Ведьма в белом халате

— Юрьиваныч, Алису тоже прикажете выписать? — осведомилась я, огда обxод подошел к концу, и мы собрaлись в oрдинаторской.

Шеф на мгновение задумался.

— Нет. Девочке нужна реабилитация, а с таим врожденным дефетом, а у нее, потребность в апельницаx сохранится eще несолько дней.

— Как насчет Долгоpукого?

— Когда вы планируeте снять штифты?

— Игорь? — я вопросительно взглянула на лечащего врача. Тот поднялся с диванчика, словно мы находились на официальной конференции, и доложил:

— Вообще собирался в понедельник. Но я завтра дежурю, так что, в принципе, могу сразу и убрать. Снимки мы уже сделали — с костью все в порядке. Нагрузку выдержит, поэтому необходимости в штифтах больше нет.

— Так и сделайте, — кивнул шеф. — В понедельник его тоже домой. Сколько на выходные останется пациентов в отделении?

— Пятнадцать, — хмуро отозвалась я. — Включая семерых несовершеннолетних, Долгорукого и Лисовскую.

— В понедельник ещё шестеро плановых поступят, — счел нужным добавить Володя. — Из них трое моих. рыжи и варикозные вены.

— И ещё двое во вторник, — доложил Игорь. — Там чисто платные пациенты.

Юрий Иванович подсчитал что-то в уме и кивнул.

— Хорошо. Платные больные нам нужны, но до дежурства с ними надо будет все закончить. льга Николаевна, вам есть что добавить по отделению?

Я покачала головой.

— Тогда все свободны. Можете отправляться по домам. льга Николаевна, вы тоже, — с нажимом заявил шеф, повергув меня в состояние тихой паники. — Да-да, езжайте домой. Отдыхать. Как все остальные доктора. Вы меня слышали?

— Да.

— Отлично. Поскольку у вас сейчас проблемы с транспортом, то я сам вас отвезу, — окончательно добил меня Юрий Иванович. — И чтобы до понедельника никто из сотрудников в отделении вас больше не видел.

Я помрачнела.

Это была катастрофа! В холодильнике у меня было хоть шаром покати (пачка пельменей полуторагодовой давности не в счет). Здесь меня хотя бы на пищеблоке подкармливали, а дома что? Денег на еду не осталось. Занимать было стыдно. Но даже если и занимать, то точно не у коллег по работе.

Эх, Юрьиваныч…

— Ольга Николаевна, я заберу вас отсюда в шесть, — не терпящим возражения тоном заявил шеф и так на меня при этом посмотрел, что я поняла: увильнуть не удастся.

И оно действительо не удалось. За оставшееся до конца рабочего дня время (а у начальства рабочий день заканчивался позже, чем у простых смертных) я перепробовала все мыслимые и немыслимые уловки, лишь бы не отправляться домой вместе с шефом. Но отговорка насчет незаконченных отчетов его не смутила. По поводу недописанной диссертации он только отмахнулся — мол, позже закончишь. Про заявку на дополнительное оборудования велел забыть до следующего года. А когда я напомнила про пациентов, невозмутимо заявил, что тяжелых среди них нет, а значит дежурного врача вполне хватит для наблюдения.

Ровно в шесть он демонстративно остановился у двери моего кабинета.

Я в это время нервно меряла шагами пространство между окном и столом в тщетной надежде, что шеф передумает. Не передумал. Когда я не явилаcь точно в срок, некромант зашел в кабинет и с подозрением на меня воззрился. Но поскольку я была уже одета, то оставил мысли при себе и демонстративным жестом предложил мне выйти, словно полагал, что я в последний момент исчезну или же предпочту его машине обыкнoвенную метлу.

Что за дикость?

На метлах приличные ведьмы уже давно не летали — жестко, холодно и неудобно. Теперь вместо метел и ступ у нас были обычные авто. Ну а то, что их магически модернизировали, это уже детали.

«Бедная моя машинка», — печально вздохнула я, забираясь на сидение старенькой «ауди». — «Подожди, не плачь, сразу после новогодних праздников я тебя выкуплю»…

Шеф молча забрался на водительское сидение, бросил назад дипломат, привычным движением включил радио, и после этого я окончательно смирилась с неизбежным. Само собой, по дороге некромант несколько раз пытался завести разговор о моих проблемах, но я была расстроена, поэтому отвечала неохотно. А под конец и вовсе замолчала, всем видом показывая, что не настроена изливать душу.

Попрощались мы скупо. Шеф, напоследок вздохнув, пожелал мне хороших выходных. А я, буркнув что-то приличествующее случаю, с ворчанием потащилась в почти пустую, унылую квартиру, где, к тому же, было совершенно нечего есть.

Кузьма встретил меня радостным уханьем из вентиляционной трубы, но сварить пельмени на ужин у нас не получилось: как оказалось, даже с помощью магии нельзя привести в порядок полуфабрикат, чей срок годности закончился больше года назад. Пришлось выкинуть эту гадость в ведро и лечь спать голодной. Из-за чего мне всю ночь снились всевозможные булочки, кренделя, пирожные и шоколадные конфеты в большой картонной упаковке.

Зато утром меня осенила поистине гениальная идея: едва проснувшись, я набрала номер свой подружки-ведьмы, с которой давно не виделась, и напросилась в гости. Та, как водится, под такое делo обзвонила своих подружек и пригласила их на маленький непродолжительный шабаш. Ну, в итоге шабаш получился совсем не маленьким и очень даже продoлжительным, поэтому домой я вернулась уже под вечер. Зато сытая, довольная и слегка нетрезвая.

Радости моей не было предела ещё и потому, что Ленка, с которой мы дружили со школьной скамьи, под пьяную лавочку неожиданно вспомнила, что лет двадцать назад брала у меня в долг сто рублей. Но, поскольку за прошедшие годы на эту скромную сумму успели набежать проценты, то подруга, изрядно шатаясь, торжественно вручила мне целых две тысячи рубликов.

По дороге домой я заскочила в первый попавшийся супермаркет и прям шиканула. Аж на три пакетика семечек, засахаренный арахис, большущую пачку чипсов и просто огромный шоколадный торт.

Половину торта мы с Кузьмой уничтожили сразу. Бедный домовой так соскучился, что даже не отказался составить мне компанию, хотя обычно это лохматое глазастое чудо не высовывало нос из вентиляции, а еде предпочитало человеческие эмоции. Правда, плюшками он побаловаться не отказывался. сегодня за компанию даже коньячка тяпнул (у меня была бутылочка в заначке), после чего мы с ним на пару развалились на диване и, сыто щурясь, до позднего вечера грызли орешки и чипсы, а заодо таращились в зомбо-ящик, по которому вдруг решили показать позапрошлогодний «Голубой огонек».

Часов в десять вечера раздался телефонный звонок. Мелодия нейтральная, входящий номер неизвестен.

Глянув на экран смартфона, я лениво зевнула, но все же потянулась за трубкой и, тыкнув на кнопку «принять», томным голосом промурлыкала:

— Да-а?

— Ольга Николаевна? — раздался в трубке подозрительно знакомый голос. — Добрый вечер. Это Лисовский.

Твою ж мать!

Я чуть с дивана не свалилась и, что самое ужасное, едва не протрезвела.

Какая сволочь посмела дать ему мой номер, а?! Узнаю — придушу!