Ведьма, к ректору!

— Родион Витальевич? — осторожно спросила я, приблизившись.

— Что со мной твориться? — прошипел он, не разжимая пальцы в своих волосах. — Почему я делаю то, что делаю? Почему не контролирую себя?!

— Но вот сейчас же контролируете, — возразила я.

— Надолго? — сверкнули яростью глаза. — Я боюсь пошевелиться, Глинская! Что ты со мной сделала?

— Ничего такого, что я не могла бы исправить! Честно-честно! И, вообще, не я виновата… Это всё девочки со своим колдовским зельем.

— Что за вздор?! Всё, Глинская — я ухожу!

И он развернулся и реально пошёл! Не знаю, что я чувствовала сильней, то ли радость, что всё закончилось так быстро и без серьёзных потерь, то ли разочарование оттого, что увидеть влюблённость в его глазах мне больше не светит.

Или светит?

Ректор остановился так резко, что я испугалась, что он на что-то налетел. Развернулся и, увидев меня, улыбнулся во всю ширь своего лица:

— Любимая! Я кажется опять не в себе!

Это ты верно подметил. Я вздохнула и открыла тяжёлую дверь. Почти сама, так как ректор в мгновение ока подбежал ко мне и учтиво придержал её для меня. Я удержала себя от реверанса и осторожно заглянула в окно коменданта. Хотя, вот зачем мне осторожничать, если со мной ректор, правда?

— Родион, — зашептала я на ухо ректору. — Подыграй мне, ладно? Если старикашка спросит куда это мы направились, ответь, что у нас важный вопрос к одному из жильцов, который не терпит отлагательств. Окей?

— Для тебя, лю…

— Вот и отлично, — закрыла я ему рот ладошкой. — Пошли.

Я гордо выпрямила спину и направилась вверх по лесенкам и дальше, мимо окошка коменданта.

— Родион Витальевич, вы ли это? Со студенткой? Что-то произошло? Родион Витальевич?

Родион Витальевич не реагировал, замерев столбиком рядом со мной и пожирая меня буквально-таки голодным взглядом. Я закатила глаза и дернула рукав его пальто, кивком головы давая знак, чтобы он проговорил заготовленный ответ.

— Но, люби…

— У нас срочное дело, — повысила я голос, заглушая голос ректора, — к одному из жильцов. Правда же, Родион Витальевич? — прошипела сквозь зубы, сильнее дергая его рукав.

— Да-да! Не терпящее отлагательств, — подтвердил он, не оборачиваясь и явно ожидая от меня похвалы.

С ума сойти.

Я вновь закатила глаза, и, пока старикашка не очухался, потащила ректора дальше, скрывая нас обоих за поворотом.

На этаже комнаты, в которую я направлялась нас ждал не очень приятный сюрприз. Алекс и его вечные прилипалы… И мимо них не пройти не замеченными. Чёрт! Похоже, они во всю отмечали праздник, попивая алкоголь из горлышек бутылок и хохотая на весь этаж.

Я быстро завела нас с ректором обратно за угол и тут же была схвачена за плечи и прижата спиной к стене. Уже хотела досадливо цокнуть, предполагая, что ректор намерен завести свою шарманку про желание ощутить вкус моих сладких губ, но увидела разъярённую, метающую молнии, тёмную синь глаз.

— Глинская, сейчас же объясни, что со мной происходит?! — прошипел ректор сквозь зубы.

— Боюсь, вы не поверите.

— Это решать буду уже я.

— Ну-у-у… Я, скорее всего, ведьма. А вы выпили зелье с моей кровью. Приворотное зелье.

— Это хэллоуинский розыгрыш? Что за препараты были намешаны в напитке?

— Я тоже так по началу думала, но увы…

— Эльвира, — устало выдохнул он и посмотрел так просительно: — Прекрати это. Пожалуйста!

— Я не знаю как! В этом-то и дело.

— С меня хватит, — отпустил он меня, делая шаг назад. — Что бы это ни было, пора закончить! Я ухожу.

— Вы уже пробовали, помните? — крикнула я его спине, отчего его плечи напряглись. — Потерпите. Я обещаю найти способ закончить этот фарс. Просто постойте здесь, хорошо? Я сейчас вернусь.

Не дожидаясь того, что он ответит, я вышла из-за угла и громко зашикала:

— Шухер! Ребят, сюда поднимается ректор! Предлагаю, как можно скорей разойтись по своим комнатам!

— Ой, а кто это у нас здесь? Я уже заждался, — расслабленно, скорее всего, даже и не услышав то, о чём я говорила, поднялся со своего места Алекс и насмешливо посмотрел на меня: — Отличная пижамка. Но на мой вкус, шибко ханжеская. Разве, в таком наряде идут вручать приворотное зелье?

И весь рой этих придурков громко заржал.

Ну конечно эта стерва предупредила, что стоит меня ожидать, чтобы лишний раз унизить и поиздеваться. Дура!

— Я не… Вы меня не слышали? Сюда…

— Ш-ш-ш, детка, — непозволительно близко ко мне оказался Алекс, — я могу себя пересилить и поиграться с тобой без всяких зелий… Ты только хорошо меня попроси…

Меня мутило от аромата алкоголя, впрочем, как и от него самого, такого в себе всего уверенного.

— Вот так, детка, давай, попроси, — он обхватил меня за талию и почти коснулся своим корявым носом моего, но тут меня мягко схватили за плечо и отодвинули.

В голубых глазах явственно читался вопрос и уязвлённое самолюбие. Вернулся мой котик.

— Родион Витальевич, прикажите им всем вернуться в свои комнаты! — скрестила я руки на груди, награждая каждого превосходящим взглядом. — И скажите, что издеваться над людьми не прилично!

— Они издевались над тобой, лю…

— Да-да! — крикнула я, наступая на начищенный до блеска ботинок ректора.

— Негодяи! — воскликнул он. — Разве, можно обижать такой чудесный цветок жизни?

Твою ж! Кажется, каждый из парей озадачено приподнял одну бровь. Чёрт!

— А теперь отправь их всех по комнатам! — прошипела я ректору.

— Сейчас же расходитесь по комнатам! Глаза бы мои вас не видели!

— Валите! — крикнула я, видя, что никто и не пошевелился. — Иначе, я поимённо перечислю каждого, когда Родион Витальевич будет вносить в ваши дела заметки о пьянстве в общежитии!

И вот тут они уже зашевелились, через пять минут освобождая нам дорогу.

Я за руку провела ректора в конец коридора и постучала в дверь.

— Эля? — удивлённо произнёс Рома, открыв дверь и тут же продолжил: — Нет-нет, стой. Появился вопрос поинтересней. Родион Витальевич?!

Эпизод пятый

— Не-е-ет, — произнёс страшным голосом Рома. — Ещё интересней! Почему он смотрит на тебя, словно ты центр его вселенной?

— Потому что она и есть центр моей вселенной, — проворковал ректор, а я, закатив глаза, толкнула дверь, а заодно и Ромку, и прошла вглубь комнаты.

Ромка был единственным нормальным человеком в этом рассаднике пафоса и себялюбия. Мы с ним сошлись на любви к точным наукам. И он гораздо превосходил меня в знаниях, несмотря на то что я была той ещё "заучкой".