Ведьма и парашютист

– Марта! Хватит сказки рассказывать, неси мне чистые кружки!

Голос резко оборвал свою речь на полуслове - значит, это было вовсе не радио!
– и на пороге появилась толстая баба с подносом чисто вымытых пивных кружек. При виде Ури она застыла на пороге кухни, словно новые горизонты открылись и перед ней. Женщины быстро обменялись полувзглядом-полукивком и Марта, не отрывая глаз от лица Ури, с таким размахом поставила поднос на стойку, что одна кружка соскользнула с него и закачалась на самом краю.

– Смотри, куда ставишь!
– взвизгнула кабатчица, ловко подхватывая кружку почти на лету, но сталкивая при этом на пол весь поднос. Рассыпавшиеся кружки со звоном покатились во все стороны. Из кухни вопросительно выглянул высокий мужчина средних лет, судя по повадке - хозяин кабачка. Его мелкие правильные черты странно не вязались с очень светлыми, почти прозрачными выпуклыми глазами от совершенно другого лица.

– Что за шум, Эльза?

Кабатчица пожала плечами и, не удостоив его ответом, начала собирать кружки.

Толстая Марта присоединилась к ней, а хозяин стал цедить в из бочки пиво, лениво разглядывая два мелькающих перед ним зада - тощий и пышный, от чего в его прозрачных глазах вспыхивали и гасли многоцветные сполохи. Ури взял свое пиво и сел в дальнем малоосвещенном уголке, пытаясь сообразить, не та ли это Марта, которая пару раз приходила в замок скандалить. Хозяина он теперь вспомнил: и голос, и глаза, и имя - Вальтер.

Хлопнула входная дверь, и в кабачок вошли двое - кажется, виденный уже здесь крепкий мужик средних лет с большой пластиковой сумкой в руке и молодой бритоголовый парень, затянутый в черную кожу со стальными бляшками - может, и этот знакомый, по поезду? Парень, громко цокая подковками высоких сапог, буркнул "Грюсс Готт!", прошел к игровому авто-мату, бросил в него монету и начал сосредоточенно играть, а мужик бережно опустил свою сумку на стойку, куда Эльза кончала ставить последние кружки.

– Все, все, все! Спешите познакомиться с нашей ведьмой из замка!
– высоким голосом ярмарочного зазывалы выкрикнул он, распуская стягивающие горло сумки тесемки.

"Гейнц!" - предостерегающе крикнула Эльза, указывая глазами на Ури, но было поздно: Гейнц (точно - Гейнц, его Ури тоже вспомнил) уже извлекал из сумки искусно вырезанную из длинного корня куклу. Толстая Марта радостно захохотала и захлопала в ладоши, - кукла и впрямь была похожа на Инге. Это была уродливая злая карикатура, но суть сходства была уловлена с большим мастерством. Пока Марта злорадно тискала куклу, словно пыталась причинить ей боль, Эльза что-то тихо говорила Гейнцу, многозначительно поглядывая в угол, где сидел Ури. Вальтер тоже прислушивался к ее словам, медленно прихлебывая свое пиво. Цветные сполохи в его странных глазах вспыхивали еще ярче, - то ли там отражались всплески красок на экране автомата, то ли зажженные Эльзой лампочки в цент-ральной люстре, увенчанной старинным оранжевым абажуром с шелковыми кистями.

Не говоря ни слова, Вальтер поставил еще одну кружку под пивной кран, а затем взял из ящика острый нож и, сняв с крюка висящий над стойкой круг сырокопченой колбасы, бросил его на деревянную доску и стал умелыми ровными взмахами строгать его на тонкие, почти прозрачные кольца. Закончив свою работу, он полюбовался полученным натюрмортом, добавил к нему обе кружки - свою и вновь нацеженную - и, аккуратно ступая среди лавок, понес его к угловому столику, где сидел Ури.

– Со знакомством!
– сказал он, опуская доску на стол перед Ури.

Ури не успел ответить, потому что в это время кожаный парень выиграл у автомата горсть монет и под их перезвон радостно провозгласил:

– Наше правительство - говно!

Присутствующие отозвались на его слова веселым гулом, а парень со звоном швырнул свои монеты на стойку и приказал:

– Пива на всех!

Эльза подставила по кружке под каждый кран и вышла из-за стойки, чтобы протереть лишний раз зеркально чистые столы по соседству с Ури, а Вальтер придвинул доску с колбасой поближе к Ури и спросил:

– Надолго вы к нам?

Каждой клеточкой кожи ощущая напряженное внимание всей рассеянной по кабачку аудитории, Ури пожал плечами:

– Еще не знаю. Смотря как пойдет, - и услышал, как прямо над его ухом недобро хихикнула Марта. Он оглянулся: Марта стояла за его спиной возле игрового автомата с куклой в руках, делая вид, что кукла нажимает на кнопки, - следя за маневрами Вальтера. Ури даже не заметил, как она туда прошла. Он вдруг явственно почувствовал холодящий перехват дыхания под ложечкой, - почти забытый сигнал тревоги, предупреждающий, что он попал во вражеский лагерь.

Вальтер быстрым движением приподнялся и, перегнувшись через спинку лавки, шлепнул Марту по оттопыренному заду, в ответ на что она взбрыкнула ногой, но не обернулась и продолжала играть с куклой. Эльза выплюнула в пепельницу свою погасшую сигарету и рявкнула:

– Марта! Пора чистить картошку!

Тут Марта оглянулась на Вальтера, словно ища защиты, но тот и бровью не повел. Тогда она нехотя положила куклу на стойку и вышла на кухню. Вальтер проводил ее глазами и снова повернулся к Ури:

– Вы в замке работаете, да?

Ури осторожно кивнул, - правила поведения во вражеском лагере требовали быть сдержанным и по мере возможности учтивым, пока дело не дошло до стрельбы.

– Что ж, со знакомством!
– громко провозгласил Вальтер, надвигая на Ури доску с пивом и колбасой.
– Угощайтесь, раз мы теперь соседи. Я - Вальтер Мерке, это моя жена - фрау Эльза Мерке, а вас как звать?

Ури приподнял кружку и вежливо отхлебнул пиво, хоть пить ему больше не хотелось.

– Очень приятно, Ури Райх.

– Так вы не итальянец?
– удивился Вальтер.

– Нет, я из Израиля.

В кабачке стало вдруг очень тихо, будто все присутствующие на миг оцепенели и даже перестали дышать. Кожаный парень вдруг крутнулся на каблуках и, не дожидаясь своего пива, стремительно вышел. Опять воцарилось молчание, которое, наконец, нарушила Эльза:

– Значит, вы - не итальянец, а еврей?

– Я - израильтянин, - терпеливо пояснил Ури.

– Почему же вы так хорошо говорите по-немецки?
– вопрос Эльзы звучал почти как обвинение и Ури почувствовал, как сдержанность покидает его:

– Потому что мои предки были немецкие евреи, и это был их родной язык.

– А ваши предки, они что, погиб...?
– начала Эльза и не закончила, Вальтер перебил ее на полуслове:

– Ты что, ослепла? Там пиво через край переливается!

Эльза ахнула и, не выпуская из рук свою неразлучную тряпку, бросилась к стойке и стала торопливо закручивать краны на бочках. Гейнц взял одну из свеженалитых кружек и стал стряхивать с нее пузырящуюся пену, то и дело вопросительно поглядывая на Вальтера, пока тот, наконец, не позвал: