не хотелось, чтобы кто-нибудь пытался силой вырвать заостренную палку из ее руки, пока Бенигна находилась в сознании.

– Так как мы помешаем им сделать это снова?

– Построим нормальную стену, я полагаю, – ответил Карло. – Я попрошу строительную бригаду перегородить клетку каменными плитами.

Аманда замялась.

– А не проще будет дать им возможность спариться?

Идея казалась заманчивой.

– Проще, – согласился он. – Но у меня есть другой план.

Он подсознательно прокручивал эту мысль у себя в голове, не будучи уверенным в ее полезности, но теперь Аманда не оставила ему выбора.

– Я хочу воспроизвести записи Зосимы в теле Бенигны, – сказал он. – Я хочу выяснить, за что отвечает каждый из этих сигналов.

– То есть… вне контекста? Без инициации со стороны Бенигно? – Аманда была настроена скептически.