ВЕДьМА, мэйд ин Раша!

– Марана отказалась от моей помощи, – незадолго до того, как семья Романовых уехала обратно в Петербург, призналась Елена другим Берегиням, поскольку с Маргаритой это обсуждать было бесполезно. То ли, в отличие от подруги, хотела поделиться опасениями и переживаниями, то ли предупреждала. В конце концов, если ведьма твердо решила всего добиться сама, а с ее методами девочки уже успели хорошо познакомиться, проблемы из-за этого в первую очередь должны были возникнуть у Берегинь. – Александр сказал, чтобы я не беспокоилась. Пока Мара – колдунья, а на темной стороне ему приходилось иметь дело и не с такими. – Там ей всегда было самое место! – фыркнула Ева, а Виктории почему-то пришло в голову, что ее предшественница не слишком-то и хотела на самом деле возвращаться. Возможно, Маране понравилась «игра», которой ведьма воспринимала попытки Чернояда ее приструнить. Хотя их собственных возможных неприятностей это и не отменяло, если князю тьмы и взбредет в голову о ком-то заботиться, то уж точно не о Берегинях. Сама Виктория никуда уезжать из Вересково не собиралась – это девочка решила абсолютно точно. Значит, не самого приятного разговора с отцом, хоть Вика до самого последнего момента не знала, что именно станет ему говорить, избежать в любом случае не получилось бы. Главный-то смысл был очевиден. – Я хочу, чтобы вы прекратили это судебное разбирательство – только и всего, – устроившись на переднем сиденье отцовского автомобиля, тихо сказала Виктория. – Поверь, я сам совсем не хочу доводить до этого, но если… – Ты не понимаешь? – девочка посмотрела ему прямо в глаза. Они были очень похожи, порой до мельчайших черт: оба рыжеволосые и светлокожие – только глаза у Ричарда были довольно светлые, колеблющиеся между серым и голубым в зависимости от освещения, а у нее – карие, мамины. – Я хочу, чтобы ты отозвал иск об опекунстве. Про этот абсурд с похищением вообще, по-моему, говорить не стоит. Худшее, что я могу себе представить, это стать объектом шантажа, я что, по-твоему, какая-то неодушевленная вещь, о собственности на которую можно спорить? – Я всего лишь хотел, чтобы все мы снова были вместе. Мама, ты ведь сама знаешь, замечательный человек, но это сочетание вспыльчивости и упрямства ей же самой постоянно вредит: сначала она принимает спонтанные решения, а потом не желает признавать, что совершила ошибку. Мы ведь были счастливы. И будем, если сумеем выдержать эту встряску, мне казалось, ты сама считаешь так же, что я могу рассчитывать на твою помощь. Иногда люди совершают поступки во вред себе. Вспыльчивость, упрямство, еще какие-нибудь не лучшие качества характеров – а кто идеален? – и какое удобное оправдание на то, чтобы навязывать им свое представление о благополучии насильно. Будучи подростком, знаешь эту методику на собственной шкурке, как никто другой! Неприятно. Но Виктория не могла осуждать Ричарда за это, не знала точно, не вела ли бы себя точно так же, оказавшись каким-то образом на его месте. – Мы больше не все вместе. «Встряску», о которой ты говоришь, вы с мамой, уж прости, уже не выдержали. Но ты теперь делаешь все для того, чтобы стать еще и врагами? Раз уж начались эти призывы, чтобы я приняла чью-то сторону… Какую – «сторону», папа?! Послушай сам себя, ты же уже борешься не за нас, а с нами же! Мама не хочет уезжать отсюда. Я… я не хочу уезжать. Мы должны чувствовать себя счастливыми, если нас ЗАСТАВИТЬ? Конечно, она и из Москвы уезжать не хотела. Поначалу этот городок Вике совершенно не понравился, все настоящее пришло постепенно. Она немного боялась, что Ричард заговорит об этом. Предположит, что со временем все «успокоится», и в Москве найдутся школьные подруги, найдутся интересы, увлечения – и она снова втянется в жизнь, как втянулась здесь. И нельзя объяснить, насколько то, что Виктория нашла в Вересково, несоизмеримо больше. Даже если и получилось бы быть откровенной, наверное, отец не понял бы. – К тому же существует, пусть и невероятная, но все-таки возможность, что мама не уступила бы шантажу. Ты думал об этом? Меня ты забрал бы, а вернуть ее этим – не сумел. И как, по-твоему, одинокий мужчина должен заниматься воспитанием девочки подростка, укомплектованной всеми сопутствующими заморочками? – Прекрати! – Ричард, зажмурившись, с усталым видом потер лоб ладонью. – Ты сама прекрасно знаешь, что вопрос опекунства – вовсе не просто повод, и что вернуть тебя для меня ничуть не менее важно, чем Жанну. Знаешь, что я очень тебя люблю. А то, что говоришь… по сути, это заявление, будто готова начать считать меня врагом, если я продолжу настаивать. Надеюсь, не Жанна тебя в этом убедила. – Нет. Как я уже сказала, я не собираюсь «занимать чью-то сторону». Я само понятие «чьей-то стороны» в отношениях между нами считаю глупостью и абсурдом. И… я тоже тебя очень люблю, па. И очень надеюсь, что не стану потом в этом раскаиваться. Остановишь здесь? На небольшом стадионе возле школы ролевая тусовка проводила свои уже успевшие стать обычными соревнования. Для соревнования вроде тех, что проводились в мае, места здесь было маловато, да и окрестности в качестве декораций подкачали, не замаскируешь же школу под избушку на курьих ножках! – но для тренировок подходили неплохо. Поцеловав Ричарда в щеку, Виктория выскользнула из машины и направилась через школьный двор к невысоким заграждениям, отделяющим футбольное поле, где сейчас разминались мечники, от овала беговых дорожек. Нормальных трибун на маленьком стадиончике не было, поэтому большинство зрителей, как птицы на жердочке, расселись на этом заборе. Матвея, автоматически скользнув по зрителям взглядом, девочка не обнаружила, зато Мадина, с выражением легкой скуки на ярком смугловатом личике наблюдавшая за тренировкой, попалась на глаза почти сразу. Вика устало вздохнула и, протолкнувшись сквозь толпу, заняла место разом с черноволосой девушкой, слегка подвинув и Мадину и соседа с противоположной стороны. – Гм… привет. – А, привет. А Матвея сегодня не будет, летом он почти целыми днями помогает своему деду в ветлечебнице – с четырнадцати лет решил позаботиться о практике для поступления. – Наверное, и к лучшему, – так и не сумев улыбнуться в ответ, Виктория опустила взгляд на свои нервно сцепленные в «замок» руки. – я с тобой поговорить хотела. – Правда? – вежливо постаравшись скрыть недоумение, Мадина вопросительно моргнула. – Я должна извиниться за то, что… ну, думала о тебе плохо. Ты ведь даже не заметила, теперь окончательно выставлю себя дурой! Но все равно, я… Мне обидно было думать о том, что ты – давний друг Матвея, что должна знать о нем столько, понимать лучше всех и все такое. Думать о том, что в любом случае ты оказалась бы важнее – что-то вроде этого. Пока не поняла, как глупо задаваться вопросом, кто из близких людей может быть «более» или «менее» важен. Понимаешь? – Действительно не понимаю, – помолчав, призналась брюнетка. – ты ведь ничего не делала и не говорила – за что ты считаешь себя обязанной просить прощения? Любому человеку может кто-то нравиться и кто-то не нравиться, пока это не выражается хамством, трудно оспаривать такое право. Хотя насчет Матвея ты, вполне возможно, ошибаешься. Я действительно знаю его дольше и… скажем так, кое-что замечаю. – Пыталась сделать. Хотя все и сорвалось, мне будет стыдно, если я не расскажу этого… – Пыталась? – темные брови собеседницы снова непонятливо поползли вверх. – Сжульничать на стрелковом состязании! – набрав побольше воздуха, выпалила Вика. – Но ведь ты и так побеждала. – Вот я и говорю – глупо все это. – Возможно, не так уж глупо. Даже хорошо, что в мире еще остались такие честные люди, которых может терзать то, что они всего лишь думали или собирались, но так и не сделали. К тому же ты не первая, кто не верит, что с парнем, симпатичным особенно, можно действительно дружить, просто, знаешь, когда знакомы с детства, это в младших классах легко получить статус «жениха и невесты», а с возрастом возникает подсознательное отношение как между братом и сестрой. Или что-то вроде того. Не знаю, как объяснить. Титул чемпиона я планирую у тебя отвоевать на следующих же стрельбищах! – Мадина с наигранной угрозой помотала указательным пальцем перед носом собеседницы. – Но, касаемо Матвея, я тебе не противник. За живого разумного человека глупо бороться, как за приз… ну, если речь не об Анфиске, конечно! Думаю, тебе следовало поговорить об этом с самим Матвеем, подозреваю, что уже давно. Он, когда дело касается девчонок, становится до жути застенчивым, не так уж часто кто-то производит на него впечатление – просто не знает, как себя вести и что говорить, так что сам будет решаться до скончания веков. А ты, судя по тому, что я видела на турнире лучников, умеешь уверенно идти к цели. Хотя при стрельбе к цели не «идут» – по дурацки прозвучало… в общем, ты понимаешь. – По тебе не сказать, что он не умеет разговаривать с девушками. И Елене, и Ольге… – Не знаю, о ком именно идет речь, но раз цепочка началась с меня, то все просто. Когда кто-то воспринимается не как девушка, а просто как человек, разумеется, тут просто нечему смущаться. Виктория пожала плечами. Вечно в жизни все так усложнено. Можно подумать, уверенность отказывает людям именно тогда, когда нужна сильнее всего. Правда, до конца поверить Мадине не получалось. То есть, конечно, с самой девочкой именно так обычно и бывало, но признать, что и с Матвеем тоже, оказалось нелегко. У него просто причин не было и не могло быть. – Матвей красивый, талантливый музыкант, да еще и один из лучших учеников! От него в восторге и другие школьники, и учителя, о девушках и говорить нечего – какие у него могут быть причины робеть перед кем-то?! «А тем более, перед кем-то вроде меня?» – Думаешь, если парень оказывается вдруг популярным, это гарантированно заставит его считать себя таковым? Вон, взгляни? Очередной поединок как раз завершился. Последнее время вперед выбивалась недавно организованная, компания «Черная роза», собранная из совершеннейших тихонь и серых мышек, затеявших это исключительно ради вызова собственным комплексам, которых не то, что всерьез воспринимать, замечать-то не у всех получалось. Однако, наверное, новичкам действительно везло – результаты эти ребята начали выбивать совсем и совсем неплохие. Вот и на сей раз победителем оказался Мартын собственной персоной. Оглушено озирающегося очкарика, кажется, тщетно пытавшегося осмыслить, что зазвучавшие аплодисменты адресованы ему самому, или понять, как такое вообще могло получиться, почти сразу после выхода с площадки окружила толпа девушек – причем отнюдь не только коллег по «ордену». – Ну, ты и сравнила! – не сумела сдержать смешка рыжеволосая Берегиня. Мадина посмотрела на нее с легким недоумением. – Чего это ты? Мартын славный. Не похож ни на одного парня, которые мне когда-либо встречались, такой забавный и обаятельный. Я бы, конечно, не связалась с мальчишкой на два года меня младше, но и просто общаться с ним очень весело. Прежде, чем совсем уж невежливо не вылупить глаза, Вика все-таки успела вспомнить о чарах Евгении, которые и на Мадину, разумеется, должны были подействовать, поэтому переспрашивать, не шутит ли брюнетка, не стала. Тем более, насчет забавности и ни на кого – да и ни на что – не похожести та была совершенно права, просто странно было слышать такое не в насмешку, а с искренней симпатией. На самом деле чувства юмора у Мартына не было. Вообще! Но как-то так получилось, что именно это помогло ему казаться в глазах окружающих (после того, как те вообще начали обращать внимание) очень остроумным. Очередная ирония судьбы! Сквозь стайку старшеклассниц протолкалась, пару раз жестковато пуская ход локти Евгения, одетая в синий сарафанчик со сборчатой юбкой чуть ниже колен. – Поздравляем победителя! – с легкой натянутостью в преувеличенно-бодром тоне, громко выкрикнула она и, зажмурившись, торопливо чмокнула впавшего в окончательную прострацию очкарика в уголок губ. Остальные девушки потрясенно замерли. «С чего ей взбрело в голову непременно снимать эти чары?» – с легкой укоризной подумала Виктория. Конечно, наводить их на Мартына было чистым недоразумением, но что мешало подождать, пока они просто не выветрятся? Даже ему не удастся воспринять философски, если сейчас все эти наперебой поздравлявшие красотки с фырканьем развернуться и уйдут прочь! Чертовски обидно получится… получилось бы… – Ей, а тебя-то кто назначил первой красавицей, которой полагается чествовать победителя?! – возмущенно воскликнула одна из трио «охмуренных» сестричек, кажется, Люба. И, тут же предлагая альтернативную кандидатуру на эту роль, чмокнула стоящего столбом мальчишку в другую щеку. Девчонки зашумели, сомкнув вокруг переваривающего внезапно рухнувшее на его голову счастье Мартына плотное гомонящее кольцо, а растерявшуюся Еву быстро оттеснили. Даже с отдаления Виктория могла видеть, как вытянулось лицо подружки – то ли от обиды, то ли расстройства, что не сработал «верный» магический способ. – Ты это серьезно? – ради эксперимента спросила Вика у Мадины. – Мне Мартынко никогда не казался… особенно симпатичным. – Ну, если хоть изредка не смотреть на людей вне трафаретов и стереотипов, многое можно потерять, не заметив, какие они на самом деле. Не зря же его все так любят. Ну конечно, Дина-то в этой школе меньше полугода, откуда ей знать, что еще недавно о существовании Мартына даже перед контрольными вспоминали разве что особенно внимательные. Жутковато представить, к какой жизни он должен был привыкнуть, чтобы целую четверть оставаться невидимкой – и даже не заметить в отношении окружающих разницы! Хотя не замечал он и теперь, ну, не считая перепавшего в экспериментальных целях поцелуя Евы, конечно. Интересно все-таки, почему же поцелуй не развеял чары? – Дин, может, этот вопрос покажется совсем уж странным, но у твоей бабушки… или дедушки, может быть – не было сестры, пропавшей полвека назад? Их семья должна была жить в Вересково или каком-то городке поблизости, я думаю. – Так пристально я семейные архивы не штудировала. Если и была, то я ничего о ней не знаю, надо спросить у самой бабушки… – судя по тону, Мадина даже представить себе не могла, с чего вдруг собеседнице понадобилась такая о ней информация. Вика даже придумала более-менее подходящее объяснения, собираясь в случае расспросов показать девушке фотографию Ядвиги с подругами в молодости. Непонимание Дины немного успокаивало – во всяком случае, готовность охотно подтвердить слова Мары выглядела бы куда подозрительнее! Однако брюнетка не стала интересоваться причинами такого любопытства, а только с улыбкой покачала головой. – Кажется, я уже поняла, почему Матвей считает тебя особенной девушкой! Никогда еще Викторию не называли чудачкой, облекая это в форму комплимента! Конечно, сейчас она была слишком благодарна Мадине, чтобы выискивать в словах подвох или насмешки… одно обидно – кажется, ее незаслуженно сочли невероятно честным человеком из-за этого дурацкого извинения. А Матвей, если Дина права, считал и раньше. Неловко это понимать, зная, что одной своей тайной точно не сможешь с ним поделиться. Неудивительно, что это так тяготило Клавдию… Но история Клавдии же говорила о том, что от судьбы увиливать бессмысленно, особенно когда ты теоретически в силах выдержать предоставленные испытания. А скрывать от людей существование волшебного мира – это же не то же самое, что какая-то ложь для собственной выгоды. Это одна из сторон миссии Берегинь для защиты человечества.

====== ЭПИЛОГ ======

Дарья, наверное, уже раз в двадцатый перечитывала письмо. Заглядывающий во вручную каллиграфически выведенный текст через ее плечо Никита нетерпеливо вздыхал, осуждая столь пристальное внимание к какой-то официальной бумажке. – Ты что, всерьез собираешься туда поехать? – наконец ревниво протянул парень. Решив, что ведет себя сейчас не слишком вежливо по отношению к приятелю, девочка свернула лист пополам и спрятала обратно во вскрытый конверт. Почему она считала, что мальчишка с репутацией хулигана не может на проверку оказаться занудой? Никому не чуждо ничто человеческое, даже явным нелюдям, так почему тогда какой-то категории школьников быть при этом исключением? Дарья думала, что хулиганами становятся бунтари, а выяснила, начав несколько месяцев назад встречаться с Никитой, что, по крайней мере, часть таковых просто подтверждают все эти рассуждения о дурном влиянии. Не то, чтобы девочка была разочарована. Наверное, с Никитой в результате оказалось даже проще сойтись благодаря тому, что тот вполне готов оказался стать довольно милым и приятным парнем, как только влияние его бывших дружков сменилось на ее собственное. И учиться у него получалось не так уж плохо, стоило только на учебе сосредоточиться – остальной банде Юрика снова грозил второй год, а он, хотя и вынужден был вместе с Евгенией посещать летнюю школу, без особого труда догнал и освоил программу. Что во всем этом могло не нравиться? Разве что то, что немного не так Даша себе их абстрактные отношения представляла, втайне влюбившись в тогдашнего двоечника и хулигана из-за уголка. Но тогда она и не верила, что эти отношения вообще могли бы у них быть. – Хотя бы съездить и осмотреться. Не так-то часто выпадает шанс, что твои успехи привлекут интерес совершенно особенной гимназии. Ну, в чем дело? Даже если меня туда все-таки возьмут, я же не на Луну улечу! От Вересково до этого городка, Краснокаменска, всего три часа пути. И на каникулы я буду возвращаться! – Вот именно, гимназия в каком-то городке, таком же захолустном, что и наш! Понимаю, в Москву или Петербург попасть… или вообще за границу – а здесь что особенного? Чего ради тебе переводиться. Девочка вздохнула, мысленно подбирая нужные слова. За границей она так и не побывала, бойкот, подпортивший Дарье табель в самом конце прошлого учебного года, перечеркнул перспективы на поездку в английский колледж святой Джоанн – но отчего-то особого сожаления об этом отличница и не испытывала. Эта программа обмена фактически почти что туризм – никто не мог рассчитывать обучаться там по-настоящему. А теперь ей действительно выпал необычный шанс, может статься, и единственный в жизни. – Дополнительные занятия, работа в школьной газете, эти уроки танцев, теперь еще и перевод из нашей школы куда-то в соседний город! – с некоторой обидой в голосе обвинительно перечислил Никита. – У нас остается все меньше времени, чтобы банально видеться, иногда мне кажется, что тебе просто скучно со мной, раз предпочитаешь загружать себе кучей всевозможных дел. Хотелось бы общаться с тобой почаще… и желательно не по переписке! Конечно, мы мыслим, значит, существуем – но ведь существуем не только для того, чтобы мыслить! – Пока что это всего лишь приглашение на собеседование! – напомнила Дарья, примирительно поцеловав мальчишку в щеку. Жаль, что он не может искренне пожелать ей удачи, но все же… А что если Никита прав – все дело в том, что ей с ним скучно? Даша прислушалась к собственным ощущениям, но ответить на этот вопрос точно не смогла. Ей по-прежнему нравился парень, и разрывать отношения девочка ни за что не хотела бы. Особенно оценив его умение поддаваться влиянию – может быть, Даша окажется главной гарантией того, что Никита окончательно изменит свою жизнь, станет достойным человеком, а не прибьется снова к банде Юрика или им подобным типам. Если это возможно, то она еще и в ответе за его дальнейшую судьбу. Но это же не обязывает всю свою жизнь выстраивать так, чтобы вокруг него вертелась! Пожалуй, сейчас Никита просто капризничает. Конечно, он не хочет, чтобы Дарья уезжала. Она сама тоже будет скучать. – Кстати, о несостоявшейся поездке в Англию! – решив перевести разговор, припомнила девочка. – Знаешь, что я узнала от Гарика? Англичане согласились издать этот психологический трактат Жанны Климентьевны Роликовой. Быть может, мы о ней еще услышим! – Шутишь? Раз ни одно издательство не хотело публиковать, то не захочет и переводить на русский. – Тебе осталось совсем немного подтянуться по языкам, чтобы мы вместе могли прочитать книгу на английском без перевода! Заодно попрактикуемся, – Даша весело потрепала Никиту по плечу, однако в ответном взгляде почему-то не встретила особенного воодушевления. Наверное, следовало немножечко сбавить темп: достаточно того, что за летние каникулы парень под ее бдительным присмотром перечитал всю русскую классику, которой пренебрег в предыдущие годы обучения, а заодно и за программу десятого класса (Дарья сама всегда заранее читала на каникулах то, что впоследствии предстояло разбирать на уроках, вот и посчитала, что Никите это тоже будет полезно). – Не знаешь, как дела у самого Гарика? Слышал, у него в семье какие-то проблемы, – уклончиво ответил мальчишка. Поскучнев, Даша неопределенно пожала плечами. «Какие-то» проблемы были, насколько она могла судить, в семье Горшковых уже давно. А в какой семье нет проблем вовсе? Другое дело, что летом случилось своеобразное обострение хронической фазы: когда уехал Северинов, на которого родители Гарика по привычке сваливали вину за любые свои разногласия, им пришлось открыть глаза друг на друга, и не все, ставшее явным, им понравилось. Девочка считала, что это не так уж плохо, нельзя же до бесконечности закрывать глаза на проблему вместо того, чтобы решать, а эта пара производила впечатление искренне любящих друг друга людей – они сумеют справиться. Безпроблемных отношений не бывает, никто не обязан быть безупречным, вопрос лишь в том, готовы ли люди преодолевать трудности и настолько ли важны, чтобы любить их вместе с недостатками. «Если да, то справиться можно с чем угодно!» – сжимая покрепче ладонь Никиты и зачем-то закрыв глаза, твердо сказала себе Дарья. – Сходим сегодня в кафе? Ты, кажется, хотела поделиться впечатлениями от третьего тома «Войны и мира», не зря же я его вчера весь вечер в экстренном порядке дочитывал! – Мне надо готовиться к поездке в Краснокаменск и собеседованию, забыл? – заметив, как огорченно вытянулось его лицо, Даша виновато улыбнулась и добавила. – Давай лучше на выходных. Кроме того, «глотать» книги не стоит. Это как при путешествии знакомиться с разными странами только из окна поезда – так быстро, что все лучшее проносится мимо! Ну что ты, как маленький, Никита? В субботу обязательно сходим, обещаю! А хочешь, у нас дома пообедаем? – Что, Тамара Глебовна уже закончила проверять репутацию моего рода до седьмого колена? – наконец-то развеселился парень. – С удовольствием. Обожаю ее овсянку на обезжиренном молоке! – Я обязательно ей передам! – пообещала Дарья и тоже рассмеялась. Краснокаменск действительно оказался совсем маленьким городком, даже меньше Вересково, но тоже очень чистеньким и аккуратным. Напрашивалось на язык – ухоженным. Правда, жилых кварталов здесь было совсем немного, узкое кольцо «частного сектора» (а проще говоря, деревенского типа домиков с огородами) по окраинам, зато почти на всю территорию разросся центр с множеством кафе, ресторанчиков, кинотеатров, самых разнообразных магазинов, парой парков с аттракционами, а еще – особенно впечатлившими Дарью огромной библиотекой и музеем. Почти через весь город девочка вынуждена была проехать от железнодорожной станции, поэтому оценить все это великолепие могла в полной мере. Школа располагалась даже не в черте самого Краснокаменска, а в предместьях, причем не стой стороны, где тянулись вдоль дорог бесконечные поселки и деревеньки, а там, где к городской черте почти вплотную подступал лес, постепенно переходивший в обширный парк, в глубине которого, отделенное от дороги с автобусной остановкой озером в форме вытянутого слегка искривленного овала, и находилось здание, напоминающее комплекс стилизованных «под старину» деревянных теремов разного размера и немного разного оттенка. С противоположного берега, над сверкающим озером и в живописной окантовке уже слегка вызолоченной солнцем листвы комплекс казался небольшим замком, отчего-то выстроенным из дерева вместо камня. Заворожено изучая открывшееся великолепие, Даша как-то и внимания не обратила на шорох открывшихся дверей и фырканье еще одного остановившегося за спиной автобуса. Вернее, не заметила бы, но пару секунд спустя позади воодушевленно завопили, заставив испуганно подпрыгнуть. – Вот так-так! И она даже ничего нам не сказала, что тоже сюда собирается ехать! Девочка прижала ладонь к груди и, чтобы успокоиться, глубоко вздохнув, обернулась, непонимающе уставившись сначала на вопившую Еву – а от кого еще такой выходки можно было ожидать? – потом, чуть повернув голову, на Викторию и Алину. Последняя меньше всех выросла за лето, зато сменила имидж с фольклорных мотивов переключившись на научно-фантастические: серебристые лосины, маечка с логотипом Розвелля, полуармейские ботинки, сумочка, стилизованная под радиопередатчик, даже прическу из множества мелких косичек сменила гладкая стрижка средней длинны, украшенная заколками-звездочками. Всегда бурно увлекающаяся натура их младшей подружки с готовностью приняла разговоры Эдика Линейкина о космических полетах и инопланетянах, сражая остальных девчонок железным аргументом, что, раз уж правдой оказались откровенно сказочные события и существа, то почему бы не быть и пришельцам! Кстати, никто так и не понял толком, что сохранилось в голове у Эдика после случайной встречи с астралиями – Алина уверила Еву, что все под контролем и «промывка мозгов» мальчишке совершенно не нужна, но порой у Дарьи возникали подозрения на этот счет. – И правда, – согласилась Вика. – все вместе бы прокатились. – Тоже? Вы получали приглашения? – Даша моргнула, соображая, как бы сформулировать свое непонимание в необидной форме. Ее пригласили, заинтересовавшись достижениями в учебе, чего из подруг можно было ожидать разве что от Али, да и то… – Ага! – Евгения гордо улыбнулась и помахала перед собой уже изрядно измусоленным небрежно надорванным конвертом, который, наверное, всю дорогу вертела в руках. – Пишут, что мой творческий потенциал привлек внимание и я, если все сложится, смогу поступить даже на бесплатной основе. В кои-то веки мой талант готовы оценить по достоинству! – Мне прислали почти то же самое… ну, про спортивные успехи, – смущенно добавила Виктория. – Ева уговорила хотя бы посмотреть, что тут вообще, хотя бы с ними за компанию. По-моему, это не серьезно, да я и не особенно-то… В отличие от автобусов, большой серебристый «джип» притормозил у остановки совершенно бесшумно, но его-то как раз не получалось равнодушно отметить боковым зрением и тут же об этом забыть, поэтому обернулись все четверо, а Вика еще и вынуждена оказалась замолкнуть на полуслове. Ольга уехала из Вересково летом, через неделю после Маргариты. Добиться от нее, куда именно девушка собирается и что планирует делать дальше, так и не получилось. Наверное, бывшая послушница Безымянного монастыря и сама этого точно не знала, абстрактно рассудив, что экзекутор нигде не останется без работы. Вроде бы, она хотела поступить в какую-нибудь силовую структуру, чтобы успешнее совмещать обязанности этой работы с подходящими занятиями в явном мире… Тем более странно было теперь встретить ее здесь – судя по душевному настрою, Ольга планировала уехать от Вересково гораздо, гораздо дальше. – Без обид, но ты несколько старовата, чтобы тоже оказаться здесь по приглашению! – первой отреагировала вслух Евгения. Девушка слегка поморщилась, обходя автомобиль и раскрывая одну из задних дверей. – Я старовата, чтобы привыкать к твоей оригинальной манере приветствия! – сдержанно огрызнулась она. – Разумеется, я здесь учиться точно не собираюсь. – Ты что-то знаешь? Насчет этой шк… Дарья тоже замолкла, не договорив. Из «джипа», благодарно приняв ладонь Ольги, выбрались сначала Елена, едва не оступившаяся на непривычно высокой «посадке» машины, а затем, с грацией покидающей карету принцессы – и Маргарита. Правда, невозмутимой царственности хватило ровно до того момента, как перед зелеными глазами блондинки возникли остальные четверо Берегинь. – И что это значит? – по возможности сдержанным тоном потребовала объяснений Марго. Не слишком-то много радости от встречи с боевыми подругами! – У кое-кого, как я посмотрю, приветствия еще более необычные! – обиженно насупившись, пробурчала Ева. – Становишься все любезнее! – Трудно поверить в привилегированность этого лицея, встретив буквально на пороге тебя! – Не все еще решают связи – иногда природные таланты и человеческие качества тоже можно оценить! – Да перестаньте же! – воскликнула Алина, но Елена – или ее теперь следовало называть тут Эльвирой? – успокаивающе положила ей ладонь на плечо. – Они тоже скучали, в том числе и друг по другу, – тихо, чтобы не вызвать на себя единогласное негодование обеих спорщиц, сказала она. И почему я не подумала о том, что все вы, скорее всего, получите приглашения? Приехали бы все вместе… Какой знакомый вопрос! По правде говоря смутное подозрение, что что-то здесь не так, возникло у Дарьи еще при виде Вики, Алины и Евы – теперь же оно становилось отнюдь не смутным буквально на глазах. Но о чем именно сигнализировали предчувствия, девочка понять не могла, фантазии и интуиции Даше частенько недоставало, делать какие-либо выводы она с детства привыкла только на основе фактов. А никаких фактов в костер не подбросить, пока они не увидят, что же это за гимназия и что за собеседование такие. – Не будем здесь толпиться, пойдем, раз уж приехали, – взяв за руку Викторию, рационально предложила Дарья. – Елена, а ты что, тоже получила письмо? – Нет. Александр предложил мне сюда отправиться, и Милена считает это неплохой идеей… хотя, по-моему, брат не об образовании моем заботиться, а просто устал от моего присутствия в своем доме. Он, кажется, рассчитывал, что я восстановлю Светлый Двор и перееду, а он сможет жить, как до моего появления – но как, интересно, мне сейчас жить одной? Ну, не одной, только с подданными, но это то же самое! Проще говоря, я в таких дозах уже успела ему надоесть… но многие считают, что мне здесь должно понравиться. – А Ольга? – Вика покосилась на шагающую чуть поодаль девушку. – Мы думали, ты уехала… Ее даже проводить толком не получилось, бывшую послушницу явно не вдохновляли прощальные церемонии, поэтому однажды она просто пропала из квартиры над кафе, а единственными, кто видел хоть какие-то предпосылки, оказались родители Алины, у которых Ольга накануне забрала довольно скромный задаток за официально заверенное разрешение поступать с ее половиной квартиры на их усмотрение. Все ее вещи с легкостью уместились в одной спортивной сумке, казалось, в квартире не осталось ни малейших следов более чем полугодового квартирования. – Я и собиралась! – с оттенком легкого недовольства призналась девушка. – Вернее, почти уже уехала, когда заявился Сергей. Он тоже всегда терпеть не мог прощаться, поэтому не рассчитывала, что он соизволит хотя бы заскочить прежде, чем я уеду. Правильно не рассчитывала – как раз прощаться он и не планировал! – Ольга – мой компаньон. Вроде телохранителя, но не только, конечно, – пояснила Елена. – Сергей это придумал, отличная идея, не правда ли? Трудно сказать, что поражало больше: незамутненная наглость Змея или его дар убеждения, подействовавший не только на юную Ладу, что было бы не так уж и сложно, но и на Ольгу, заставить которую изменить принятое решение было делом практически невозможным. – Светлый витязь – девушка? – немного устав препираться с Маргошей, Евгения перехватила конец их разговора и рассмеялась. – Каждый раз, когда я думаю, что эмансипация уже зашла – дальше некуда, выясняется, что и это еще не предел! Уф, ну почему бы им тут не построить мост?! Озеро было узким – с остановки казалось, что похожий на шкатулку из резного дерева «замок» совсем близко – и при этом очень длинным, растянутым в обе стороны, чтобы обойти его вдоль линии побережья, их компании пришлось довольно долго брести по чистым парковым дорожкам. Окрестности казались ухоженными не просто на совесть, а с явной любовью и заботой, даже возле резных скамеечек не наблюдалось никакого мусора, что часто считается едва ли не невероятным там, где наблюдаются большие скопления молодежи. В отличие от недовольно пыхтящей подруги, Дарья с искренним удовольствием совершала эту вынужденную прогулку, чувствуя, что готова буквально влюбиться в эту школу, даже не зная заранее, что та из себя представляет. Уж, казалось бы, научена опытом, но в вихре чувств собственный здравый смысл хочется игнорировать. Чему бы здесь ни учили, она уже хотела бы, до мании хотела обучаться в этом удивительном уголке. – Или я могла бы обеспечить прохождение по воде, аки посуху! – интригующим шепотом добавила Евгения. И захихикала, получив недовольный взгляд Маргариты. Конечно, она сама понимала, что никогда не будет так светиться… Даша искренне надеялась, что понимала! Она сама была даже чуточку разочарована, когда впереди замаячил невысокий забор из светлого дерева и резные ворота. Стилизация под старину была наивной и не совсем точной, зато очень красивой. Несмотря на любопытство и нетерпение, по парку у озера хотелось прогуливаться долго-долго. Приехать бы сюда с Никитой как-нибудь, независимо от того, как пройдет собеседование, насладиться этой удивительной атмосферой вдвоем… В разгар осени, когда лесопарк еще и расцветет прохладным пожаром золота и багрянца! Хотя, конечно, трудно не понимать – в Краснокаменске Никиту куда больше впечатлит центр с кинотеатрами и аттракционами, а вовсе не парк на окраине и не озеро. Это, нормально, естественно… но почему бы просто не помечтать? – Но, что ни говори, а место очень эффектное! – вслух отвечая, видимо, своим же собственным мыслям, отчасти совпавшим с размышлениями Дарьи, заметила Маргарита. Ева с шумом выдохнула. – Мост этого творческого замысла не испортил бы! Это что же, ученики здесь каждый день в обход озера должны шататься?! Ужас… – А по-моему, отличная дистанция, – возразила Ольга. – по утрам бегать, вообще идеальный маршрут. Несколько кругов можно… – Меня окружают какие-то маньяки! – воскликнула Евгения, театрально воздев руки к небу. Все приглушенно захихикали, даже Марго. Во внутреннем дворе ощущение игрушечности здания немного спало. Нет, открывшиеся в полной размер «теремки» и даже стройная башня вблизи оказались столь же живописными и, по выражению Маргариты, очень эффектными – только машина посреди двора несколько нарушала картинку. Причем машина была старая, побитая и, кажется, частично разобранная. Вокруг нее, обмениваясь короткими фразами, толпились какие-то люди. Наверное, впечатлившись именно этим диссонансом, девочки подошли поближе к кашляющему бензиновыми выхлопами исчадию советского машиностроения – такие «Волги», если Даша не ошибалась, были распространены годах в пятидесятых. Четверо из конструкторов-любителей оказались довольно пожилыми. Даже, наверное, старыми, только не слишком-то соответствовали Дашиному представлению о стариках, оттого и не подходили к этому определению даже в мыслях. Исключением была разве что невысокая круглолицая женщина, напоминающая свежеиспеченную булочку – эта одновременно выглядела немного моложе трех остальных, и – вопреки тому – более-менее соглашалась соответствовать характеристике «старушка». Типичная добродушная бабушка, хранящая сотню-другую рецептов пирожков в старой, но аккуратной рукописной тетрадочке и обожающая вязать и вышивать! Копаться в моторе автомобильчика ей подходило куда меньше, несмотря на то, что именно она оказалась единственной, кто действительно пытался что-то исправить под капотом, а не изучал внутренности машины с видом научного исследователя. Еще одна пожилая женщина – напротив, высокая, худая, с почти полностью поседевшими темными волосами и царственной прямой осанкой – нависнув над плечом первой, именно изучением и редкими комментариями ограничивалась. Дарья рискнула предположить, что когда-то, до того как лицо расчертили морщины и жесткие складки у губ, эта женщина была просто ослепительно красива, изящные черты проглядывали сквозь устало поблекшую внешность и теперь. Что касается двух мужчин – тощего, как шипастая сухая палка, наполовину седого брюнета, неприятно кривящего тонкие губы на бледном до болезненности лице, и рыжего здоровяка с добродушной физиономией, короткой каштановой бородкой и располневшей фигурой вышедшего на пенсию спортсмена – то они были слишком увлечены препирательством между собой, живо напомнив почему-то склоки Маргариты и Евы, оттого про ремонт автомобильчика почти забыли. Черноволосый отвлекался всего пару раз, чтобы рявкнуть на пытающуюся то присоединиться к ремонту, то поучаствовать в споре миловидную рыжеволосую женщину лет сорока. Та недовольно хмурилась, но ненадолго отступала. – Так, хватит уже ерундой заниматься! – отрывисто командовал он. – София, вот, разберись со схемой на инструкции – в чем там дело? Георгий, Марья – толкайте машину сзади, а я сяду за руль! – И вот так – всю жизнь! – патетично посетовал рыжеволосый, обе дамы же довольно покладисто приняли поручения. – Марьюшка, не стоит, я и один справлюсь! – Мне же совсем не трудно, – отозвалась круглолицая блондиночка столь же типичным тоном «доброй бабушки», что и ее внешность. – да перестаньте вы оба так нервничать! На вошедших во внутренний двор девочек никто не обратил ни малейшего внимания. – Яков Соломонович! – негромко позвала Елена. – Добрый день. Я от Александра Владимировича Страхова, Вам должны были позвонить. А Дарья-то наивно полагала, что формулы «я от *имярек*» канули в прошлое вместе с эпохой тотального дефицита – однако эта сработала и сейчас. Худое резкое лицо черноволосого мужчины обернулось на голос и даже стало на пару градусов любезнее. Ненадолго, правда, пока остальных не разглядел, моментально состроив мину, будто лимон целиком прожевал. – Эти все тоже с Вами? – судя по тону, очень надеясь на отрицательный ответ, осведомился он. – По приглашениям на собеседование. – Как, опять? – оборачиваясь к остальным, тоном великомученика воскликнул Яков Соломонович. Но сочувствия не встретил, даже приветливый взгляд Марьи стал строже. – Это новые Берегини, Яша, – негромко произнесла София, почти не меняя выражения лица. Но черноволосый только опять досадливо поморщился. – Не обращайте внимания, девочки! В любом случае, приглашение каждой из вас поступало либо с моей кафедры, либо Георгия, с Яковом Соломоновичем вам дела иметь не придется. А ему – с вами! – твердо добавила она. Яков что-то невнятно пробурчал на тему «еще одной рыжей, свалившейся на голову» и того, что в конечном итоге это всегда касается всех. – В вашем возрасте не могут не заинтересовать перспективы личностного и духовного роста, возможность завязать как интересные, так и полезные знакомства. Возможно, поначалу вам будет непривычно, но, уверена, вам уже сразу по прибытии нравиться у нас, многие люди чувствуют своеобразную ауру, если угодно, энергетику этих мест. Школа была построена в семьдесят пятом году прошлого века именно здесь далеко неспроста… Голос пожилой женщины был слишком слабо окрашен эмоционально, чтобы увлекать, таким излагают исключительно сухие факты. Но сейчас эти факты вполне соответствовали истине и в дополнительной рекламе не нуждались, поэтому сухость изложения впечатления ничуть не портила. Однако Дарья заметила, как напряглась Маргарита при упоминании, что они – Берегини. Да и сама уже успела подумать, что таланты, послужившие причиной для приглашения сюда, лежали несколько в иной области. Рыжеволосый Георгий, мягко отстранив продолжающую вещать Софию, широко улыбнулся в бороду и отсалютовал девочкам: – Добро пожаловать в Высшую школу чародейства и волшебства!

Или?..

Прохладная комковатая земля под сведенными вместе ладонями лениво шевельнулась, подавая знак, что руки уже можно было медленно, словно вытаскивая из невидимого, но очень вязкого и клейкого вещества, убрать. Фигура в капюшоне выпрямилась в полный рост, неторопливо отряхивая от земли ладони, а над импровизированной грядкой уже поднялся бледный росток выпустивший два округлых листика – расколотые половинки зерна. На глазах листики отмерли и отпали, вверх устремился стройный стебелек, сначала явно намеревавшийся завершиться головкой бутона, но, словно бы передумав в последний момент, вместо этого продолживший расти, достигая совершенно неестественных размеров. Уже возвысившись над человеческим ростом, стебель все-таки перестал стремиться вверх, лениво развернув на вершине крупный белый цветок-чашечку, только листья и усики продолжали разрастаться вокруг деревенеющего «ствола», образовывая что-то вроде гигантского кокона из стеблей, в котором смутно угадывались очертания человеческой фигуры. Побеги все теснее сжимались, сливаясь в сплошную одеревеневшую массу, тонкая зеленоватая кора светлела, все четче обрисовывая изгибы уже однозначно человеческого тела. Паренек лет шестнадцати с тихим стоном шевельнулся и, не сразу рискнув открыть глаза, запустил обе руки в каштановые вихры, словно пытаясь справиться с головной болью. – Меня очень заинтересовали все эти разговоры о твоей революционной деятельности, приятель, – глухо произнесла фигура в капюшоне. – волшебный мир… изрядно заболотился. Ты вполне способен обеспечить ему ту встряску, что непременно вызовет приток свежей воды. Все еще хочешь стать героем, мальчик? – Я, – с тихим хрипом проглотив немного воздуха, решился открыть глаза, но так и не увидевший лица собеседника парень. – я не помню… – Ничего страшного. Освоишься постепенно, как и в прошлый раз. Ненадолго затянулось молчание. Юноша с видом только что проснувшегося человека оглядывался по сторонам. – Я забыл что-то важное. Очень важное. Кто я вообще такой и зачем здесь? Терпеливо слушая сбивчивые расспросы, фигура в плаще медленно стянула с головы капюшон, позволив густым волнам черных с проседью волос рассыпаться по плечам. – Я расскажу тебе все, что действительно для тебя важно. Все, что ты должен, это просто слушать меня, пока сам не разберешься, что к чему. От ее улыбки юноше стало слегка не по себе, но больше никто не предложил ему помочь – вспомнить. Должно быть, сейчас эта женщина была единственной, кто согласился бы дать хоть какие-то ответы, оставалось только ей поверить. «Все еще хочешь стать героем, мальчик?» Звучало неплохо, хоть пока он и не совсем понимал значения некоторых слов. Словно бы что-то откликалось на некоторые из них. Но… чувство легкой неправильности происходящего не проходило. – И ты поможешь мне все вспомнить… но кто ты? – Все что надо – помогу, – с мягким нажимом на слово «надо» ответила женщина. И снова улыбнулась, уже гораздо более приятной улыбкой. – Можешь называть меня просто мамой. В какой-то мере, это теперь вполне соответствует истине.