Вечный огонь страстей

– Снежная Птица сделает это, – сказала она. – Ты можешь идти к мужчинам. Поговори с Немасом. Расспроси о брате и его женщине. Он уйдет рано утром.

Она удивленно посмотрела на индианку. Откуда та знает о тайном желании? Она благодарно улыбнулась:

– Если не возражаешь, Снежная Птица, так и сделаю. Мне очень хочется поговорить с ним.

Джулиана вышла на крыльцо. Рос закрыл за ней дверь.

– Садись, дорогая, послушай новости. Наш гость как раз рассказывает мне такое, что тебя заинтересует.

– О? В самом деле?

Она поудобней устроилась между мужчинами. Немас достал длинную трубку и стал набивать ее табаком.

– Умерла женщина Джона в Трентоне, – сказал он ничего не выражающим голосом.

В напряженной тишине слышалось только попыхивание трубки.

– Две недели назад она сошла с ума.

Джулиана с трудом поборола радостную улыбку. Она понимала, что не по-христиански радоваться чьей-либо смерти. Про себя она думала о том, что послужило вспышкой ее необузданного гнева. «Скорее всего, служанка разбила какую-либо чашку или съела крем». На этот раз она не захотела подавлять свою радость: наконец-то Джон и Молли смогут пожениться. Она повернулась к Росу, чтобы обменяться с ним впечатлением об услышанном, но Немас снова заговорил.

– Джон сейчас в Трентоне. Продает дом и оформляет бумаги, – индеец многозначительно посмотрел на живот Джулианы, – после рождения ребенка они поищут священника. Джон и Молли приглашают вас вместе с ребенком в гости.

Джулиана схватила Роса за руку так, что почти от волнения впилась в его кожу.

– Рос, как чудесно. Они столько ждали, чтобы пожениться.

Он погладил ее по руке и согласился.

– Ты знаешь, не удивляюсь, что Айва умерла таким образом. Ее всегда выводили из себя пустяки. Мне всегда было жаль Джона. Слава богу, что он проявил характер и ушел от нее. Она просто уничтожила бы его.

Джулиана замолчала, вспоминая все зло, которое принесла ей эта женщина. «Если бы Айва не обманула тогда Сэйта, она была бы его женой». Но Джулиана устыдилась своих мыслей. У нее чудесный муж, который так ее любит. А Сэйт? Она подумала, согласился ли бы он принять ребенка Роса, случись такое наоборот?

Джулиана постаралась откинуть все мысли и спросила Нем аса, слегка дотронувшись до его рукава.

– А есть еще какие-нибудь новости? Молли по-прежнему печет пироги?

Немас отрицательно покачал головой.

– Джон запретил печь пироги, пока он не вернется, потому что не доверяет мужчинам, когда самого нет дома. Женщина, наверное, вообще не будет этим больше заниматься. Может быть, у него появится много денег.

Джулиана согласно кивнула.

– У Айвы были деньги. Она очень цеплялась за них и экономила даже на своем питании. Много раз мне приходилось ложиться спать голодной. А бедные слуги… Я не представляю, как им хватало этих объедков, которые она оставляла.

Джулиана отчетливо помнила всю жадность Айвы.

– Ирония судьбы, – сказала она. – Айва не хотела дать Джону развод. А теперь все ее состояние перейдет к нему.

– Божья справедливость, – заметил Рос. – Можно только удивляться, насколько некоторые могут быть жадными.

Немас усмехнулся.

– В деревне есть такая женщина. Она тоже печет пироги, но плохие, очень тонкие и жесткие. Молли объясняет, что она много экономит.

Джулиана улыбнулась. Ее маленький подбородок поднялся вверх.

– Кто она такая, что так рассердила Молли?

– Служанка Сэйта Магрудера, ~ ответил индеец.

Сердце Джулианы сжалось. Она вспомнила, как та подходила к Росу на их свадьбе. Жаркий блеск в ее маленьких глазах говорил о страстной натуре, ради своего удовольствия готовой на многое. Почему Сэйт ушел к Докси и оставил такую любовницу? Или он из тех, кому требуется разнообразие? Когда устанет от индианки, снова вернется к белой женщине?

– Еще много разных слухов. Говорят, англичане в Канаде предлагают индейцам деньги за скальпы. Они очень хотят стравить индейцев с белыми. Солдаты в красных плащах доказывают индейцам, что на белолицых ополченцев нельзя надеяться, что их легко будет победить. После нескольких хороших ударов все мысли белолицых будут о своих домах и семьях, и что они покажут спины в сражении.

Рос мрачно кивнул.

– Вообще-то, это действительно так. Но многие из них меткие стрелки и обычно стоят до конца, если приходится защищать свои дома.

Немас покачал головой.

– Британцы плохо думают об американцах, заявляя, что те действуют не по правилам и им нельзя верить.

Кровь ударила в лицо Роса.

– И они очень ошибаются, эти ублюдки, – горячо воскликнул он, – если думают, что нас легко победить. Мы их опять разобьем. Пусть только сунутся. Снова натравливать индейцев против нас – это подло.

Немас выбил трубку. Спрятал ее в карман, посмотрел на Роса и тихо произнес:

– Ты знаешь, что твой друг Магрудер в плену у вождя Красное Перо?

– Черт возьми, неужели? – удивился он.

У Джулианы вырвался слабый возглас.

«Когда это произошло? Его пытали?» – сразу подумала женщина. Она слышала много жутких рассказов о том, как жестоко обращаются с пленными индейцы.

– В тот день, когда была ваша свадьба, его схватили шесть воинов.

Рос удивленно поднял брови.

– И он все еще там? Я хорошо знаю Магрудера. Думаю, он бы давно выбрался оттуда, если бы захотел.

Глаза индейца остановились на белом, как снег, лице Джулианы. Затем он посмотрел в сторону леса и сказал:

– У Магрудера есть причина находиться там. Он внимательно смотрит и все слушает. Если индейский вождь задумает что-либо плохое, он будет знать, скажет своему другу и его женщине.

Она испытующе посмотрела на Немаса. Как точно он сказал «его женщине». Относилось ли это к Росу или к Сэйту? Она снова почувствовала на себе взгляд индейца, смутилась и отвернулась. Его проницательные глаза могли увидеть и понять то, чего не замечали другие.

Джулиана убила на ноге комара. Рос поднялся.

– Иди лучше в дом, пока эти маленькие дьяволы не съели тебя.

– Не знаю, что хуже, – раздраженно пробурчала она, поднимаясь, – комары ночью или мухи днем. Все они могут свести с ума.

На худом лице Немаса появилось подобие улыбки.

– Кожа Юли нежная, не то, что у любой индианки, тело которой смазано медвежьим жиром, отпугивающим всех насекомых. Старик устал, – сказал Немас, тоже вставая и направляясь за молодой женщиной. – Мы были в пути на день дольше, старая индианка не могла быстро идти. Но когда придет время рожать, ее возраст будет тебе на пользу. Она приняла много родов.