Ведьма

— Не буду, — уперся Славко. — В Черну приедешь, там и спрашивай.

— Ну дяденька Славко, ну миленький, — упрашивала Ядзя, и возчик сдался, хмуро, с напускной строгостью кивнул ей, мол, подожди, узнаешь. Дорога свернула в сторону. Башня становилась все ближе, и Ядзя зачарованно смотрела на «Владову сторожку», не замечая ни повисшей тишины, ни угрюмого взгляда возницы…

Завечерело. Весь день одной бабе со второго воза было худо, а потому оказалось, что дотемна на постоялый двор не успеть. Стали располагаться на ночлег прямо здесь, в лесу, под раскидистым вековым дубом. И черная богомолка, и те, кто ехал на второй подводе, уселись вокруг костра. Стали готовить еду, и Ядзя уже бросилась было помогать, только Славко поманил ее за собой в сизые тени ночного леса.

— Ты что, дяденька? — удивленно спросила девушка, ускользнув от костра.

— Ты хотела на башню смотреть? — хмуро отозвался Славко. — Так пошли, покуда совсем не стемнело.

Ядзя подобрала подол и припустила следом за быстро шагавшим провожатым. Они нырнули в подлесок, еще подкрашенный по верхушкам угасающей зарей. Затаившиеся в глубине, за глухим частоколом стволов, тени медленно покидали свое укрытые. И Ядзя старалась не отставать, доверчиво жалась к своему угрюмому нынче спутнику.

Поле открылось вдруг, словно внезапно отдернули в сторону плотный полог леса. И совсем рядом, так, что стало страшно, оказалась Владова башня. Невысокая, сложенная из выбеленного временем камня, она казалась пиявкой, жадно припавшей к коже земли. В узких окнах то тут, то там блестел свет. На вышке в напряженной неподвижности застыл часовой.

— Он живой ли там? — опасливо прошептала Ядзя. — Говорили, Черный Влад с Безносой договор заключил, потому и земли его радужная топь меньше треплет.

— А то, — отозвался Славко. — Живой. Живей многих. Только не приведи Землица нам с тобой увидеть насколько…

— А почему? — не унималась Ядзя. — Зачем Владу здесь, в поле, башня? От кого сторожить, если здесь уж давно Чернская земля. Граница в стороне. Сюда враги не сунутся.

— Другие цели у Владислава Чернца… — бросил Славко.

В этот момент на башне протрубил рожок, рядом с часовым, словно из воздуха, вырос другой, замер в напряженном внимании. Первый исчез. Славко занервничал.

— Да только не твоего ума это дело, девка. Твоя работа — хозяйке гребень подавать да умывание.

Возница сердито развернулся и зашагал прочь, отводя рукой тяжелые еловые ветки. Одна из них выпрямилась, ударив Ядзю по лицу. Девушка ойкнула, схватилась за оцарапанную щеку и глаз. Славко обернулся, остановился. Понял, что наделал, и тотчас принялся уговаривать Ядзю отнять от щеки руку — рану посмотреть.

— Ух, и глупая ты девка, Ядвига, — пробормотал он сквозь зубы. — Нешто не видела, что ветка…

Ядзя всхлипнула, отвернулась.

— Дурочка и есть, — приговаривал Славко, осматривая припухший глаз и ссаженную щеку девушки. — По лесам с чужим мужиком бродишь. А вот если повалю я тебя сейчас наземь…

— Не повалишь, — не позволила ему договорить Ядзя. — Я хоть и не ворожея, а злого человека от доброго всегда отличу.

— И что я? — усмехнулся в черную бороду Славко.

— Ты добрый, — обиженно ответила Ядзя, нянча в ладони щеку.

Смеялись над ней блестящие глаза возчика. Он протянул руку, взял в широкую ладонь длинную Язькину косу с дорогой лентой, подарком Якубека. Хотел спросить что-то, глубоко вдохнул, собираясь с силами.

Но в этот миг треснуло у Ядзи за спиной. Лес подсветился бледными переливами алого, зеленого, голубого. На башне резко вскрикнул часовой.

Ядзя обернулась, и одновременно ловкий Славко стащил ее на землю, накрыл большой рукой.

— Лежи, коли на костер не хочешь! — рыкнул он. — Надеюсь, не заметили нас с тобой, а то как решит Черный Влад, что ты вечоркинская ведьма, так и обоим нам несдобровать.

Но Ядзя не слушала — смотрела во все глаза, как немного в стороне, как раз между их убежищем и башней, развернулось в темном небе радужное око. Медленно текли в его сердцевине разноцветные блики. И казалось, манит око, зовет прикоснуться, дотронуться рукой до теплого маслянистого водоворота. Но Славко держал крепко.

— Я мертвячка, мне вреда не будет, — отмахнулась Ядзя. — Говорят, око мертвую кость не берет.

— Око не берет, да люди не побрезгуют, — буркнул спутник.

Тем временем башня ожила. Высокий мужчина, по всему — манус, ударил в радужное белым жгутом силы, и око тотчас потянуло его за брошенное им самим вервие. Широко открылись ворота, и оттуда выволокли на цепях странное существо, в котором, только приглядевшись, Ядзя узнала человека. Одежда на нем, хоть и добротная, висела мешком, длинные нечесаные волосы спадали на лицо, но между спутанными прядями были видны блеклые безумные глаза. Несчастный пытался вырваться, но трое сторожей-мертворожденных поволокли его к широко распахнутому оку топи. Зачарованный ее переливами, безумец пошел покорно, медленно, словно в полусне переставляя ноги. И тут скорчился, прижал к животу скованные руки, рванулся прочь, но стражи удержали его, намотав цепи на крепкие кулаки. Око дрогнуло, выгнулось навстречу своей жертве. Манус опустил руки, обессиленно упал на траву. Юродивый забился в судорогах, невидимая сила ломала его, выворачивала суставы, рвала нутро. Несчастный выл и катался по земле, но его мучители крепко держали свою жертву.

Око стало опадать, словно насыщаясь. Побледнело, налилось, растягиваясь. Безумец взвыл пронзительно и страшно, и оно лопнуло, окатив градом осколков распростертого на траве сумасшедшего, его сторожей. Несколько мелких осколков впилось в шершавую сосновую кору над головой Ядзи, оцарапало ладонь удерживавшему ее спутнику. Славко вздрогнул, словно ужаленный, отдернул руку.

— Признайся, уж не ты ли — вечоркинская ведьма? — озлобленным шепотом спросил он у девушки, и теперь Ядзя впервые всерьез испугалась своего нового знакомого.

— Нет, нет, что ты! — замахала руками девушка, поднимаясь с земли, попятилась. — Пли ты не видишь, мертворожденная я. Хоть все горы на свете мне дай, и искорки не выжму. Какая я ведьма?!

Славко тряхнул головой, закрыл широкой ладонью глаза.

— Стыдно? — спросила Ядзя опасливо.

— Извини, уж кому радужной топью людей ломать, да не тебе, — хмуро проговорил он, все еще не поднимая глаз. — Добрая ты. А я вот недобрый…

Но Ядзя не стала слушать исповеди бородатого возницы. Совсем рядом послышались голоса. Знать, не только Славко пришла в голову мысль, что девка неподалеку от голодной радуги — и есть ее хозяйка, вечоркинская ведьма. Знать, видели их с башни. Ищут. А как поймают, так поди докажи, что ты и не ворожея вовсе.

Ядзя бросилась наутек, сверкая пятками. А за нею, ломая широкими плечами ельник, побежал ее спутник.

Глава 52

Казалось бы, вот уже в руках беглянка. Да только разве ж ее возьмешь. Лови рыбку голыми руками. То там, то здесь вспыхивает радужная топь. И казалось бы, кругами ходит вечоркинская ведьма, то в Бялом распахнется око, то в Черне, то из Дальней Гати вести придут, что снова кого-то топь изломала. А есть места и впрямь как кем проклятые — что ни месяц, новое семицветное окно. И не горожан берет, все больше по деревням ходит. Башни новые строить — везде не закроешься. Да и старые теперь оборонять приходится — во всех уделах разбойнички как разбойнички, бока наломать да кошельки срезать, а в Черне озлобилось лесное братство на сторожевые башни. Словно самой радуге служат или, ветер ее трепли, вечоркинской ведьме.