Вечный любовник

– Но, сир! – Сюлли был ошеломлен, сообразив, для чего королю понадобились деньги. Выходит, слухи о Генриетте д'Антраг не преувеличены. Сто тысяч экю! А что еще? Брачный контракт между королем и королевой Марго вот-вот будет расторгнут.

– Ну ладно, – оборвал его король. – Девушка мне нужна, а это цена, которую назвал ее отец.

Сюлли покачал головой, не в силах вымолвить ни слова.

– Все решено! – крикнул Генрих. – Ты достанешь мне эти деньги или я должен тебя просить?

Это было уж слишком. Сюлли вовсе не хотел терять своего положения при дворе из-за какой-то женщины. Разве мало он пострадал из-за Габриэлы д'Эстре? Хотя что-то говорило ему, что на этот раз все может быть еще хуже.

– Я найду деньги, сир, если нужда в них столь велика…

– Велика, – подтвердил Генрих, – потому что я нежно ее люблю, а она не может нести ответственности за жадность ее отца.

«Если я хоть немного разбираюсь в людях, – подумал Сюлли, – эта женщина скоро окажется в сто раз более жадной, чем ее отец».

– Сто тысяч экю, – вздохнул он. – Но если это все…

– Есть и другая сторона дела. – Генрих повел плечами и после секундного замешательства достал бумагу, протянул ее Сюлли.

Пока министр читал, лицо его все больше покрывалось румянцем.

«Мы, Генрих, Божьей волей король Франции и Наварры, обещаем и клянемся перед Господом нашей честью и даем слово Франсуа де Бальзаку, господину д'Антрагу, что он передает нам в компаньонки мадемуазель Генриетту де Бальзак, свою дочь, и если она в течение шести месяцев забеременеет и впоследствии родит сына, то мы незамедлительно возьмем ее в жены, публично, перед лицом Святой Церкви, согласно правилам и с требуемой для таких случаев торжественностью. В подтверждение этого обещания мы клянемся скрепить его подписью и печатями немедленно после того, как получим от Святого Отца Папы расторжение нашего брака с мадам Маргаритой Французской с разрешением жениться снова по нашему желанию.

Генрих».

Сюлли уставился на имена свидетелей, подтверждавших подпись короля, и вдруг, охваченный яростью, разорвал бумагу на мелкие кусочки.

– Ты с ума сошел? – воскликнул Генрих. Сюлли сжал губы.

– Клянусь Господом, сир, я не единственный во Франции сошедший с ума.

Сердиться на Сюлли не было никакого резона. Генрих был слишком честен перед самим собой, чтобы не понимать: ярость его министра вполне обоснованна.

– Тебе известно, – угрюмо проговорил он, – что мне ничего не стоит написать такое письмо заново и поставить подписи?

– Известно.

– Я так и сделаю. Сюлли мрачно кивнул.

– А тебе остается только доставить мне сто тысяч экю, и как можно быстрее, потому что я начинаю терять терпение.

– А после этого, сир, мои услуги вам больше не понадобятся?..

Генрих сделал вид, будто задумался.

– Я могу забыть твою дерзость, – усмехнулся он, – если ты дашь мне одно обещание. – Сюлли застыл в тревожном ожидании, а король продолжил: – Я знаю, что ты честный человек, Сюлли. И мне повезло с тобою как с министром. Такие друзья, как мы, не должны ссориться из-за пустяков. И если ты не будешь забывать, что я король, мы можем остаться добрыми друзьями.

Сюлли поклонился. За несдержанность его простили, но предупредили: король ждет от него повиновения.

И все же он не мог до конца подавить своей обиды. Когда деньги были принесены, Сюлли рассыпал монеты по покоям короля, сославшись на то, что их надо пересчитать.

В этот самый момент вошел Генрих.

– Как много денег, – пробормотал король.

– Да, сир, – ответил Сюлли, – товар дороговат.

Генрих громко рассмеялся. Скоро Генриетта будет его, а министр понял: что ни говори, король все равно сделает по-своему.

Деньги выплатили, Генриетта стала любовницей короля. Она носила бумагу с обещаниями короля в кармане своего платья и никогда с ней не расставалась.

У ее матери такой поворот событий особой радости не вызвал, но Генриетта повертела бумагой перед ее лицом.

– Мадам, – язвительно заметила она, – вы-то в свое время не догадались получить такую бумагу от короля.

«Что ж, – подумала Мари Туше, – у нее есть обещание Генриха, и если она правда забеременеет в оговоренные сроки, если родит сына, то удостоится чести стать королевой Франции».

Да, Генриетта, пожалуй, умнее нее. Поэтому о ней нечего особенно беспокоиться, сама о себе позаботится; а вот Мари, младшая, не такая практичная – сбежала из дома с Бассомпьером, открыто живет с ним и не взяла с него никакого обещания жениться.

Генриетта торжествовала. Король влюбился по уши и не отходил от нее ни на шаг. Все то внимание, которое он раньше дарил Габриэле, теперь предназначалось ей. Генриху была нужна глубокая привязанность, он хотел остепениться и счастливо жить с женой.

Вскоре случились два волнующих события. Брак короля с Марго был расторгнут, и он получил возможность жениться вновь. И почти тут же Генриетта объявила, что она беременна.

Сюлли заволновался. Так как король был свободен, надо было привезти в Париж Марию Медичи, чтобы оформить брак между нею и Генрихом.

Сюлли поделился своими планами с королем.

– Сир, вы знаете, в каком состоянии наша казна. Неужели собираетесь спокойно смотреть, как герцог Савойский занимает наши земли, которые он у нас отвоевал? Терпеть это нельзя. Затронута честь Франции. Савойский твердо решился оставить Салюццо за собой, а ваше величество знает, какое важное стратегическое значение имеют для нас эти территории.

– Мне это прекрасно известно. Мы должны быть готовы начать войну, если нам не удастся заключить с Савойским выгодную сделку.

– Заключить сделку при пустой казне, сир, весьма непросто. А для пополнения ее есть только один путь – жениться на итальянке. Кроме того, вам нужен дофин, сир, и сейчас более всего необходимо поставить на место Савойского.

– Дружище, ты говоришь дело.

– Тогда вы должны согласиться, что с женитьбой надо поспешить.

– Ты знаешь о моих обещаниях.

– Сир, обещания даются, чтобы их нарушать.

– Сюлли, я стараюсь всегда держать мое слово. Ты говорил, что я сошел с ума, когда давал это обещание, и, похоже, был прав, но что сделано – то сделано…

– Предложите ей принца королевской крови. Генрих заколебался:

– Сомневаюсь, что она согласится на принца, когда может выйти за короля.

– Сир, может статься, что принц окажется предпочтительнее, чем вовсе остаться без мужа. А я постараюсь завершить переговоры с нашими итальянскими друзьями.