Вечные паруса

– Дельфин!
– закричал Юрка, махая рукой.
– Куда ты? Иди ко мне! Здесь хорошо, тихо!

К великому Юркиному удивлению флажок остановился и даже сделал несколько неуверенных зигзагов в направлении берега.

– Ко мне, ко мне!

Но флажок стоял на месте.

Мальчик испробовал все: он звал дельфина на все лады - и как собаку, и как кошку, и как курицу, приглашал словами и жестами, улегшись на живот и загребая воду руками, а отыскав в карманах полиэтиленовую рыбку-блесну на обрывке лески, попробовал приманить дельфина ею.

Ничего не помогало. Флажок торчал на месте, как приклеенный.

Помог полоз.

Обеспокоенный странным поведением своего случайного хозяина, он долго вертелся на шее, а потом вдруг довольно ощутимо цапнул мальчика за ухо. И вдруг Юрку осенило.

Наклонившись к воде, он просвистел боевой пароль:

– Фью-и-и-ссс!

Флажок дернулся и робко двинулся к берегу. А Юрка свистел и свистел, пока у него не зазвенело в ушах от собственных трелей.

Дельфин сделал последний круг и неторопливо вошел в бухту. Он остановился совсем недалеко от камня, на котором сидел мальчик. Вода в бухточке была прозрачна, и Юрка мог рассмотреть своего нового знакомого.

Дельфин как дельфин. Темно-зеленая спина, светло-серое брюшко. И совсем не такой большой, как показалось со страху, - метра полтора. Вот Уисс был - это да! Не меньше трех метров. А этот - мелкий. И зубы в клюве мелкие. А на крутом лбу - такая же белая звездочка, как у Уисса. Только не шестиугольная, а треугольная. Даже не звездочка, а просто треугольник.

Расставил в стороны плавники и смотрит. Глаза озорные-озорные, как у Джеймса, когда тот очередную хохму подстроит. Только не серые, как у Джеймса, а густо-карие, почти черные.

– Ну, что смотришь? Страшно?

– А что такое - страшно?

Юрка оторопело уставился на дельфина. Он мог поклясться, что дельфин рта не открывал. Но кроме него, задавать вопросы было некому.

– Это ты меня спросил сейчас?

– Я, - ответил дельфин, не открывая рта.

Юрка с тоской посмотрел на далекую моторку Джеймса.

Вот, оказывается, какие дела. Он не только проспал утреннее свидание с Джеймсом, но и спит до сих пор. И все это ему снится.

– Ты не спишь, - сказал дельфин.
– Когда спят, не думают.

Мальчик с опаской поджал под себя ноги и начал подниматься с камня. Сон это или не сон, но дельфин, кажется, умеет читать мысли...

– Ты уходишь?
– спросил дельфин.

– Нет, нет, что ты!
– Юрка снова плюхнулся на камень и стал как можно беззаботнее болтать в воде ногами.
– Я просто так...

В конце концов, что страшного? Дельфины очень добрые, они никогда не трогают человека. Если есть говорящие скворцы, то почему бы не быть говорящим дельфинам? Скворец глупый, а дельфины такие же умные, как люди. Об этом мама сколько раз говорила. И Иван Сергеевич тоже.

– Ты - говорящий, да?

– Я не знаю, что такое "говорящий".

– Ну вот мы с тобой сейчас разговариваем. Как мы понимаем друг друга?

– Я не знаю. Я еще маленький. Мама знает.

– А где твоя мама?

– Близко. В море. Она отпустила меня играть.

– А почему ты не открываешь рот, когда говоришь?

– Рот открывают, когда едят. Когда думают, рта открывать не надо. Я слышу твои мысли, но не знаю, зачем ты открываешь рот. Ты хочешь есть?

"Дурень", - подумал Юрка и тут же испугался: вдруг дельфиненок решит, что это о нем. "Это я на себя сказал дурень, не обижайся". Но не тут-то было - мысли словно с привязи сорвались, никогда Юрка не предполагал, что у него такая бестолочь в голове, а надо думать так, чтобы дельфиненок все слышал, вернее, все ему слышать не надо. Что же еще у него спросить? Ничего в голову не приходит...

– Я ничего не слышу. Ты думаешь очень тихо и не понятно. Думай громче.

И тут Юрка решился на маленький обман - ради науки разумеется. Он заговорил:

– Люди всегда открывают рот, когда думают громко. Понимаешь, такое свойство. Особое. Поэтому, когда я буду открывать рот, это не значит, что я захотел есть - это я думаю. Понятно?

– Понятно.

Туман уже почти совсем разошелся, открыв зеленоватое утреннее небо. Вдоль побережья потянул бриз. Горы неохотно просыпались, потягивались, поднимали к небу каменные головы, становясь на дневную вахту.

Мальчик зябко повел плечами, не очень ясно представляя, что, собственно, делать с дельфиненком дальше. Первое удивление прошло, знакомство состоялось, общий язык найден, что же дальше? В гости к себе его не позовешь, с мальчишками во дворе не поиграешь, в турпоход не пригласишь... Интересно, что в подобных случаях делают ученые?

Дельфиненок, видимо, испытывал те же сомнения. Он нервно шевелил ластами, не зная, направиться ли ему в море или оставаться в бухте. Контакт грозил прерваться в самом начале и самым печальным образом.

Юрка отыскал у горизонта красное пятнышко. Джеймс сидит там и не знает, какие удивительные вещи здесь происходят.

– У тебя есть друзья?

– Все дельфины - друзья.

– Я говорю о таких, как ты.

– Есть. Очень много. Они далеко. В море.

– А здесь?

– Нет.

– Хочешь, я буду твоим другом?

– Хочу.

Юрка хотел по древнему мальчишечьему обычаю протянуть руку, но вовремя спохватился - вряд ли ласты дельфина пригодны для рукопожатий.

– Меня зовут Юрка.

Дельфиненок попробовал изобразить это имя вслух, и у него получилось что-то похожее на "Хрюлька". Мальчик чуть не свалился с камня от хохота. Дельфиненок на радостях выпрыгнул из воды, хрюкнул еще раз и тоже скрипуче засмеялся, открыв зубастый клюв.

– А тебя как зовут?
– спросил Юрка, отсмеявшись.

– Фью-и-и-ссс, - лихо просвистел дельфиненок заветный пароль.

– Так это твое имя?

– Так меня зовут.

– И потому ты приплыл на свист?

– Да.

– Вот это здорово! А почему ты не подплыл сразу?

– Я не хотел помешать тебе. Ты делал что-то очень сложное.

– Так это я тебя так подманивал!

Оба снова залились счастливым хохотом: один - хлопая себя по коленям, другой - высоко выпрыгивая из воды и разевая клюв.

– Ой, вот Джеймс будет смеяться! Умора!

– Кто такой Джеймс?

– Мой друг. Видишь, далеко лодка? Это Джеймс ловит там рыбу и ничегошеньки не знает! Он скоро вернется. Мы подождем его, правда?