Ведьмачья сказка или это работа для Йеннифер

Но мне нужно было лишь еще чуть-чуть, совсем капельку, и можно в обморок.

— Брин!!! — в один голос гаркнули чародейки едва слышно.

— Все…

Резкая боль ударила в грудь, будто ее прошили насквозь. Белая пелена встала перед глазами, в уши ввинчивалось злобное завывание ветра, а боль все нарастала и нарастала, ни закричать, ни пошевелиться… И темнота.

Очнулась будто от толчка, но долго не могла пошевелиться, а окружающая тишина не позволяла понять, где я нахожусь. Ни снега, ни ветра не было, и это радовало. Но больше того радовало привычное ощущение магии, правда очень-очень слабой, но учитывая сколько я ее потратила, это было неудивительно. Удивительно было странное видение и острая боль в груди, от которой сейчас не осталось и следа.

Я все-таки постаралась открыть глаза. С пятой попытки у меня получилось.

— Брин? — услышала я голос Трисс, но подошли ко мне обе чародейки. — Как ты себя чувствуешь?

— Пить, — прохрипела я.

Вода, как и в прошлый раз, принесла большое облегчение.

— Слабость во всем теле и муть в голове, больше ничего, — ответила я на вопрос. — Что случилось?

— До того как ты попыталась убить нас или после? — в голосе Йен вместо сочувствия звучал металл.

— Что? — округлила я глаза.

— Я говорила тебе, что опасно пропускать силу через себя, — с мягкой укоризной сказала Трисс, хмурясь.

— Я и не пропускала, — обескураженно опровергла я ее слова.

— Значит, тратила свою жизненную силу. А я тебе говорила, что ты ценнее Филиппы! — казалось, что еще более жестко говорить нельзя, но у Йен получалось.

— Нет, — качнула я головой и почувствовала резко накатившее головокружение.

Чародейки недоуменно переглянулись.

— А как ты тогда выдала столько силы? — удивленно вскинув брови, спросила Трисс.

— Было столько, — просто ответила я. — Я просто отдавала то, что у меня есть.

Чародейки снова переглянулись.

— Это невозможно, ты не Исток, я сто раз перепроверяла, — наконец сказала Йен, сбавив градус накала.

— Я не знаю, — я не рискнула снова качать головой. — Я не чувствую предела своих возможностей. Что было, когда я потеряла сознание?

— А что ты помнишь? — осторожно спросила Йен.

— Помню, как закончила заклинание, а после почувствовала сильную боль в груди. Вокруг меня была сплошная пелена снега, и ветер завывал. Я не могла ничего сделать, даже закричать, а потом все пропало, и я очнулась уже тут, — как можно короче и информативнее пересказала я.

— У тебя был магический выброс, — выслушав меня, сказала Йеннифер. — Судя по всему, неконтролируемый.

— А бывает контролируемый? — вырвалось у меня.

— Бывает, — кивнула чародейка. — Разница не в том, по твоей воле из тебя вырывается сила или нет, а в том, впадаешь ли ты в транс при этом или осознаешь себя и в какой-то мере управляешь происходящим. Я не знаю, какой природы твои силы, я с таким никогда не сталкивалась и даже не слышала о подобном. Очевидно, это особенности Старшей крови твоего мира, и тебе следует принять это во внимание.

— Почему это произошло? Раньше ведь этого не было.

— В твоем случае это было перенапряжение, перерасход силы, возможно, эмоциональное потрясение. Твоя сила очень велика, тебе следует держать ее под контролем, иначе последствия могут быть фатальными.

— Что случилось в лаборатории? — повторно спросила я, подозревая худшее.

Йен смотрела на меня очень серьезно и долго молчала.

— Ты выморозила весь подвал, — наконец сказала она. — Мы едва успели прикрыться щитом, а потом перенесли всех наверх. Нам пришлось закрыть весь подвал куполом, чтобы холод не добрался сюда.

Я привстала на кровати.

— Лежи! — воскликнула Трисс, укладывая меня обратно. — Успеешь еще посмотреть.

— Я должна прекратить использовать свою силу? — спросила я, вновь откидываясь на подушки. Сил подняться у меня не было.

— Наоборот, — огорошила меня Йен. — Ты должна постоянно практиковать и продолжать тренировки, чтобы лучше контролировать свои способности и увеличивать свой магический порог. Но не так безоглядно, как ты повела себя во время операции. Подобные выбросы, особенно неконтролируемые, помимо окружающих, могут повредить тебе самой. Нужно уметь вовремя останавливаться, а если уж грань пройдена, то делать выброс контролируемым. Так ты уменьшишь вред окружающим и сведешь на нет вероятность сойти с ума. Ты должна понимать, насколько это важно, — с нажимом произнесла Йен.

— Я понимаю, — сглотнув, ответила я.

— Хорошо. А теперь спи, — сказала Трисс и уже занесла надо мной руку.

— Подождите, а Филиппа? — неожиданно вспомнила я.

— Она жива, спит в соседней комнате. Более детально о ее состоянии можно будет говорить, когда она придет в себя, — ответила рыжеволосая чародейка.

— Я бы хотела…

— Она проспит до завтрашнего утра, и ты тоже, — прервала меня Трисс.

— Хорошо, — согласилась я и тут же уснула.

Часть 4

Утром я проснулась уже как обычно. Открыла глаза, потянулась и прислушалась к себе. Ничего не болело, не тянуло, магия ощущалась нормально. Так что я рискнула принять вертикальное положение и, немного посидев в кровати, встала. Похоже, сон был не просто сном, восстановилась я прекрасно. О вчерашнем остались только неприятные воспоминания, от которых в груди появлялся легкий холодок в том месте, где вчера разрасталась боль. А еще зверски хотелось есть, и в том не было ничего удивительного. Я же вчера только позавтракала, пусть и был уже почти обед.

Умывшись и одевшись, я вприпрыжку спустилась по лестнице и поспешила на кухню. Йен и Трисс обнаружились тут же за маленьким столиком, находившимся прямо на кухне. Чародейки пили вино.

— Доброе утро! — поздоровалась я, подходя к холодильнику.

— Доброе, — отозвалась Трисс. — Как ты себя чувствуешь?

Йеннифер же лишь кивнула, пристально следя за мной взглядом поверх бокала.

— Прекрасно, — не соврала я, доставая яйца, молоко, окорок и хлеб.

— Никаких болей, неприятных ощущений, шумов в голове? — уточнила Трисс.

— Абсолютно.

— Хорошо, — успокоилась она.

— А магия? Ничего нового не чувствуешь? — этот вопрос задала Йен.

— Вроде бы нет, — ответила я. — Это надо на практике проверять.

Чародейка не стала ничего больше говорить.

— Что с Филиппой? — в свою очередь спросила я.

Мудрить с завтраком сил не было, так что я просто поджарила себе хлеб, потом сделала яичницу с окороком, и налила молока в кружку.

— Скоро проснется, — отозвалась Трисс. Я замерла с лопаточкой наперевес. — Ты поешь. Раньше, чем закончится действие заклинания, она не проснется. Еще есть время.