Ведьма по обмену

И только здание городской стражи выглядело как замок вампира, расположенный на отшибе. Темно-серое, почти квадратное строение со всех трех этажей угрожающе скалилось черными зачарованными решетками. Черной же была и крыша, и даже печные трубы.

Рядом с центральным входом сиротливо жалась зачарованная металлическая тюремная карета с двойкой лошадей.

Мрачнее здания я на своем веку еще ни разу не видела. Да тут и призраки бы никогда не поселились! Может, на то и расчет?

– Что-то мне совсем не хочется туда идти, – пошевелив усами, выдал Кот вполне разумную вещь, но…

Есть такое слово «надо». В конце концов, нам тут немытыми сапогами по ведьминской гордости потоптались! Да ни одна ведьма такого не спустит!

– Хорошо, что нас поселили отдельно, да? – попыталась я найти хоть один положительный момент в нашей ситуации, но и сама поняла, насколько он притянут за уши.

Просто оскорбили меня, как оказалось, вдвойне, потому что всем сотрудникам городской стражи жилье предоставлялось именно здесь.

Это участливые горожане рассказали, спросив, чего это я налегке.

Как и другим, комната мне полагалась на третьем этаже со всеми удобствами, а не в особняке мадам Боржуа, куда меня, подальше от себя, заселил бесчестный следователь.

На втором городская стража трудилась и вела архив. Там же находились общая столовая и зал для тренировок, а на первом в наличии были просторный холл, кухня, приемная, допросная и камеры временного пребывания.

Все это нам с Котом без тени стыда рассказали по пути. И вот разве так можно? А если кто захочет здание захватить? Где секретность, верховная меня покусай!?

– А блины у мадам Боржуа просто отменные, – напомнил мне фамильяр, видя на моем лице обиду, быстро перерастающую в желание показать одному конкретному индивиду, где вампиры обитают.

– Пойдем-ка. Будем надеяться, что ужина у них еще не было.

Обиженная ведьма – это страшно.

– Темных ночей вам, госпожа, – щедро улыбнулась я, примыкая к стойке для посетителей.

Дверной колокольчик противно звякнул, оповещая секретаря о моем приходе, но миловидная брюнетка с большими выразительными серыми глазами не обратила на меня никакого внимания.

Уткнувшись в модный столичный журнал, пропагандирующий красоту во всех ее проявлениях, молодая девушка даже не пошевелилась. Ан нет! Пошевелилась!

Перелистнула страницу журнала.

– Мадмуазель, – исправили меня, передвинув ко мне ближе табличку с надписью «Мадмуазель Валенсия Фрай». – Что у вас? – монотонным голосом без какого-либо участия поинтересовалась Валенсия. – Жалоба или заявление? Украли или убили? Имейте в виду, жалобы на соседей рассматриваются в течение сорока пяти дней с момента регистрации заявления в общей службе учета…

Я уснула.

Ошарашенный кот, разинув пасть, смотрел то меня, то на секретаря. Протерев лапками глаза, что в мгновение ока стали необъятных размеров, он снова взглянул на меня.

Да… У нас в столице такого никогда не было. Вот не пустить на порог отделения могли, а чтобы так открыто игнорировать, если посетителю все же удалось попасть внутрь… Там уже с уважением встречали. Потому что не каждый в отделение городской стражи сумеет пройти! В этом деле нужны смекалка и острый ум!

– Так что у вас, мадам? Не задерживайте очередь.

Мы с фамильяром оглянулись по сторонам. В девственно чистом холле разве что ветер не гулял. Деревянные лавки отбрасывали тени, получая последнюю на сегодня порцию солнечного света. В самом конце помещения висела доска почета, с которой на меня убийственно-серьезными взглядами смотрели несколько человек, включая секретаря и следователя.

И вот художник им явно польстил!

– Ну все! – шарахнула разозленная ведьма древком метлы по стойке, намереваясь произнести кратковременное заклинание, приводящее нахалов и вот таких невоспитанных барышень в ступор…

– Госпожа ведьма!

Метаморфозы были, как говорится, на лицо. С таким жизнерадостным оскалом меня разве что в тюремных камерах заядлые игроки в «Морской бой» после очередного «Упс!» встречали в надежде отыграться.

В камеры городской стражи я попадала часто. Молодые офицеры ведь и слушать не хотят, когда задерживают, что оно само получилось. Это матерые следователи, наученные горьким опытом, знают, что меня лучше сразу в ведьмовскую школу отсылать. А иначе все отделение будет на ушах стоять.

Я ведь не только в «Морской бой» хорошо играла, но и песни задушевные петь умела.

– Госпожа ведьма! – Меня обняли, отчего Кот свалился на пол с возмущенным «Мя», а я едва удержала котел.

Нет, вот так меня еще ни разу не встречали.

– А наш следователь сказал, что вы не приехали! Что вы его не предупредили, что позже приедете? Он с вокзала злой такой вернулся, хуже демона! Надо было хоть весточку прислать, – Валенсия говорила настолько быстро и эмоционально, что мне на минутку даже захотелось сбежать обратно к мадам Боржуа, но я вовремя вспомнила, что я, вообще-то, оскорбленная ведьма.

– Так я вовремя приехала, – улыбнулась я, насилу подавляя злорадство. – Просто мы с вашим следователем на вокзале разминулись.

– А где же вещи ваши?

– В особняке мадам Боржуа. Я туда заселилась, чтобы офицеров не обременять. А я вам тут суп сварила, – протянула я девушке котел. – По маминому рецепту.

Стоило Валенсии только забрать у меня котел, как пустой холл огласило громкими перезвонами. Сработал один из кристаллов вызова, что находились на стене за ее стойкой. Такие же кристаллы имелись во всех зданиях любого города или деревни.

Не прошло и секунды, как на первом этаже появились офицеры, выстраиваясь в одну линию.

Ну, я тоже встала. Предпоследней. А фамильяр последним, гордо демонстрируя умение держаться на задних лапах.

– Откуда сигнал? – требовательно вопросил спешно появившийся в холле следователь.

– Из кондитерской господина Ыдэйк. – бодро отчиталась Валенсия.

– Оперативная группа – на вы… – Вот тут-то господин следователь и заметил нас с Котом.

А мы что? А мы внимаем, впитываем, так сказать, знания всеми фибрами души.