Вечные влюбленные

Когда она не сразу ответила на вопрос Ника, он крепче сжал ее руку:

— Ты ведь не жалеешь о нашей женитьбе?

Тесc улыбнулась и покачала головой:

— Нет. Просто я спрашивала себя, как бы все могло обернуться, если бы мы встретились по-другому…

Он лукаво улыбнулся и привлек ее к себе.

— Ты имеешь в виду, что я в какой-нибудь вечер должен был высмотреть тебя в свете?

Тесc кивнула. Широко раскрытыми глазами она всматривалась в дорогие черты. Дыхание у нее сбилось от того, что она прочитала в его дразнящих глазах.

— Что бы ты тогда сделал? — спросила она.

— Ну, — медленно произнес он, касаясь губами ее рта, — как только я выяснил бы, кто эта маленькая соблазнительная ведьмочка с огненными волосами, я, без сомнения, умчался бы оттуда, обиженный до глубины души.

— Почему? — с легкой тревогой спросила она.

— Потому, что я бы разъярился, — тихо ответил Ник.

Уголки его губ подергивались от смеха. — Обнаружить, что единственная женщина в Англии, которая наконец завладела моим вниманием, — одна из Мандевиллов! Меня глубоко разгневала бы шутка, которую со мной сыграла судьба.

Озорные слова Ника не смягчили свинцовой тяжести, лежавшей на сердце Тесc. Она опустила голову, делая вид, что ее заинтересовали пуговицы на его жилете — Ты и в самом деле сильно ненавидишь меня и моих родных? — наконец прошептала она.

Ник застонал и изо всех сил прижал ее к себе.

— Тесc, дурочка ты моя! Я с ума по тебе схожу, а когда держу тебя в своих объятиях, меньше всего думаю о ненависти!

Он сильно, властно поцеловал ее, и на некоторое время Тесc забыла о том, что сходить с ума по кому-то еще не означает любить. Когда он наконец оторвался от нее, глаза ее сияли Она обвила его шею руками и шаловливо пролепетала:

— Интересно.., как ты думаешь, послать ли нам Эйвери записку, в которой мы поблагодарим его за то, что он вынудил меня убежать от его преследований?

Ник стрельнул в нее глазами.

— Нет, — твердо заявил он. — Эйвери Мандевилл никогда ни за что не получит от меня благодарности. — На мгновение Ник задумался. — Однако это неплохая мысль: ему надо написать записку с просьбой прислать все твои личные вещи и то, что принадлежит твоим теткам, сюда, в усадьбу Шербурн. И незамедлительно!

На Тесc это произвело впечатление.

— О Боже! Он придет в совершеннейшую ярость.

Ник улыбнулся.

— Знаю. — Он неохотно отпустил Тесc и спросил:

— Не присоединишься ли ты на некоторое время к теткам? Я бы хотел начать читать дневник и, — тут он нахмурился, — надо поговорить с Атиной.

Тесc встревожилась.

— О, Ник.., не надо ссориться с ней! В последнее время и так было достаточно переживаний из-за всего. Пожалуйста, оставь ее в покое! Дай ей время привыкнуть ко мне!.. Для нее это было большим потрясением, а постепенно она примирится, я уверена.

Ник мрачно хмыкнул.

— Я думаю, мы говорим о разных людях. Атина никогда не примирится. Она невзлюбила меня практически со дня моего рождения. Она ясно дает понять, что ее возмущает то, что я не оказался на месте Рэндала, и если бы у нее был способ, она унаследовала бы титул и все, что ему сопутствует. Моя женитьба на тебе, — с горечью добавил он, — еще один пример того, что я, по ее мнению, недостоин быть графом Шербурном. — Он с усилием улыбнулся. — Поверь мне, Атина не изменит своего мнения, независимо от того, сколько времени я ей дам. Эту ситуацию надо разрешить сейчас, я не хочу, чтобы рана нагнаивалась, не хочу, чтобы тебя снова оскорбляли. Не хочу и того, чтобы моя бабушка или гости были поставлены в неловкое положение и стали предметом злобных тирад Атины.

— Понимаю, — медленно произнесла Тесc". Ей очень хотелось бы решить этот вопрос мирным путем. Кроме нее, детей в роду не было, и Тесc всю свою жизнь была окружена любящими, за исключением прадеда, родственниками, поэтому ее очень расстраивало, что Ник и его единственная оставшаяся в живых родная сестра были на ножах, — и все из-за нее!

Нерешительно улыбаясь, она прошептала:

— Полагаю, тебе лучше судить. Я покидаю тебя. Пойду посмотрю, что делают тетушки. — У двери она замешкалась и оглянулась на него через плечо. — Возможно, у Атины было немного времени, чтобы успокоиться, так что она не будет такой сердитой.

— Повторяю тебе: мы говорим о двух разных людях, — ответил Ник. — Ярость Атины и по силе, и по продолжительности уже стала легендой: она может таить злость дольше, чем кто-либо, кого я знаю. Можешь поставить на кон твое содержание на следующий квартал, если наша свадьба, так быстро и тайно сыгранная, не окажется тем событием, которое она не скоро забудет и долго не простит. — Он напряг желваки. — Она будет в такой же ярости и спустя двадцать лет. Это я тебе могу гарантировать, дорогая!

Его слова никоим образом не убедили Тесc, и с чувством растущей неловкости она оставила его и отправилась на поиски теток. Она нашла их в библиотеке в дальней части дома: обе дамы восторженно листали тома в кожаных переплетах. Несмотря на то что Тесc попыталась выказать соответствующий энтузиазм и интерес к великолепному собранию книг, рядами заполнявших стены огромной комнаты, мысли ее крутились вокруг мужа и его предстоящей стычки с сестрой.

После того как Тесc ушла, Николаc тут же позвонил в колокольчик и попросил дворецкого сообщить леди Атине, что он хочет увидеть ее в своем кабинете, и немедленно! Подавленный предстоящей встречей с сестрой, Николаc расхаживал по комнате, думая о том, что Тесc, возможно, права. Может, со временем отношение Атины к их браку изменится? Вдруг она станет более понимающей? А может быть, как только пройдет первое потрясение от его женитьбы, Атина смягчится и примет неизбежное? Вряд ли.

Ник не знал, как ему разрешить эту ситуацию, но, меряя шагами комнату, он случайно остановился перед высоким окном, выходившим на огромные леса к западу от дома. И тут ему на глаза попались башни Доваджер-Хаус, возвышавшиеся над лесом. Мрачная улыбка появилась на его липе. Ну конечно! Прекрасное решение!

Послышался резкий стук, и в комнату вплыла Атина, сильно хлопнув дверью за собой. При этом ее лиловато-синие юбки неистово взметнулись вокруг щиколоток. Храня надменное выражение на красивом лице, сверкая полными злобы черными глазами, она остановилась посередине комнаты и потребовала ответа:

— Ну? В чем дело? Ты вызвал меня сюда, чтобы вышвырнуть из собственного дома?

Ник уселся за стол. Глядя в разгневанные глаза сестры, он спокойно ответил;

— Возможно, я сгущаю краски, но хочу попросить тебя относиться к моей жене и ее родственникам с уважением, которого они заслуживают, а заодно и воздержаться от сцен, подобных той, которую ты устроила по приезде, иначе… — Голос его зазвучал суровее:

— Иначе можешь переехать в Доваджер-Хаус. Выбор за тобой.

Атина помрачнела. Она нагнулась вперед, схватившись руками за края стола.

— Ты осмелишься это сделать? — яростно выдохнула она, не веря своим ушам.

Ник, не вздрогнув, встретил ее гневный взгляд.

— Осмелюсь, если ты не дашь мне другого выбора. Я не позволю, чтобы кто-нибудь оскорблял мою жену, и особенно чтобы это делала моя сестра. Атина, — мягче произнес он, — я не хочу ссориться с тобой… Знаю, между нами не всегда все шло гладко, но, может, ты отбросишь свое неприятие нынешнего положения? Я понимаю, ты шокирована моей скоропалительной женитьбой, и прошу у тебя прощения зато, что не предупредил тебя, но на то были причины…