Ведьма
Шрифт:
Петер так и остался стоять посреди двора. Его руки бессильно повисли вдоль тела. Она знала, что он хочет продолжать поиски, но без него ей не выдержать этой беседы.
– Петер, пошли.
Тяжелыми шагами он вошел в дом следом за ней и полицейскими. Стоя к ним спиной, Эва занялась кофейником, однако все время ощущала их присутствие. Словно их мундиры заполнили собой помещение.
– Молоко? Сахар? – спросила она машинально, и оба кивнули.
Она достала молоко и сахар, а ее муж так и остался стоять в дверях.
– Сядь, – строго проговорила Эва, и он повиновался.
Словно на автопилоте, она
– Может быть, вы уже начнете задавать вопросы? – спросил Петер, глядя на свои большие руки. – Она пропала еще утром, каждая секунда на вес золота.
– Пусть ваша жена сядет, и мы начнем разговаривать, – сказал Йоста и кивнул Эве.
Она налила им кофе и села.
– Когда вы в последний раз видели девочку? – спросил толстяк, потянувшись за печеньем.
Внутри у Эвы все закипело от гнева. Печенье она поставила на стол потому, что так принято делать, когда приходят гости, но что у него хватало наглости жевать, задавая вопросы о Нее, доводило ее до умопомрачения.
Эве сделала несколько глубоких вдохов, понимая, что ведет себя иррационально.
– Вчера вечером. Она легла спать как обычно. У нее отдельная комната. Я почитала ей перед сном, потом погасила свет и закрыла дверь.
– И с тех пор вы ее не видели? Ночью она не вставала? Никто из вас не просыпался и не заходил к ней? Не слышал ничего необычного?
Голос Йосты звучал мягко, заставив ее почти отрешиться от того факта, что его коллега взял еще одно печенье.
Петер откашлялся.
– Нет, она прекрасно спит по ночам одна. Утром я проснулся первым – собирался на тракторе в лес, – так что быстренько выпил кофе с бутербродом и уехал.
Голос его звучал умоляюще – словно в том, что он говорил, содержался какой-то ответ. Эва протянула руку и положила на его ладонь. Руки у него были такие же холодные, как и у нее.
– Так вы не видели Линнею? Я имею в виду – утром?
Петер покачал головой.
– Нет, дверь в ее комнату была закрыта. И я прошел мимо на цыпочках, чтобы не будить ее. Хотел, чтобы Эва еще чуть-чуть поспала.
Она крепче сжала его руку. Он такой, ее Петер. Заботливый. Всегда думает о ней и Нее.
– А вы, Эва? Расскажите о том, что делали утром.
От мягкого голоса Йосты у нее навернулись слезы.
– Я проснулась поздно, в половине десятого. Даже не припомню, когда я в последний раз так долго спала… В доме было тихо, так что я сразу пошла проверить, как там Нея. Дверь в ее комнату была открыта, постель не убрана. Ее там не было, так что я не сомневалась…
Эва всхлипнула. Теперь Петер положил свою руку поверх ее ладони и крепко сжал.
– Я не сомневалась, что она поехала с Петером в лес. Она очень это любит и часто с ним ездит. Так что в этом не было ничего странного, и я даже подумать не могла, что…
Эва больше не могла сдерживать слезы. Свободной рукой она стала вытирать их.
– На твоем месте я бы тоже так подумал, – проговорил Петер, и она снова почувствовала, как он сжал ее руку.
И Эва знала, что он прав. Но все же. Если б она только…
– Нет
ли у нее подружек, к которым она могла уйти? – спросил Йоста.Петер покачал головой.
– Нет, она всегда играет во дворе. Выходить за границы участка даже никогда и не пыталась.
– Когда-то все случается в первый раз, – сказал толстяк. До этого момента он сидел тихо и только поедал печенье, так что даже Эва вздрогнула, когда он подал голос. – Она могла заблудиться в лесу.
Йоста бросил на Бертиля Мелльберга взгляд, смысла которого Эва не поняла.
– Мы прочешем лес, – сказал он.
– Вы так думаете? Что она ушла в лес?
Лес казался бескрайним. От одной мысли, что Нея могла исчезнуть там, внутри у Эвы все перевернулось. По этому поводу они никогда не волновались. Нея ни разу не уходила в лес одна. Возможно, это было очень наивно с их стороны. Наивно и безответственно. Отпускать четырехлетнего ребенка свободно бегать по хутору, когда рядом большой лес…
Нея наверняка заблудилась, и в этом виноваты они сами.
– Если она ушла в лес, то мы ее найдем. Сейчас я сделаю пару звонков, и поиски начнутся немедленно. В течение часа начнется прочесывание, так что мы максимально используем светлое время суток.
– Она продержится ночь в лесу? – почти беззвучно спросил Петер. Лицо у него побелело как полотно.
– Ночи по-прежнему стоят теплые, – успокаивающе проговорил Йоста. – Так что она не замерзнет. Само собой, мы сделаем все возможное, чтобы найти ее до наступления темноты.
– Как она была одета? – спросил Бертиль Мелльберг, потянувшись за последним печеньем, лежавшим на блюде.
У Йосты был удивленный вид.
– Действительно, хороший вопрос… Вам известно, что на ней было надето, когда она пропала? Даже если вы не видели ее утром – проверьте, может быть, каких-то вещей нет на месте?
Эва кивнула и встала, чтобы пойти в комнату Неи. Наконец-то ей дали конкретное поручение.
Но перед самой дверью она замерла. Ей пришлось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем нажать на ручку. Внутри все было как обычно. Душераздирающе обычно. Розовые обои со звездочками, от которых Нея отковыряла большие куски, когда у нее была мания все ковырять. Мишки, лежавшие кучкой в ногах кровати. Постельное белье с Эльзой из «Холодного сердца». Кукла Олаф, всегда лежавшая у нее на подушке. Вешалка с… Эва вздрогнула. Она точно знает, что было надето на Нее. На всякий случай заглянула в шкаф, оглядела комнату. Нет, его нигде нет. Она поспешила вниз.
– Нея надела платье с Эльзой.
– Как выглядит платье с Эльзой? – спросил Йоста.
– Это голубое платье, как у принцессы. С изображением Эльзы из «Холодного сердца» на груди. Она обожает этот мультик. Наверняка надела и трусики с Эльзой.
Эва вдруг осознала, что вещи, очевидные для родителей маленьких детей, кому-то могли показаться совершенно чуждыми. Сама она видела этот мультик сотни раз – он крутился в доме и утром, и вечером, каждый день, круглый год. Нея любила его больше всего на свете и могла изобразить целый танец под песню «Отпусти и забудь». Эва проглотила слезы. Так отчетливо видела она перед собой Нею, танцующую в голубом платье и длинных белых перчатках и распевающую песню из мультика… Где она? Почему все сидят на месте, ничего не предпринимая?