Ведьма придет за тобой

Вид у нее был озабоченно-задумчивый.

– Маш, – негромко окликнул ее Стас.

– Что? – вышла она из задумчивости.

Он протянул ей чашку с горячим кофе.

– Держи! И расскажи обо всем нам. Сеньора Боргес так тараторила, что я мало что понял.

Маша взяла чашку.

– Спасибо, Стасик! – Она отпила глоток и поморщилась. – Сахар-то зачем? Я ведь пью без него.

– Ничего, – с усмешкой сказал Стас. – Немного сахара тебе не повредит. Мозги будут лучше работать. Так что она рассказала?

Маша сделала еще один глоток и приступила к пересказу.

– Дипломат Виталий Борзин мертв. Его труп обнаружили пять дней назад, но опознали только вчера. При нем не было документов, – пояснила Маша. – Погиб он жуткой смертью: снял номер на двенадцатом этаже отеля, обвязал шею стальной струной от карниза, а затем выпрыгнул в окно.

Волохов вздохнул:

– Повесился, значит.

– Не совсем. Струна срезала ему голову. В отеле он зарегистрировался под именем Виталио Боргес. Друзья и коллеги Борзина утверждали, что в последние дни он пребывал в страшной депрессии. В кармане у Борзина – после его гибели, разумеется – нашли листок бумаги с надписью по-русски «Моя вина».

Маша сделала глоток кофе, потом еще один и облизнула губы.

– Лиссабонские копы вскрыли электронный почтовый ящик Борзина, – продолжила она. – Среди удаленных писем нашли странные послания. На них не было ничего, кроме портрета женщины, сотканного из букв «к» и «с».

– Как при вышивке крестиком? – уточнил Толя.

– Да, примерно.

– Катя Суховей, – медленно произнес Стас.

Маша кивнула:

– Да. Скорей всего. Виталий Борзин получил несколько десятков подобных писем. Он стирал их, удалял, отправлял в корзину, но они приходили снова и снова. Габриэла установила, что все письма пришли из Москвы. Первое было отправлено двенадцатого сентября. Примерно через две недели после того, как Андрей Темченко пришел в себя.

Толя и Стас переглянулись.

– Темченко не мог отправить эти письма, – сказал Волохов. – Он был еще слаб. Да и компьютером пользоваться не умел.

– Не умел, – согласилась Маша. – И все же Борзин стал получать письма после пробуждения Темченко. Не год, не два, не десять лет назад, а именно после его выхода из комы. Так что связь здесь очевидная. Хотя мы пока и не понимаем ее смысла.

Маша отпила еще кофе, поставила чашку на стол и потянулась за мобильником.

– Опять Глеба? – хмуро спросил Стас.

– Да.

Маша набрала номер, прижала трубку к уху.

– Ну? – спросил Толя.

Она вздохнула:

– Телефон абонента отключен или находится вне действия сети.

– Не волнуйся за него, – с едкой усмешкой сказал Стас. – Этот шутник не пропадет.

– Этот «шутник» помог тебе раскрыть несколько запутанных дел, – сказала Маша. – И он был моим мужем.

– Я полагаю, что ключевое слово здесь «был», – огрызнулся Стас.

– А я полагаю, что тебе лучше заткнуться, дружище, – миролюбиво сказал ему Волохов.

Маша улыбнулась:

– Спасибо, Толя.

– Не за что. Всегда рад дать отпор злопыхателям.

Маша вдруг нахмурилась, потом сняла крышку телефона и вынула сим-карту.

– Толь, подай мою сумку, – попросила она.

Волохов взял со стула сумочку и протянул ей. Она порылась в ней и достала из кармашка потертую старую сим-карту. Стас и Толя следили за ее действиями с любопытством.

Маша тем временем вставила в телефон старую сим-карту и защелкнула крышку.

– Эта симка для звонков за границу, – пояснила она коллегам. – Там удобный тариф.

– С какой стати Корсаку звонить тебе на этот номер? – скептически произнес Стас.

– Мало ли…

Маша включила телефон и взглянула на озарившийся светом экран.

– Ну? – без особого энтузиазма поинтересовался Толя.

– СМС-сообщение! – ответила Маша. – От Глеба!

Она нажала на кнопку.

ОНА ЗВОНИЛА ПО ТЕЛЕФ

На этом запись обрывалась. Маша повернула мобильник экранчиком к коллегам и дала им прочесть сообщение.

– И что это значит? – спросил Стас.

– Понятия не имею. – Маша повернула трубку к себе и задумчиво перечитала сообщение.

– Почему Глеб послал сообщение именно на этот номер? – спросил Толя.

– Не знаю, – ответила Маша, глядя на экран. – Наверное, у него в контактах оба моих номера стоят рядом. – На пару секунд она замерла, а затем вдруг сказала: – Я поняла!

Она подняла взгляд на коллег. Ее глаза возбужденно блестели.

– Я поняла! – снова воскликнула она. – Черт! Как я сразу не догадалась!

– Да что поняла-то? – озадаченно спросил Стас.

– «Моя плоть и кровь! Остался еще один – убей его!»

– И что?

– А то, что старуха Суховей говорила не с умершей дочерью. Не с Катей.

– А с кем?

– Это был телефонный разговор! – сказала Маша. – Простой телефонный разговор, понимаешь? Она не камлала, не колдовала, не заклинала, она просто говорила по мобильному.

– С кем? – снова спросил Стас.

Маша вскочила со стула, стремительно бросилась к вешалке и сорвала с нее плащ.

– Едем! – крикнула она. – У нас мало времени! По пути все объясню!

5

Элитная клиника, где лежал Андрей Темченко, больше походила на загородный пансионат, куда люди приезжают просто отдохнуть. Чистые ковровые дорожки, новенькие панели на стенах, улыбчивые лица врачей и медсестер – все выглядело так, словно смерть никогда сюда не заглядывала.

Едва миновав пост охраны, Маша, Толя и Стас двинулись к палате номер одиннадцать. Возле двери на стуле сидел полицейский в форме. Голова его бессильно свесилась на грудь.

– Лейтенант! – окликнула его Маша, остановившись рядом.

Полицейский не отозвался. Толя тряхнул его за плечо. Фуражка слетела с головы лейтенанта и упала на пол, но сам парень не проснулся. Маша быстро провела пальцем по его шее.

– След от укола! – коротко сказала она.

– Вижу! – ответил Стас.

И первым шагнул к двери палаты. Распахнул ее, стремительно вошел внутрь и – замер на месте. Маша едва не наткнулась на его спину.

– Пусто! – сказал Стас.

Маша прошла мимо него, приблизилась к кровати, обшарила одеяло, нагнулась и заглянула под матрас.