Вечный бой
Шрифт:
"А где Судаков?" - вспомнил лейтенант. Алексеи нашел солдата внутри бронетранспортера. Ему, видно, поручили очистить кузов от пыли. Судаков водил сухой тряпкой по бортам и сиденьям и, по сути дела, гонял пыль с места на место.
– Товарищ Судаков, неужели вы не догадаетесь намочить тряпку?
– с укором спросил Шатров.
Судаков
У ворот Шатров встретился с Ячменевым. Подполковник, еще пыльный и не переодевшийся, направлялся в автопарк.
– Как дела?
– весело спросил замполит.
– Неважно, - ответил Шатров, имея в виду Судакова.
– Чего не хватает? Масла? Ветоши? Горючего?
– Я говорю о том солдате. О Судакове. Помните, на учении докладывал?
– Помню, а что с ним?
– Ничего с ним не произошло. Это меня и удручает.
– Какой ты быстрый. За три дня хотел перевоспитать человека! Воспитательная работа, дорогой Алеша, это вечный бой. Он ведется в мирное время и на войне, днем и ночью. Он никогда не кончается. В нем нет имитации и условностей - он всегда настоящий. И еще одна особенность этого боя - в нем не погибают, а рождаются люди!
Шатров закончил все дела и шагал домой. Шел он по знакомой улице каждый день проходил по ней рано утром в полк, потом спешил на обед и обратно и затем уже вечером возвращался домой.
Он думал о словах Ячменева. Думал о своем взводе. И ему очень хотелось хотя бы в мыслях отметить одно радостное обстоятельство, о котором он не сказал подполковнику. Он и сейчас, шагая по улице, играл сам с собой в прятки, старался убедить себя, что ничего особенного не случилось. Но черт возьми - Судаков-то действительно побежал мочить тряпку к водопроводному крану, когда Шатров ему
сделал замечание. Побежал! А не пошел шагом, вразвалочку, как он делал это прежде. Может быть, для других это окажется мелочью, крупицей... Но как знать, не окажется ли это одной из тех крупиц, из которых в конечном счете и складывается командирское счастье...На углу Алексею повстречалась группа молоденьких лейтенантов. Они четко отдали честь и посторонились, уступая Шатрову дорогу.
– Разрешите обратиться?
– спросил высокий стройный парень и покраснел от смущения.
– Мы правильно идем - эта дорога в сторону штаба?
– Правильно идете, - радушно сказал Шатров, - не к штабу, а в полк идете. Вы из Ленинского?
– Так точно.
Лейтенанты окружили его.
– Вы тоже наш?
– Ваш! Год назад выпускался.
– Вот здорово!
Шатров смотрел на офицеров - не попадется ли знакомое лицо? Но близко знакомых не было. Вроде каждого из них встречал в училище. Все они были крепкие, румяные, немножко настороженные.
– Как здесь?
– спросил тот же парень, который заговорил первым.
– Жить можно! Полк хороший, - сказал Шатров.
– Да-а, - неопределенно протянул чернявый красивый лейтенант и окинул взглядом пустынную, без деревьев, улицу, низкие домики и песчаные наносы около дувалов.
– Это ничего. Привыкнете, - подбодрил Алексей.
– Все это уйдет на второй план... Пустыня даже делает человека жизнерадостным. Учит ценить природу.
Один парень криво и недоверчиво усмехнулся. Другой продолжал грустно смотреть на песчаный нанос поперек тротуара. Третий покосился на ножки прошедшей мимо девушки. А тот, что разговаривал с Шатровым, поднял свой чемодан и бойко сказал:
– Ладно, поживем - увидим!.. Пошли, ребята. До свидания, товарищ лейтенант!
1968