Ведьма отлива

Гарт обследовал весь подвал. Он осмотрел кухню, комнату слуг, буфетную, кладовую, прачечную, но, включая свет, видел только разбегавшихся черных тараканов. Он заглянул в угольный ларь и в винный погреб. Все полуподвальные окна были закрыты на задвижки и опечатаны глубоко въевшейся грязью.

Правда, в кухне, которую он обследовал последней, замок не был заперт, но обе задвижки, наверху и внизу, так туго сидели в своих гнездах, что Гарт чуть не вывихнул запястье, пытаясь открыть их.

Старинная угольная лампа слабо освещала кухонную плиту, соединенную с дымоходом камина. Ее отражение мерцало в дверном стекле. Гарт оставался в подвале минут десять, потом, грохоча по деревянным ступеням, заспешил наверх. Марион сидела одна в гостиной. Когда Гарт вошел, она улыбнулась ему.

– А где Винс, Марион?

– Пошел проведать тетю Бланш. – Марион опустила глаза. – Я сказала, что доктор ввел ей морфий.

– Вы рассказали ему, что произошло?

– Конечно. Разве вы не чувствуете, как дрожит воздух? Он очень расстроился, бедняжка. Упаси бог, я его не упрекаю. Дэвид, вы меня о чем-то спрашивали перед его приходом?

– Спрашивал.

– О том, когда я увидела эту женщину?

– Да.

– Пара минут роли не играет?

– Нет.

Марион провела рукой по подлокотнику кресла. Ее пальцы скользнули и коснулись его левого рукава. Она едва ли собиралась обольщать Гарта, но, когда она подняла голову, чувственность, которая всегда ее отличала, струилась из ее глаз, изливалась с ее губ.

– Я сильно запоздала, я говорила вам, из-за происшествия с таксомотором. Остаток пути прошла пешком. Когда входила в парадную дверь, было примерно без десяти девять.

– Вы уверены?

– Да. О, Дэвид, стойте!

Она так и не объяснила, к чему относилось «стойте», а Гарт не обратил на это внимания.

– Вы довольно подробно описали ту женщину, Марион. Сможете вы узнать ее на фотографии?

– Простите?

Дэвид залез во внутренний карман, достал бумажник и извлек из него снимок, размером с открытку. Бетти Колдер стояла на берегу возле коттеджа, подставив лицо солнцу, на заднем плане виднелся купальный павильон на сваях, обнажившихся из-за отлива.

– Эту женщину вы видели?

– Дэвид, где вы это взяли?

Эту женщину вы видели? Посмотрите, пожалуйста. Это она?

– Да, да, это она! Она ведь не наденет чулки к купальному костюму? Вы ее знаете, да?

– Я знаю ее довольно хорошо. Ее фамилия Колдер. Она вдова бывшего губернатора Ямайки. Мы должны были пожениться в этом году.

– Боже мой! – Руки Марион взлетели к щекам.

Гарт говорил спокойно и уверенно, но сердце его сжалось. В горле стоял комок. Марион смотрела на него с ужасом, смешанным с сочувствием и искренней симпатией.

– То, что вы сказали, не имеет значения, – твердо произнес он, – при условии, что вы сказали это только мне. Или мне и Винсу, если на то пошло. Просто не говорите этого больше, вот и все. Вы сказали неправду, понятно?

– Но я говорила правду! Все, до единого слова!

Если бы он не знал ее настолько хорошо, то мог бы поклясться, что Марион сама во все это верит. Гарт старался говорить ласково.

– Послушайте, Марион. Сегодня вечером, без десяти девять, Бетти Колдер была в моем доме, на Харли-стрит. Она разговаривала с моим помощником по имени Майкл Филдинг. Я сам могу подтвердить, что ровно в девять часов она находилась там. Как раз на это время у меня была назначена встреча с…

Он запнулся.

– С кем?

– Не важно. Позвольте мне отметить один существенный факт. Мой дом находится на таком расстоянии отсюда, что несколько минут, даже десять, даже пятнадцать, значения не имеют. Бетти Колдер не могла оказаться в Хэмпстеде в то время, которое вы назвали.

Это во-первых. Теперь второе. Вы сказали, что «таинственная женщина» выбралась из дома через подвальную дверь и даже хлопнула ею.

– Я и сейчас так говорю! Это правда!

– Марион, вы, хоть ненадолго, спускались в подвал?

– Нет! Конечно нет!

– А кто-нибудь еще? Доктор Фортескью, например?

– Нет, зачем ему?

– А я спускался. Подвальная дверь была закрыта изнутри на две задвижки до тех пор, пока я не открыл ее несколько минут назад. Задвижки не могли сами закрыться изнутри. Даже если вы ошиблись насчет того, что слышали, как открылась и захлопнулась дверь, ваша «таинственная женщина» не могла выбраться через окно, они тоже все заперты. Кроме того, она не могла вернуться в холл, поскольку вы сами заперли и оставили запертой дверь на подвальную лестницу. А сейчас никакой женщины внизу нет.

– Мой бедный Дэвид! – вскричала Марион, которая, казалось, не столько рассердилась, сколько расстроилась. – Вы отчаянно влюблены в эту особу, да?

– Послушайте, Марион!..

– Нет, правда?

– Скажем так: да, я люблю ее. Но забудем об этом. Не суйте голову в петлю; если полиции станет известно о случившемся, неужели вы думаете, что она проглотит такую детскую историю?

– А ваши чрезвычайно высокие представления о профессиональной этике вынудят вас рассказать им обо всем?

– К черту профессиональную этику. – Гарт ужаснулся собственным словам. Вы с Винсом самые близкие мне люди, кроме Бетти. Я всегда поддержу вас, если это будет необходимо. Я думаю, вы это знали, когда вызвали меня сюда, чтобы проверить на мне вашу версию. Но оставьте Бетти в покое. Достаточно, что ее называют мошенницей и шлюхой. Вы же не станете утверждать, что она может быть в двух местах одновременно или проходить сквозь каменные стены?

Марион вскочила с кресла.

– Каждое слово, которое я вам сказала, – медленно, с ударением проговорила Марион, – истинная правда. И пусть я умру, если это не так. Господь свидетель! – воскликнула она, подняв глаза к потолку, и затопала ногами, как раскапризничавшийся ребенок. – Господи, ну поверьте же!

Сзади раздалось протестующее «Эй!».

Винс Боствик, бледный как полотно, решительно вошел в гостиную, устланную яркими индийскими коврами. Он курил сигарету, которую, под холодным взглядом Марион, поспешно загасил в медной пепельнице, стоявшей на столе.

– Старина, – сказал он, смерив Гарта суровым взглядом, – я никогда не слышал, чтобы ты так злился. Я не знал, что ты так можешь.

– Не знал? – вскричала Марион. – Ты не знал, да?

– Нет. А теперь тебе, моя лапочка! Ты убедила доктора Фортескью не сообщать полиции насчет тети Бланш? Или хотя бы попросила его этого не делать?

– Мой бедный Винс, зачем? Я просто намекнула. Он сделает все, что я попрошу.

– Я не уверен, дорогая. Выгляни в окно.

Марион не двигалась.

– Люди в форме, – добавил Винс. – Насколько я помню, один из них инспектор из полицейского участка на Росслин-Хилл. Что скажешь, Дэвид?

– У меня есть один вопрос, – отозвался Гарт, тоже повернувшись к Марион. – Вы сказали, что ничего не говорили доктору Фортескью. Что вы имели в виду?

– Ну, кое-что, конечно, я сказала. Не могла же я совсем ничего не объяснить. Я сказала, что на тетю Бланш напала женщина, которая убежала через подвальную дверь, как оно и было. Но еще я сказала, что она, наверное, воровка и что я не очень хорошо ее рассмотрела и вряд ли узнаю.

В парадную дверь постучали, почтительно, но властно. Эхо разнеслось под сводами вестибюля.