Вечные

Хейвен вспомнила свечу с ароматом земляники, которая стояла на краю ее письменного стола уже два года. Она ее ни разу не зажигала.

— Да. Мне ее мама подарила.

— Верно, — подтвердила Мэй. — Я ее выиграла, как приз на викторине в библиотеке.

— Не могли ли вы случайно столкнуть на постель горящую свечу? — спросил шериф у Хейвен.

— Нет, сэр, — ответила Хейвен, с трудом скрывая раздражение. — Я вам уже сказала, как все было. Я вошла в дом и увидела, как кто-то поджигает мою постель.

Шериф Лэмберт долго молча смотрел на Хейвен. Ей показалось, что эту тактику он почерпнул из полицейских сериалов.

— Вы говорите, что в доме побывал какой-то мужчина, но, похоже, ничего из ценностей не пропало, и вы не можете припомнить никого, кто желал бы вам навредить. Получается, что у нас совсем немного версий. — Шериф закрыл блокнот. — Буду с вами откровенен, мисс Мур. Ваша бабушка все утро пыталась убедить меня, что это вы устроили поджог.

— Вот как? — Монитор, регистрировавший пульс Хейвен, забибикал с удвоенной скоростью. — И почему меня это не удивляет? Она вам сказала, что считает, что я одержима бесом?

— Кажется, она говорила нечто подобное. Но я в бесов не верю, мисс Мур. Правда, мне все же кажется, что с девочкой, которая устроила погром в кабинете пастора, не все в порядке. На мой взгляд, вам сильно повезло, что доктор Тидмор не подал на вас в суд.

— Вы действительно считаете, что я подожгла бабушкин дом?

— Рассерженные подростки, случалось, совершали и более страшные поступки. Ваша бабушка говорит, что вы очень расстроены из-за того, что она не позволяет вам уехать на учебу этой осенью. Она считает, что вы излишне возбуждены, и она порекомендовала мне позвонить доктору Тидмору и спросить его мнение. Он согласен с вашей бабушкой, мисс Мур. Они оба считают, что я должен подыскать какое-то место, куда вас можно будет поместить, чтобы вы более не представляли опасности для окружающих.

— Ну и почему же вы этого не делаете? — дерзко спросила Хейвен у шерифа.

— О Боже! — в ужасе прошептала Мэй.

— Я бы так и сделал, — сказал шериф, — если бы не одно обстоятельство. Вчера ночью, после того как пожар был потушен, нам позвонили. Одна женщина, проезжавшая мимо, утверждает, что видела мужчину, крадущегося к вашему дому в сумерках. Женщина сказала, что он был в белой рубашке и темных брюках, но кроме этого, ей нечего было нам сообщить.

— Ну, так это и есть тот самый человек, о котором я говорю! Почему же вы обвиняете меня в преступлении третьей степени? Почему вы его не ищете?

— Боюсь, описание внешности преступника нам мало что дает. Мало ли здесь мужчин в темных брюках и белых рубашках? Вы больше ничего не можете мне сообщить такого, что помогло бы расследованию? Может быть, вы все же о чем-то умолчали? Поджог — серьезное преступление, мисс Мур. Прошлой ночью кто-нибудь мог погибнуть.

— Одно я вам точно подскажу, шериф, — сказала Хейвен и наигранно глупо улыбнулась. — Вы ни за что не поймаете поджигателя, если будете сидеть здесь, в палате интенсивной терапии.

— Хейвен! — вскрикнула Мэй Мур.

— Ничего, все в порядке, миссис Мур. Так или иначе, я уже заканчиваю. Если ваша дочь еще что-нибудь вспомнит, пусть позвонит мне.

Как только шериф Лэмберт поднялся и сделал пару шагов к двери, Хейвен протянула руку и задернула занавеску.

— Кто-то видел человека возле нашего дома, а шериф все равнодумает, что пожар устроила я! — сердито прошептала она, глядя на мать. — Как ты позволила Имоджин сказать ему такое!

— Ты прекрасно знаешь, что я не могу приказывать твоей бабушке, — сказала Мэй. — А сейчас она жутко расстроена из-за дома, так что могла ляпнуть что-то, чего на самом деле не думает.

— А что, с домом все плохо? — спросила Хейвен, вспомнив обгоревший второй этаж. Ее слегка замутило, она с опасением ждала ответа. Дом на холме принадлежал их семейству сто пятьдесят лет.

— Его можно отремонтировать… — с деланым оптимизмом проговорила Мэй. — Второй этаж, конечно, сильно пострадал. Чердак и твоя комната сгорели полностью. После того как пожарные погасили пламя, крыша провалилась. А на нижнем этаже многое пострадало из-за воды. Страховка все покроет, но снова въехать в дом мы сможем не раньше чем через месяц.

— Ты сказала, что моя комната сгорела полностью?

— Да, детка, — печально кивнула Мэй.

— Все-все сгорело? Моя одежда, компьютер и все остальное?

— Боюсь, что да.

— Куда же мы денемся? Что мы будем делать?

— Не знаю. Бью и его отец говорят, что ты можешь пожить у них, сколько потребуется.

— А где Бью? Почему он не здесь?

— Откуда мне знать? — пожала плечами Мэй и протянула дочери мобильный телефон. — Я за своим-то ребенком едва успеваю уследить.

Хейвен набрала знакомый номер.

— Хейвен? — немедленно отозвался Бью.

— Ты где?

— Я в приемном покое. Меня к тебе не пускают. Сказали, что в палату интенсивной терапии можно только родственникам.

— Ну, тогда я к тебе приду.

Не дав матери опомниться, Хейвен выдернула из вены иглу капельницы и спрыгнула с кровати.

— Господи Боже, Хейвен! — прошептал Бью, бросившись навстречу подруге. — В этой больничной рубашке ты почти что…

— Мне все равно, — буркнула Хейвен. Ей было не до того, как она выглядит.

— А мне нет. Набрось-ка это. — Бью снял рубашку и протянул Хейвен, а сам остался в изрядно полинявшей черной футболке.

— Кто-то пытался меня убить, — сказала ему Хейвен.

Бью вдруг перевел внимание на пожилого мужчину, который изогнул шею и пялился на Хейвен сзади. Больничная рубашка завязывалась на веревочки на спине, и через просветы было видно голое тело.

— Эй, приятель, — строго произнес Бью. — Ты лучше отвернись, а не то я сам тебя сейчас отверну.

Второй мужчина, одетый в серые слаксы и белую рубашку, поспешно уставился на страницу журнала. Первый торопливо взял со столика журнал и стал его листать.

— Ты уверена? — спросил Бью.

— Когда я вчера вечером вернулась домой, в моей спальне был мужчина. Он меня толкнул, я ударилась и упала, а он поджег дом.

— Что же нам делать?

Во взгляде Бью сомнений не было, и на сердце у Хейвен стало немного легче. Но она стала гадать: а вдруг шериф Лэмберт прав? После того, что она натворила в кабинете доктора Тидмора, очень легко было предположить, что она вполне способна спалить дом.

— Про тебя не знаю, — сказала Хейвен, — но я не собираюсь тут торчать и ждать, что будет дальше.