Вечный огонь

– Да, но…

Мисс Минг осеклась: из машины раздался голос, крикливый и раздраженный.

– Непонятный язык, – озадаченно сказала мисс Минг.

– Ничем не могу помочь. Как и у вас, у меня нет Кольца-Переводчика. Такое кольцо носит Доктор Волоспион, Герцог Квинский, Лорд Джеггед… да, пожалуй, любой, у кого есть зверинец. Пусть кто-нибудь из них займется этими негодяями. Пойдемте.

Из машины снова послышался чей-то голос, на этот раз высокий и переливчатый, как у птицы, и все же, без сомнения, человеческий.

– Звучит неплохо, но как-то не по-мужски, – определила мисс Минг. – Может, сказывается непривычная атмосфера?

– Возможно, – ответил шеф-повар, вглядываясь в черноту люка. – Кажется, кто-то собирается выйти.

Кулинар не ошибся: в овале люка показался таинственный путешественник. Бесспорно, это был гуманоид, однако язвительный наблюдатель сказал бы, что он похож на птицу. Незнакомец тут же пришел в движение, подергиваясь всем телом, нелепо, будто курица, клюя длинным носом и беспорядочно размахивая руками. Его лицо обрамляли густые рыжие волосы, походившие у шеи на пышные брыжи, а темя было увенчано хохолком. Подергиваясь, он жмурился на свету и издавал гортанные звуки, похожие на тоскливые крики чайки.

Внезапно незнакомец заметил, что за ним наблюдают. Ответив пронзительным взглядом, он выкрикнул несколько слов, казалось, повелительным тоном и на мгновение замер. Рассудив, что молчать невежливо, шеф-повар взялся ответить:

– Сэр, вы испортили обед Комиссара Бенгалии.

Незнакомец вытянул шею, как бы прислушиваясь.

– Погубили произведение искусства, – добавил шеф-повар.

Путешественник исчез в люке и вновь появился, на этот раз в наглухо застегнутом сюртуке.

– Старомодная, да и довольно поношенная одежда, – неодобрительно сказала мисс Минг.

Шеф-повар озабоченно промычал. Он пришел к неприятной мысли, что нетактично ответил на вероятное приветствие чужестранца.

– Рады видеть вас на Краю Времени, – учтиво проговорил он, стараясь исправить непозволительный промах.

Незнакомец раскрыл ладонь и посмотрел на какой-то прибор. Постучал по нему, потряс и поднес к уху.

– Ну и ну, – мисс Минг фыркнула. – Этот неказист. Что, если и остальные не лучше?

– Может, он прилетел один, – предположил кулинар.

– Надеюсь, что нет!

Незнакомец отчаянно замахал руками, будто собираясь взлететь. Но нет. Дергаясь, как марионетка, он отступил в темноту.

– Может, мы его напугали? – озабоченно спросил кулинар.

– Вполне вероятно, уж больно жалко он выглядит. Как-то не вяжется, что на таком корабле прилетел какой-то заморыш. Я ожидала увидеть красивого, загорелого, мускулистого парня…

– Вы уже видели подобные корабли? Встречались с теми, кто летает на них?

– В мечтах, только в мечтах, – вздохнула мисс Минг.

Не обратив внимания на горький вздох дамы, шеф-повар глубокомысленно произнес:

– Во всяком случае, в отличие от многих других путешественников, он гуманоид, похож на разумного человека, хотя и учинил невероятный погром.

– Не очень-то похож, – возразила мисс Минг. – А, ладно, вы собирались вернуться к Абу Талебу?

– Может, останемся?

– Не вижу смысла. Пусть этим хлюпиком займется кто-нибудь из желающих пополнить свою коллекцию. Для зверинца он подойдет.

Шеф-повар кивнул и предложил даме руку, однако воспользоваться любезностью кавалера мисс Минг не успела: в небе появился аэрокар Комиссара Бенгалии.

– Ага! – воскликнул Абу Талеб, выставив из-под балдахина тщательно завитую и расчесанную на две стороны бороду, украшенную жемчугом и рубинами. Скрывшись с глаз, он продолжил довольным голосом: – Я оказался прав, Доктор Волоспион.

– Какой ужас! – засуетилась мисс Минг, пытаясь привести в порядок помятое платье. – Там Доктор Волоспион.

Доктор оповестил о себе и сам.

– Вы действительно оказались правы, Абу Талеб, – послышался его голос. – Без сомнения, это космический корабль. Стоит посмотреть на него поближе.

Аэрокар приземлился рядом с По и мисс Минг. Доктор Волоспион, облаченный в черный тонкосуконный плащ, возлежал на мягких подушках, спрятав голову в капюшон, оттенявший бледность его лица. Скользнув взглядом по своей подопечной, Доктор обратился к шеф-повару:

– Простите за вторжение, любезнейший По, но Абу Талебу не терпится удовлетворить свое любопытство.

Шеф-повар открыл было рот, чтобы ответить любезностью на любезность, но его опередил Комиссар Бенгалии.

– Пахнет чем-то горелым, – заметил он, сморщив нос.

– Мои творения… – жалобно простонал кулинар.

– Да, просто смердящий дух, – перебил его Доктор Волоспион.

– Запах – это все, что от них осталось, – произнес шеф-повар, после чего вкратце, но не скупясь на сильные выражения, рассказал о безвременной гибели динозавров.

Абу Талеб вышел из экипажа и похлопал шеф-повара по спине.

– Не огорчайтесь, дорогой По. Насладимся вашими динозаврами как-нибудь в другой раз.

– Должен признать, рецептура оказалась небезупречной, – покаялся кулинар. – Вероятно, я переложил бланманже, но, думаю, прежде чем начать новое производство, следует провести тщательные исследования.

– Надеюсь, вы с ними быстро управитесь, – ответил Абу Талеб и перевел взгляд на корабль. – Редкая вещь. Я бы украсил этой машиной свою коллекцию, да боюсь, она маловата.

– Вы еще больше разочаруетесь, – подала голос мисс Минг, – когда взглянете на заморыша, прилетевшего на этой машине. Лично я страшно разочарована. Никак не думала…

– Ваша коллекция и так настоящее чудо, дорогой Комиссар, – вмешался в разговор Доктор Волоспион, который все еще возлежал на подушках и, вероятно, не ведал, что обрывает даму на полуслове. – Лучшая в мире. Составлена с большим вкусом и прекрасно систематизирована. По сравнению с вами все остальные собиратели редкостей – сущие дилетанты.

В словах Доктора мисс Минг улавливала насмешку, но ей казалось, что он целит в нее, и не осмеливалась понимающе улыбнуться. Внезапно Доктор Волоспион по-дружески подмигнул ей. Мисс Минг просияла. Она прощена! Выходит, его скрытые колкости на самом деле адресованы Комиссару Бенгалии. Она кокетливо улыбнулась.

– Почему вы умолкли, Доктор? Продолжайте. Не сомневаюсь, ваша беспристрастная оценка приятна Абу Талебу.

Доктор Волоспион ждать себя не заставил:

– Ваш непревзойденный вкус, Комиссар, – мерило художественности, и, полагаю, он будет властвовать безраздельно до конца наших дней.