Вечный sapiens. Главные тайны тела и бессмертия
Шрифт:
Но как животное отличает мертвого собрата от живого, кроме неприятного запаха? По обездвиженности. Движение – настолько характерный признак живого, что его можно назвать главным. С физической точки зрения движение есть перемещение материи в пространстве. Именно оно и создает иллюзию времени, о чем я писал в «Апгрейде…» Сознание – тоже разновидность движения, но уже, скорее, в философском смысле, поскольку мысль нематериальна. И плюньте тому в лицо, кто станет убеждать вас в обратном. Ну, а если плюнуть духа не хватает, просто вежливо обратите внимание собеседника на невозможность собрать мысль в пробирку, как слюну или желудочный сок. Выделения человеческого тела материальны, их можно отнести в майонезной баночке на анализ. А мысль на анализ не отнесешь – нечего нести. Нечего класть под микроскоп, разделять ланцетом и сепарировать в центрифуге.
Но как идеальное, то есть несуществующее в реальном мире как реальный объект, влияет на материальное сущее? Через что?
Через тело. Оно – посредник между нами и миром. Присмотримся к этому посреднику повнимательнее. Это тем более важно еще и потому, что физическое движение играет в функционировании тела ведущую роль. Без материального движения не будет движения духа.
После сказанного у многих может возникнуть догадка, будто сознание – это фикция.
Но это не ваша догадка! Сознание называли эпифеноменом такие великаны, как Ницше. Эпифеномен – нечто кажущееся, несуществующее «в реальности». Как волна. Ведь «на самом деле» волны как бы и нет. Вода ведь не бежит вперед, частички воды просто синхронно колеблются вверх-вниз, создавая у наблюдателя иллюзию бегущей вперед волны. Но, несмотря на то, что «волны нет», волновая физика существует и изучает законы сложения волн.
Вот об этом мы и будем говорить в книге. О движении. О существовании. О человеческом теле. О бессмертии. О сознании. И о том, как сознание влияет на материю. На материю нашего тела и материю нашего мира. О стыках наук, где рождается новое. О стыке физики и медицины, например, хотя, казалось бы, что между ними общего?
Этой книгой мне чертовски хочется сыграть со смертью в шахматы и поставить ей мат, прорвавшись к вечности.
Но поскольку эта книга о нас с тобой, читатель, она и построена будет по-другому, не как мои прежние книги. Впрочем, ты уже знаешь об этом – здесь будет много людей. Интересных, думающих, удивительных, размышляющих как раз о тех вопросах, о которых мы взялись нынче говорить. И моя, как автора, задача – этих людей найти и задать им правильные вопросы. А также познакомить с этими людьми читателя. Потому что нет в мире большего чуда, чем человек. Короче говоря, книга эта о людях, которые мучаются, ищут, ошибаются и, тем не менее, идут вперед.
Все эти люди, которых вы лицом к лицу встретите в этой книге и которые будут рассуждать тут о бессмертии и великом чуде Человека, умрут. Умрете и вы, читатель. Умрет и автор.
Но останется текст…
Ход I. е2 – е4
«Снисходителен Заратустра к больным. Поистине, он не сердится на их способы утешения и на их неблагодарность. Пусть будут они выздоравливающими и преодолевающими и пусть создадут себе высшее тело!»
«…подошел к Нему некоторый начальник и, кланяясь Ему, говорил: дочь моя теперь умирает; но приди, возложи на нее руку Твою, и она будет жива… И когда пришел Иисус в дом начальника и увидел свирельщиков и народ в смятении, сказал им: выйдите вон, ибо не умерла девица, но спит. И смеялись над Ним».
«– Как поживаешь? – спросил дон Хенаро таким участливым тоном, что мы все засмеялись.
– Он в очень хорошей форме, – вставил дон Хуан, прежде чем я успел ответить.
– Я могу это видеть, – ответил дон Хенаро. – Взгляни на этот двойной подбородок! И взгляни на эти бугры окорочного жира на его ягодицах!
Дон Хуан засмеялся, держась за живот.
– Твое лицо округлилось, – продолжал дон Хенаро. – Чем ты занимался все это время? Ел?»
Ныне это стало буквально общим местом – самые многообещающие научные открытия рождаются на стыках дисциплин. Но ведь стыки бывают разные! Глупо искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет. Ну, разве может быть какая-нибудь
«кошка» на стыке между медициной и физикой? Да и сам подобный стык существует ли? Разве что где-нибудь в области биофизики, как можно с натяжкой предположить.Врачи привыкли копаться в мясе. И они не знают физики – слишком уж далекая от районной поликлиники дисциплина. Зайдите к своему терапевту и спросите этого рядового медицинской пехоты, что он помнит об электронном транспорте в организме. Он удивится и пропишет вам анальгин – чтобы не болела голова о ненужном.
А физики не знают анатомии. Впрочем, подобное характерно для людей всех специальностей. Чем лучше (глубже) специалист, тем дальше он не только от смежных наук, но и от своих коллег, сидящих в соседних кабинетах. Один специалист – по горлу, другой по зубам. Хотя и то, и другое совсем рядом. Один по сердцу – кардиолог, другой по легким – пульмонолог. Но сердце бьется в окружении легких, и порой случаются «конфликты на границе». Возникает новая врачебная специальность – кардиопульмонолог. Такой стык мы еще понимаем. Но медицина и физика… Это так далеко! Нам привычнее узкие специалисты, когда в рот больному смотрят одновременно несколько врачей – хирург, ортопед, гигиенист и терапевт. Каждый отвечает за свой фронт работ. Помните, как у Райкина было: «К пуговицам претензии есть?..»
А ведь физика лежит в фундаменте нашего тела и потому многое в нашей жизни определяется чисто физической конкретикой. Вот вы, например, никогда не задумывались о том, отчего температура нашего тела 36,6°С? Почему не 44,3°С, не 55,8°С, не 22,7°С, наконец? А ведь градуса 22 было бы вполне логично: примерно такая среднесуточная температура в экваториальных областях. То есть, если стоит гипотетическая задача сконструировать теплокровное, то можно рассуждать так: сделаем рабочую температуру его «двигателя» близкой в среднесуточной – тогда ночью, когда температура упадет, теплокровное будет включать «калорифер» и подогреваться само, а днем работать на «внешнем источнике» – от солнышка. (Кстати, подобные полутроллейбусы-полуавтобусы я видел в Норвегии – там, где нет проводов, они едут на дизеле, а где есть провода, выпускают усы.) Можно днем экономить! А поэкономить есть что, ведь в отличие от хладнокровных мы, теплокровные, кушаем в десять раз больше, поскольку девять десятых всего съеденного идет на обогрев атмосферы, ведь нам приходится постоянно поддерживать рабочую температуру тела выше температуры окружающей среды.
Конечно, помимо недостатков (топлива такому созданию требуется на порядок больше), теплокровность дает грандиозные преимущества: мы теперь вполне самостоятельны и не зависим от температуры окружающей среды, как какие-нибудь крокодилы или рептилии, которые поутру выползают на солнышко и часами разогреваются до рабочей температуры. У некоторых хладнокровных тварей даже есть специальные кожистые «паруса», играющие роль радиаторов. Они распускают их навстречу солнцу, чтобы разогревшаяся в этом солнечном «парусе» кровь побыстрее разнесла тепло по телу. Сквозь эту кожистую пленку на просвет даже видны ниточки сосудов.
Нам внешний обогрев не нужен, у нас есть внутренняя топка. Мы автономны. Причем рабочий диапазон температур у человека поддерживается в очень узких пределах. Температура тела, хотя и колеблется вслед за суточным ритмом (самая низкая температура у человека от 4 до 6 часов утра, самая высокая к вечеру, а также после приема пищи и во время работы), но общий размах колебаний в штатном режиме не превышает 1–1,5 градусов. Если смотреть по локализации, то мы увидим, что температура мозга и внутренних органов повыше, а температура кожи пониже, однако в целом нормальной человеческой можно считать температуру в 37 градусов.
Примечательно, что все остальные теплокровные функционируют практически в том же температурном диапазоне. Лошадь работает при 39°С, овца при 39°С, бык при 39°С, свинья при 39,7°С, кролик 39,8°С, у обезьян температура 38,1°С, у птиц она повыше и переваливает за «сороковку»… То есть практически все теплокровные существа работают в довольно узком диапазоне температур – от 36 до 42 градусов Цельсия.
Почему? Биологи ответа на этот вопрос не знают. Потому как ответ лежит вне рамок биологии. И даже вне рамок химии. Он – в физике. Дело тут в свойствах основного теплоносителя – воды, ведь 70 % нашего тела состоит из нее, родимой. Вода является главным аккумулятором тепла в нашем теле – точно так же, как океаны являются главным аккумулятором тепла для планеты в целом.