Вечность продается со скидкой

Он рассмеялся. Ловко он привлек всеобщее внимание – дурни поверили ему, поверили, что в подвале на него напал Василий.

Сколышев был ужасно горд за себя. Оружие ему понадобится для самообороны. Он прислушался. Вьюга завывает, но это не помешает ему уйти из кемпинга. Петру Сергеевичу было все равно, кто убийца. Он никого не убивал. Во всяком случае, он не помнил, чтобы убивал. У него иногда случались провалы в памяти, а один раз Сколышев проснулся и увидел, что стоит в прихожей. То ли откуда-то пришел, то ли собирался идти. Он никогда не подозревал, что ходит во сне.

Он посмотрел в небольшое оконце. Бушует непогода, ну и что с того. Он знает, что ему нужно делать.

Сколышев выкатил две канистры. В них плескался бензин. Стратегический запас покойного Василия. Что ни говори, а мужик был хозяйственный.

– Вы чувствуете запах гари? – нервно произнесла Ирэн.

– Мне тоже так кажется, – сказала Настя Куликова. – Боже, что происходит?

– Это со стороны гаража, – сообщила Марина. – Там у Василия было спрятано несколько канистр с бензином.

– А куда побежал Сколышев? И где Лиза с Денисом? – закричала Вика. – Да они же решили нас поджечь!

– Не надо паники! – заорал Николай Кириллович.

Запах гари усилился, теперь со стороны гаража повалил густой сизый дым. Сомневаться не приходилось – начинался пожар.

– Мой кемпинг горит! – в отчаянии закричала Марина. Она вскочила, опрокинув свечу. Крошечное пламя, попав на кожаную поверхность дивана, резко вспыхнуло.

– Что вы делаете! – Ирэн Аристарховна бросилась тушить огонь.

– Где у вас огнетушители? – спросил Енусидзе, но его уже никто не слушал.

Никольский судорожно натягивал куртку. Вика кинулась к нему:

– Игорь, ты куда, тебе нельзя двигаться!

Едкий дым заполнял гостиную.

Марина крикнула Енусидзе:

– Огнетушители должны быть на кухне! И в холле!

– Какие огнетушители, – произнес Дима Реутов, и в его голосе Катя впервые услышала панические нотки. – Мы тут все заживо сгорим или задохнемся. Всем немедленно покинуть кемпинг!

– Мой муж! – запричитала Гончарова. – Вы связали и заперли его в погребе. Отдайте ключи! – Она бросилась к Енусидзе и впилась тому в руку. Полковник швырнул связку ключей:

– Что нам ваш муж, быстрее все выходим на улицу!

Он в панике приподнял овальный столик и со всего размаху швырнул его в окно. Стекло разлетелось вдребезги, рама рухнула. В помещение ворвался морозный, свистящий ветер.

Пламя гудело. Дышать становилось все труднее. Енусидзе подтолкнул Настю и Лидию Ивановну:

– Выходите, быстрее!

– Как, но я же в легком свитере и без обуви! – закричала Настя Куликова. – И где Денис, я без него не уйду!

– Вы что, все лишились разума?! – орал в отчаянии Енусидзе. – Оставаться в кемпинге опасно. Огонь подбирается!

Ирэн Аристарховна, бросив кричащую и мечущуюся толпу в гостиной, побежала вверх по лестнице, спотыкаясь в темноте. Дым быстро заполнял помещение, рвал легкие, выедал глаза. Нет, без своих драгоценностей она никуда не уйдет.

Настя тоже кинулась наверх. Денис должен быть там.

– Я его не брошу, не верю, что он убийца! – кричала Куликова. В комнате никого не было. Вслед за ней влетела Вика. Из окна падал слабый свет. Занимался рассвет.

– Собирайся, дурочка, и побыстрее. Мы из-за тебя все сгорим. На! – она кинула Насте куртку. – И где твои сапожки или ботинки? Надевай быстрее.

Дима подхватил на руки Катю.

– Я тебя спасу, не беспокойся, – произнес он.

Катя ответила:

– Когда ты рядом, я ни о чем не беспокоюсь.

Игорь Никольский думал прежде всего о себе самом. У него слишком ценная голова, чтобы подвергать ее риску. Его и так едва не застрелил сумасшедший.

– Помогите мне! – Ольга Евгеньевна бросилась к банкиру. – Мой муж в погребе. Помогите освободить его.

– Ну да, конечно. – Игорь застегнул куртку. Ему было больно двигаться. Если бы не рана, он бы уже давно вышел на шоссе. – Ваш муж пытался меня застрелить, а я буду ему помогать.

Ольга Евгеньевна со свечкой подбежала к погребу.

– Мама, пошли, – Саша схватил ее за руку.

– Сынок, ты что, там твой отец, – произнесла она. – Какой же из этих ключей? – в отчаянии закричала она, перебирая целую связку.

– Какой он мне отец, – хмыкнул Саша. – Мама, это ведь великолепная возможность от него избавиться.

– Что ты такое говоришь? – потрясенно проговорила Ольга Евгеньевна. Она в смятении уставилась на сына. Ее мальчик произносит ужасные слова.

– Мама, разве ты его любишь? – зашептал Саша. – Если он погибнет, то мы останемся с тобой вдвоем.

Огонь перекинулся с гаража на остальные помещения.

– Нет, – Ольга Евгеньевна отомкнула наконец дверь в погреб. – Саша, я не ожидала от тебя. Мы не можем его бросить…

– Пошла вон! – раздался голос Сколышева. Гончарова обернулась. Безумный историк, ощерившись, направил на нее ружье.

– Осторожнее! – крикнул Саша. Он попытался заслонить мать.

– Отдай мне ключи, – прошипел Петр Сергеевич. В его глазах плясали отблески пламени, пожирающего «Серебряную поляну». – Я сам разберусь с твоим мужем.

Саша оттащил Ольгу Евгеньевну от погреба.

Историк расхохотался. Огонь – он очистит дом от скверны.

Петр Сергеевич спустился вниз с фонариком, который нашел в гараже. Связанный Гончаров лежал между ящиками с картошкой и объемистыми бочками.

– Развяжи меня, – плаксиво проговорил Сергей Леонидович. – У вас что, пожар? Я едва тут не задохнулся.

– Ты что, думаешь, я пришел тебя спасать? – спросил историк. – Ошибаешься. Я пришел избавить мир от убийцы. Я понял – это ты всех кромсал, Гончаров!