Ведьма для инквизитора

С Серегой он уговорился заранее, что оставит для него увесистый пакет, – но только при условии, что за руки его хватать никто не станет и тянуть за язык тоже. В пакете находились оба пистолета, муляж «вальтера», мобильник убийцы, его же сумочка со всеми причиндалами, цепочка с бриллиантовым кольцом, заявление от Алексея о покушении Лазаря на убийство гражданина Кисанова и группового изнасилования гражданки Щедринской, а также плотно исписанный листок бумаги с информацией разного рода и соображениями для Сереги. Кис сдал пакет и с чистой совестью отправился на свободу.

Он уложился в сроки и вернулся в Венин дом даже немного раньше обещанного времени.

На двери белела записка, набранная на компьютере: «Ушла в магазин, скоро буду».

Алексей вошел в дом. На двери в гостиную светлым прямоугольником выделялся другой листок: «Я вчера наговорила глупостей, не бери в голову».

Следующее послание висело на двери спальни – они облюбовали ту комнату, в которой раньше спал Кис: «Может, мне похитить тебя еще раз? У меня это неплохо получается, правда?»

Следующая лежала на столике для коктейлей: «Загвоздка только в том, что я не знаю, в каком качестве тебя задекларировать на границе! Как ценность или как запрещенный к вывозу товар?»

Последний сюрприз ожидал его в ванной. Поперек зеркала было размашисто написано губной помадой: «Я ЛюбЛю тебя».

Буква «Л» на голову превосходила остальные.

Когда он вышел из столбняка и обернулся, Майя стояла за его спиной. Она смотрела на него глазами, полными слез. И даже, кажется, отчаяния.

Он сделал над собой усилие и тихо произнес:

– Что-то случилось?

Майя покачала отрицательно головой и грустно улыбнулась:

– Знаешь, в конечном итоге, не так уж важно, насколько ты меня любишь. Ты ведь любишь меня, хоть немножко, да? Это уже счастье…

Алексей молча вглядывался в ее лицо. В голове его метались мысли, складываясь в яркие, внятные картины всего того, что случилось за последние десять дней. Майя стояла перед ним столь беззащитная, столь печальная, столь красивая, что он не в силах был произнести ни слова. Ему требовался тайм-аут.

Он с трудом взял себя в руки. Он притянул Майю к себе и долго гладил по волосам, пока она всхлипывала, уткнувшись в его грудь.

Кис вдруг вспомнил слова, которые накануне хотел ей сказать, и, склонившись к ней, произнес тихо:

– Я тоже люблю тебя, Майя. Но я никогда не буду предателем. В этом вся проблема…

– Правда? Только в этом?

Она оторвала лицо от его груди. Рубашка уже изрядно вымокла от ее слез.

– Да, – солгал Кис.

Она вдруг просияла и бросилась осыпать его поцелуями.

– Алеша, Алеша, ты не представляешь, как важно для меня то, что ты сказал сейчас! – бормотала она. – Спасибо, что ты это сказал, спасибо…

Кис чувствовал себя прескверно.

Они разобрали покупки. Майя собралась заняться ужином, но Кис ее остановил:

– Я должен тебя огорчить, маленькая. Саша просила сократить статью примерно на полторы страницы. Она договорилась с «Совершенно секретно», но больший объем у них никак не пройдет в ближайшем номере, и тогда придется ждать аж следующей недели.

– Ох и стерва твоя Касьянова! По-моему, она это сказала нарочно, лишь бы только все по ее указке было! Как ты с ней ухитряешься ладить, скажи мне, с этой ведьмой?

Кис поморщился, как от боли.

– Ладно, ладно, – поспешно ретировалась Майя. – Я пошутила, не принимай близко к сердцу.

– Между прочим, Саша сказала, что твоя статья написана очень прилично…

Майя вспыхнула от радости, и Алексею стало почти совестно за свое вранье: Александра на самом деле ровно ничего не сказала ни про сокращения, ни про то, как написано. Он попросту ее не видел, а конверт со статьей и дискетами оставил дежурному при входе в редакцию.

– Давай сделаем так, – сказал Алексей, чтобы сменить щекотливую тему, – я приготовлю ужин, а ты иди поработай над статьей, это очень срочно. Мы ее загрузим по Интернету на адрес редакции. Надо, чтобы утром она уже была у Александры.

– Хорошо, милый, – послушно согласилась Майя и тут же отправилась вниз к компьютеру.

Удостоверившись, что Майя спустилась вниз и закрыла за собой дверь, Кис сделал звонок по телефону. Проговорил он не больше двух минут, после чего отправился на кухню готовить ужин: жареную картошку с луком и сосисками. Это блюдо у него получалось мастерски.

Картошка была уже почти готова, и Алексей пошел предупредить Майю, что пора закругляться. У двери, ведущей в подвал, странный шум привлек его внимание: как будто Майя перекладывала бутылки.

– Что ты там делаешь? – Он распахнул дверь и встал на верхней ступеньке лестницы, прислушиваясь.

Ответом ему был звон разбитого стекла, а вслед за ним донесся расстроенный Майин голосок:

– Ой, ты меня напугал, я бутылку разбила из-за тебя! Да какую, «Шато Марго»! Жалко, сил нет. Я хотела ее открыть к нашему ужину…

– Не расстраивайся. Я в них все равно не разбираюсь. Я отличаю только хорошее вино от плохого, а в Венином погребке все хорошие, так что смело бери любую и иди сюда, ужин готов!

– Тут почти все бордо. Ты предпочитаешь красное или белое?

– Красное.

– Я в них тоже особо не разбираюсь, честно говоря, – смущенно засмеялась Майя, появляясь из подвала. – У нас всегда Марик выбирал вина… Вот, взяла какую-то, попробуем…

* * *

Они пили вино за ужином и допивали после ужина. Бордо и впрямь было великолепным, и его уровень в бутылке снижался весьма лихо. Под конец Майя уже не слезала с колен Алексея и не отрывалась от его губ, запивая вином каждый поцелуй.

– А давай, – прошептала она, – как в первый раз сделаем: я тебя пристегну наручниками и изнасилую!

Она мелодично и пьяно рассмеялась.

– Тогда ведь здорово было, правда? Тебе же понравилось, признайся?

Кис кивнул согласно и несколько смущенно.

– В этом есть особый кайф, – понизила голос Майя, – ты ничего не можешь сделать, ни-че-го… А я – я могу все! Ты наслаждаешься моими ласками, а я – своим могуществом! Я слышу, как ты стонешь, я вижу, как напрягается все твое тело, как рвется ко мне, – но я тебя терзаю, я тебя мучаю, я заставляю тебя умирать… От желания и блаженства…