Вечный Странник
Шрифт:
Музыка умолкла на минуту и снова загрохотала, разрывая ночную тишину. Тильвус представил, как «радуются» близкому расположению шашлычной местные жители, которым «посчастливилось» жить неподалеку, и хмыкнул.
Он прошел по центральной аллее, свернул в боковую, безошибочно ориентируясь в темноте. Вскоре обнаружились две машины, стоявшие в глубине с выключенными фарами. Возле них прохаживались, тихо переговариваясь, два человека: вспыхивали алые точки сигарет, тянуло дымком. Мага никто из людей не
Тильвус бесшумно нырнул в кусты, тенью скользнул на маленькую поляну, слабо освещаемую одним-единственным фонарем возле танцверанды, и тут же оказался в самой гуще событий: неподалеку стояли двое и тоже курили. Потом один бросил окурок и неторопливо затоптал, а другой в это мгновение быстрым движением сунул руку в карман.
– Опа! – растерянно проговорил великий маг, каким-то чудом оказываясь посреди поляны. – Не вовремя я как-то… извиняйте, не знал, что разговор тут у вас… ухожу уже!
Грохнул выстрел, почти неслышный из-за громкой музыки, потом еще два уже в сторону Тильвуса он успел заметить лишь короткие вспышки, вспоровшие тьму. Тильвуса отбросило на чугунную решетку ограды, и он, крепко приложившись головой, сполз вниз.
Где-то рядом взревел мотор, две машины одна за другой сорвались с места и исчезли.
Музыка продолжала греметь не умолкая. Возле шашлычной принялись стрелять из ракетницы, в черное небо взлетали красные огоньки. Каждый выстрел публика встречала радостными воплями.
Тильвус, кряхтя, поднялся, потер затылок, нашарил пакет. В пакете жалобно звякнули осколки: бутылки, само собой, разбились, пиво текло через многочисленные прорехи.
– Так и знал! – с досадой плюнул великий маг. – Ни одно доброе дело не остается, блин, безнаказанным!
Он оглянулся. Человек, в которого стреляли, лежал возле ступеней танцверанды. Тильвус бросился к нему, присел на корточки и отогнул воротник джинсовой куртки, осматривая ранение.
– Ты это… – забормотал он, видя, что светловолосый хочет что-то сказать. – Ты молчи пока, не говори ничего!
Он расстегнул несколько пуговиц и посмотрел на рану.
– Пуля-то застряла вроде, черт! Слушай, надо «Скорую» срочно… Что бы такое под голову тебе подложить? Нету ведь ничего, как назло! Я в шашлычку смотаюсь сейчас быстренько, там должен телефон быть.
Раненый пошевелился.
– Погоди, – разобрал Тильвус. – Не ходи никуда…
Он старался отдышаться и говорил почти шепотом. Маг наклонился ниже, чтобы разобрать слова.
– Телефон в кармане достань… в куртке.
Тильвус осторожно потянул край куртки, испачкав пальцы липким и теплым, и вытащил маленький серебристый телефон.
– Слушай, у тебя кровь идет, как…
– Набирай номер…
– Да как? Как его набирать-то? Блин, мужик, да ты кровью сейчас истечешь, ты это понимаешь?!
–
Не боись, дед… нажимай кнопку зеленую… Нажал?– Нажал, нажал…
– Номер набирай… цифры видишь?
Тильвус неловко потыкал пальцем в крошечные кнопочки.
– К уху приложи теперь и говори…
– Да я-то скажу, ты только замолчи, нельзя тебе говорить!
– Чё тебе, Андрюха? – бодро заорала трубка.
Тильвус от неожиданности чуть не выронил телефон.
– Это самое… не Андрюха это!
– А кто? – насторожился голос в трубке.
– Конь, блин, в пальто! – нервно заорал в ответ великий маг. – Подстрелили Андрюху вашего, давайте, ноги в руки – и в парк «Динамо»! Да быстро гоблин вас задери! Пока он тут кровью не изошел!
– Не голоси, как потерпевший, – холодно отозвалась трубка. – Адрес говори, живо!
– Парк «Динамо», от центральной аллеи направо, возле танцверанды. Где аттракционы детские.
– Понял. Через пять минут приедем.
– Лекаря везите, блин!
– Соображу, – коротко сказал голос в трубке.
Тильвус положил телефон в траву и вытер пот со лба.
Мужик слабо улыбнулся.
– Слышь, дед, это не ты сегодня бутылки на Красной линии собирал?
– Не я, – отперся маг. – Скоро друганы-то твои подъедут?
– Скоро. А на Красной линии это ты был, дед. У меня на лица память хорошая.
– Ты это… молчи лучше. У тебя пуля в плече засела.
– Фигня это, пуля в плече. – Раненый помолчал, собираясь с силами. – Промазал он. Ты его отвлек, рука-то и дрогнула… Непривычно в первый раз убивать, знаешь…
– Знаю…
Тильвус беспокойно прислушался, не едет ли машина. Никого не было.
– Ну где они? Надо было все-таки «Скорую».
– Ты что, дед, не знаешь, сколько «Скорая» едет?
– Ну, больница-то недалеко ведь!
Мужик помолчал. Тильвус видел, что ему стоит немалых сил держать себя в сознании.
– Ты мне, дед, вот что скажи, – тихо проговорил раненый. – Гурген в тебя стрелял?
– Ну, стрелял…
– Вот и я говорю – стрелял. И я своими глазами видел, как он две пули в тебя всадил. В грудь и в живот.
Тильвус беспокойно заерзал на земле.
– И вот ответь мне, дед, почему ты до сих пор живой?
– Бронежилет у меня под майкой, – недовольно пробормотал великий маг. – Промазал твой Гурген, ясно?! Промахнулся.
Человек тихо хмыкнул.
– Промазал? Не-э-эт… он не промазал. Это ты, дед, врешь… вон и дырки от пуль на майке: одна аккурат на груди, а другая – на животе. А ты жив-живехонек. Смешно, а?
– Обхохочешься! – сердито буркнул Тильвус. – Ты бы болтал поменьше. Да друзей выбирал поосмотрительней. А то они днем пиво с тобой пьют, а вечером – из пистолета в тебя палят.