Вечность

Иоанн закрыл глаза, пред ним возникло что-то нео­быкновенное. “Люди, завтра с восходом солнца мы снова с вами встретимся”. — “Иоанн, ты заболел?” — “Нет, но мне нужно побыть наедине, с самим собой и с Богом”. Толпа людей возмутилась: “Что это с ним? Смотрите, смотрите, он уходит в пустыню. Может, он не Христос, а Моисей? Нет-нет, люди, он Илья-пророк”.

Один из старых жителей, по имени Гойша, вышел к толпе. “Уважаемые, неужели вам непонятно, что че­ловек устал. Он устал не от нас, а от нашего неверия. Поверьте мне, я верю в Бога, но только в первоначаль­ного, он же — дитя Его, но вслед за ним мы увидим Иисуса Христа”.

“Старик, уйди, ибо будешь убит”. — “Дорогие мои, за что? Моисей всех нас провел через воды, Иоанн ведет нас через Дух Божий. Здесь, на этой земле, мы нашли свой приют. Я понимаю, вы можете убить меня, но вы не убьете Учения Моисеева. Еще раз прошу — поверьте Иоанну”. — “Старик, замолчи, мы уже по­верили”.

Иоанн смотрел на всех и думал: “Боже, почему Моисей, Авраам так и не изменили эту толпу, прости меня, Господи, безумцев. Мы единицами появляемся, и нас хотят съесть живьем, но они же не звери”. — “Иоанн, снова ты слышишь Мой глас, и Я глаголю тебе снова: возлюби все немыслящее и своей любовью образумь их, ибо они уже верят и не отступят от тебя ни на один локоть”. — “Учитель, Ты есть мой Учитель, веди меня до конца, ибо Ты сам видишь, что они пока не люди, ибо они забыли, откуда они взялись”. — “Иоанн, ты прав, ибо Высшие Силы не смогли стер­петь одного предательства”. — “Всевышний, скажи мне, какого?” — “Об этом Я отвечу тебе чуть позже”. — “Боже, но ведь страдания — это трудность”. —

“А как Мне было в тот момент, когда Меня Мое Творение наказало”. — “Прости меня, Боже, ведь я тоже не все ведаю”. — “Тогда учи их и воспитывай от имени Моего, и Мой Сын единственный поможет тебе в этом. Времени Я не жалею, сколько надобно, столько и берите, для Меня это не имеет значения, ибо Я вечен, как и все Мое Творение”. — “Господи, я стою перед Тобой на коленях снова. Только извини меня, что я в таких одеяниях”. — “А разве тебе не стыдно было, в каких одеяниях Я тебя родил?” Иоанн заплакал: “Нет, не стыдно, ибо помню мать свою и отца”. — “А сей­час смотри внимательно”. — “А куда мне смотреть?”

— “Вовнутрь себя, прожги себя своим взглядом, и ты увидишь все”.— “Но я не могу”. — “Успокойся, это будет как во сне. Присядь, Я уверен, что ты спокоен”.

— “Посмотри вокруг себя”. — “Боже, что я вижу, но я этого не боюсь. Какие прекрасные звери окружают и ласкают меня, а птицы, птицы — просто чудо”. — “Иоанн, это не самое главное, оно ждет тебя впереди. Прошу тебя, встань и немного пройдись”. — “Я пови­нуюсь Тебе и иду. Какая красота вокруг, но почему люди со мной не говорят?” Всевышний улыбнулся. “Пойми, их как таковых пока нет, это иллюзия, хотя это слово появится на много лет впереди тебя”. — “Боже, мне здесь очень приятно”. — “Иоанн, не от­влекайся, смотри дальше”. Иоанн посмотрел, но не уви­дел ничего. “Боже, я ничего не вижу”. — “Снова спрошу тебя, ты веришь в Меня?” — “После всего увиденного как не поверить в Тебя”. — “Иоанн, устреми свой взор вправо, Я тебе повторяю, вправо”. — “Мама, отец, отец Иуваль!” — “Сынок Иоанн, подойди к нам, мы все тебя обнимем и поцелуем”. — “Нет, я-я…” — “Не бойся, ибо мы живы, поверь, мы живы”. — “Хо­рошо, я иду к вам. Мама, отец…” — “Не плачь, сынок, ведь счастье наше в вечной жизни”. — “Отец Иуваль, а почему ты молчишь?” — “Иоанн, я просто подумал, узнаешь ли ты меня”. — “Отец, дай я тебя обниму”.

“Иоанн, твое время…” — “Господи, еще-еще не­много дай мне времени. Мама, отцы мои, давайте вер­немся домой”. — “Иоанн, сынок, дом наш сейчас на­ходится здесь, а земля — лишь причал там, где рожда­ются и после уходят в море. Нам туда (на Землю) нельзя. Сюда для тебя и всех врата всегда открыты”.

— “Мама, а что за птицы летают в небесах?” — “Сынок, пусть отцы твои ответят тебе на это”. — “Отец Захарий, отец Иуваль, что это такое?” — “Иоанн, сын наш, на Земле это считают…” — “Я знаю-знаю, “ог­ненные колесницы”. — “Нет, совсем другое, это наши колесницы, на которых мы передвигаемся по всему Про­стору Небесному”. — “Отцы, я вас понял, и я не верю во все это, ибо это мой сон”. — “Иоанн, не обижай нас, мы есть явь”. — “У меня появилось желание увидеть здесь еще кое-кого”. — “А разве ты помнишь о нем?”

— “Смутно, но помню”. — “Что ж, Иоанн, Авраам сейчас находится очень далеко”.

“Иоанн”. — “Отец Иуваль, я слушаю тебя”. — “Скажи мне, как там Иска?” — “Отец, все твое я отдал ей, она жива-здорова. Извините, мне как-то не­ловко говорить…” — “Мы понимаем тебя, ибо ты еще молод и не полностью предан Всевышнему. Иоанн, пойдем лучше пройдемся улицами нашего Небесного города”. — “Родители, дорогие вы мои, идемте. Толь­ко возьмите меня за руки, дабы мне не было…” — “Иоанн, мы тебя будем держать очень крепко”. — “Послушайте, мне кажется, что мы не идем, а летим”.

— “Наконец-то ты понял все до конца. Да, действи­тельно, мы летим вместе с тобой”. — “Мама, я вижу многие селения, города, кто там живет?” — “Иоанн, там живут все те, кто раньше жил на Земле, но не имел счастья жить в таких домах (бедные)”. — “А где же богатые живут?” — “Это совсем другое дело, давай сейчас опустимся ниже, и посмотри сам”.

Они медленно стали опускаться, пространство про­глатывало их. Перед Иоаном появилось что-то напо­минающее облако, но оно было черным. Потом по­явился очень сильный жар. “Иоанн, вот здесь и оста­новимся, ибо нам дальше нельзя”. Иоанн посмотрел вниз. “Мама, мамочка, возвращаемся, я не хочу на это смотреть. Давай лучше вернемся туда”. — “Ты име­ешь в виду на несколько ступеней выше?” — “Да-да, именно это”. — “Запомни сынок, раз и на всю свою жизнь, что есть что и что есть где, и людям решать в жизни телесной, верить им в это или нет”.

Они снова поднялись к яркому свету, где царило благополучие и любовь. “Мама, наконец-то мы дома”.

— “Иоанн, это мы дома, твой же дом пока на Земле. И тебе очень скоро следует вернуться туда”. — “Не хочется мне покидать вас”. Елизавета посмотрела на Иоанна, после обняла его. “Иоанн, разницы нет, где мы живем, есть одно — это жизнь. Конечно, на Земле все выглядит серо, но ты рожден на Земле, и долг твой быть там до конца”. — “Мама, но сколько раз ты мне будешь говорить об этом”.

“Иоанн”. — “Отец Иуваль, я знаю, о чем ты хо­чешь спросить меня. Отвечу так, что у всех пока все хорошо, а что дальше будет — одному Богу известно. А кстати, почему я не видел Его?” — “Иоанн, ты ви­дел Царствие Его и тебе все, думаем, понравилось, а Бога, придет время — увидишь, хотя ты Его слышишь”.

— “Иоанн, Иоанн, очнись”. — “Елисуа, Иоанн”.

— “Что с тобой?” — “О, Боже, где я был и что снова вижу я”. — “Сын ты Мой, возьми себя в руки и твори то, что суждено тебе творить”.— “Боже, я понял Тебя”.

— “Иоанн, я не Бог, я Елисуа”. — “А-а, извините меня еще раз. Только скажите мне, сколько дней я был в таком состоянии?
– “Иоанн, о чем ты говоришь? Ты был в беспамятстве всего несколько мгновений”.

— “Неужели?” — “Конечно, это заметили только мы, окружающие не видели, что ты уходил в какую-то неизвестность”. — “А мне показалось, что я где-то провел вечность”. — “На, лучше испей воды роднико­вой”. — “Спасибо вам, братья мои”.

“Зеведей, а тот мальчик?” — “Иоанн, он видит. Да разве ты не помнишь?” — “Еще прошу у вас прощения, но я был там. Все, я пока больше ничего не скажу, и мне сейчас нужно уйти куда-то и отдохнуть”. — “Иоанн, идем к тем деревьям и там отдохнем”.

К Иоанну подошел молодой юноша. “Мир тебе, Учитель”. — “Мир и тебе. Что ты хочешь от меня?”

— “Прошу тебя, Иоанн, возьми меня к себе в учени­ки”. — “Хорошо, твое желание будет исполнено, ибо вижу, что ты человек очень, оч…”, — и Иоанн уснул.

Елиуса обратился к юноше: “Дорогой, потерпи не­много, ибо ему сейчас очень трудно. Это первые шаги его”. — “Да-да, я все понял, но мне приятно смотреть на вас, тем более на ваши дела”. К ним подошел Иоанн Зеведеев. “Юноша, хотя ты мне и ровесник, как имя твое?” — “Саул”. — “Саул, а почему ты такой робкий?” — “Просто мне как-то неловко, ибо о вас говорят, что вы есть Боги, и я хочу быть таким”. Иоанн посмотрел на Елисуа, они улыбнулись. “Что ж, Саул, и ты будешь таковым, только не Богом, а дитям Божьим. Оставайся с нами, но учти, у нас есть одно условие”. — “Мне что, нужно платить? — “Вот именно, Саул, нуж­но платить”. — “Но у меня нет денег”. — “Они нам и не нужны, верой в Бога дань будешь отдавать свою”. — “Тогда я согласен, ибо с малых лет верю, что я сотворен не только моими родителями”. Все громко засмеялись. “Ну, Саул, ты молодец”.