Ведьмак двадцать третьего века

– Так его, толстый! – радостно заорал Свиридов, в азарте стуча кулаком по тому, что подвернулось под руку. Потирающий голову Алексей пересел на соседнее кресло и, судя по шевелящимся губам, страстно желал победы в грядущей дуэли магу-бретеру. – С меня шашлык, если ты из него сейчас отбивную сделаешь!

Однако моральная поддержка Стефану не очень-то и помогла. Свалившийся на спину, но еще не побежденный витязь доказал, что его рано списывать со счетов. Панцирь и конечности кавалериста окутали электрические разряды. Для хозяина доспехов рукотворная молния, похоже, была полностью безвредна. Но не для тех, кто вступал с ним в близкий контакт. А поскольку толстяк всем своим весом прижимал противника к земле… Роли поменялись очень быстро. Только не обладающий сверхпрочной защитой сибиряк решил не дергаться, когда к его подбородку приставили кончик палаша.

– Эх… – разочарованно произнес Свиридов, увидев, как Полозьев сдается. – Одна у меня была надежда на то, что кому-то из вас витязя завалить удастся. И та сейчас издохла в жутких корчах. Ладно, охламоны, можете особо не геройствовать. Тяните ручки кверху сразу же, как вас потреплют немного. Позора столько же, но хоть форму свою не сильно порвете.

Вызванный на арену следом Александр так и поступил, сдавшись сразу же после того, как опустошил барабан револьвера. Его противник, не получивший даже царапины на латах, оказался расстроен столь быстрым окончанием схватки. Да и свист с трибун явно показывал настроение зрителей. Однако бывшему карманнику на публику было плевать с высокой колокольни. Святослав, в отличие от него, старался выложиться на полную, причем именно как боевой маг, пускай и начинающий. Имеющий солидный талант по части управления погодой деревенский самородок попытался затянуть всю арену туманом, в котором он мог бы долго играть с противником в прятки. Увы, создать достаточно плотную пелену у выходца из Малых Грибов просто не получилось. Вот если бы арена оказалась побольше раз в пять… Тогда исход боя мог сложиться и по-другому. А так зажатому в угол ведьмаку осталось только дождаться, пока у него из руки выбьют палаш, и сдаться.

– Ты, главное, сразу ручки кверху не тяни, инвалид, – напутствовал Свиридов спускающегося вниз Олега. – Отстреляйся для начала хотя бы как наш ворюга. Он бы попрыгать еще мог, ибо верток, зараза, как собачья блоха, но тебе столь быстрая капитуляция вполне простительна.

– Угу. – Медленно и осторожно спускающемуся вниз по ступеням юноше не слишком хотелось проигрывать… К тому же такая победа могла послужить достаточным поводом, чтобы оставить его на некоторое дополнительное время проживать в нормальных апартаментах. И у него был план. Не слишком хороший, но дающий некоторые шансы на успех. А потому Олег подчеркнуто аккуратно и неторопливо шагал, давая во всех подробностях разглядеть свою хромоту зрителям и соперникам. Закрывающую глаз повязку они в любом случае мимо своего внимания уже не пропустили. – Я постараюсь держаться достойно.

У Олега имелся в рукаве козырь. Даже три. Один висел на поясе и назывался пороховницей. Входящая в штатное обмундирование большинства ведьмаков, эта штука была на три четверти заполнена высококачественной алхимической смесью, детонирующей куда лучше обычной взрывчатки. Конечно, граната получалась дороговатой… И опасной… Однако за смерть противника во время официальной схватки в училище слишком серьезно не наказывали. К тому же броня витязя по идее должна выдерживать и не такое. Второй козырной картой одноглазого юноши являлась нечувствительность к боли, свойственная всем целителям. Из-за отсутствия на его форме положенных знаков, которые просто не успели туда нанести, данный факт мог стать для кавалериста неприятным сюрпризом. Ну а третьим и последним джокером, способным принести ему победу, были находящиеся внутри револьвера пули, зачарованные охотником-сибиряком. Стефан достаточно охотно поделился их запасом с товарищем. Ни один человек не может быть талантлив везде и во всем. Однако существование такой вещи, как кооперация усилий, помогает во многом нивелировать людям данный недостаток.

Двигавшийся медленнее, чем обычно, и усиленно припадающий на деревянную ногу парень дождался начала схватки и тут же резко разорвал дистанцию, на всей возможной скорости пятясь к дальнему концу арены. Его противник, не ожидавший подобной прыти от инвалида, едва-едва успел вытащить свой палаш. Монструозными дробовиками кавалеристы пользоваться все же опасались, не желая потом оказаться крайними за чужие увечья или смерть. Витязь явно не ждал особых неожиданностей от покалеченного противника. Но от ударившейся у ног пороховницы все же отпрыгнул. Рефлекторно. Да только его тяжелые доспехи не дали ему достаточно удалиться от опасного предмета прежде, чем в алхимический порох вонзилась раскаленная зачарованная пуля. Взрыв пошатнул его, но не опрокинул. Это сделали пули, которые Олег всадил в колено своего противника. Магический щит полностью разрядился, пытаясь погасить надавившую по всей его поверхности ударную волну. Зачарованный свинец оставлял в толстой стали настоящие борозды. И примерно каждый второй выстрел не отскакивал от брони, а проникал внутрь. Судя по пробившемуся сквозь забрало воплю, надеваемая под латы подстежка также не помогла. Оставалось только догадываться, что испытывает спрятанный внутри прочной оболочки человек, когда в его ноге засел разворотивший кости раскаленный кусок металла и нет возможности даже дотронуться до пострадавшего места.

– Похоже, я выиграл, – заявил Олег ошеломленным рефери, доставая из ножен палаш. Пока он не получил ни царапины и сильно надеялся, что выкладывать последний козырь в виде нечувствительности к боли не придется. Свалившийся на землю витязь априори превосходил его в фехтовании… Возможно, даже в раненом виде – ведь должны были кавалеристы подобно остальным ведьмакам проходить экстремальные тренировки на выносливость и способность преодолевать боль. Однако в схватке, как и в карточной игре, удачный блеф частенько составляет половину успеха. – Нет, если хотите, могу вокруг него еще попрыгать и по шлему до полной отключки постучать. Но надо ли?

Трибуны взорвались таким градом оваций, что Олег ощутил себя стоящей на подмостках примадонной… И нельзя сказать, что это чувство ему совсем не понравилось. Похоже, вопрос о продлении жизни в относительно комфортных апартаментах можно было считать уже решенным. Если их такой успех не подвигнет и дальше премировать перспективного кадета, то добиться большего искалеченному юноше все равно не получится. Переживший бурю аплодисментов инвалид занял свое место на трибуне, напоследок удостоившись дружеского хлопка, в том числе и от наставника.

– М-да, парень, а ты вовсе не так безнадежен, как казалось, – качнул головой Свиридов, спускаясь на арену. Там, фигурально выражаясь, уже рыл землю копытом его соперник. – Так держать, одноглазый! Будешь хорошо стараться – и про твое увечье все быстро забудут. А там и денежки на целителя высших рангов накопишь, ведь удача и золото любят победителей.

Старшие маги, выполняющие роль судей, удостоверились, что дуэлянты не желают примирения, усилили отделяющий зрителей от схватки щит, развели магов по разным углам и шустро смылись подальше. И у них имелись на то все основания, так как драка после исчезновения последнего рефери началась моментально. Толстая как дерево молния вылетела из посоха Свиридова, но на полпути столкнулась с волной дрожащего маревом воздуха. Перстни на пальцах бретера светились и вибрировали, а вместе с ними вибрировало, казалось, само пространство. Воплощенная электрическая смерть раздробилась на множество отдельных полыхающих искрами ручейков, ударила в пол, в стенки барьера, устремилась к крыше… И обрушилась обратно на своего создателя. Вал, состоящий вперемешку из небольших молний и уплотненного до видимого состояния воздуха, ударил в фигуру чародея и смел ее, проломив возникшую в самый последний момент защиту штатного артефактного щита.

«Похоже, поединки настоящих магов сильно напоминают фехтование японских самураев, с их деревянно-бумажными доспехами, – подумал Олег, машинально привставая со своего места и пытаясь разглядеть, осталось ли что-нибудь от его наставника. – В семидесяти пяти процентах все решается первым ударом. У кого он получился лучше, тот и победил».

Свиридов, дымящийся и оглушенный, лежал лицом вверх и слабо стонал. Впрочем, издаваемые им звуки усилились, когда посланные Трактаровым едва заметные в воздухе лезвия отсекли боевому магу кисти рук. Удары продолжали сыпаться на уже явно неспособное к продолжению поединка тело, с мясом срывая с него перевязь с револьвером, артефакты и броню. Но никто не останавливал дуэли. Местными законами вполне дозволялось убивать своих противников. В том числе не слишком чисто и быстро.

– Теперь ты видишь, смерд, чем истинный благородный отличается от неоправданно возвысившейся грязи вроде тебя! – пафосно и явно красуясь перед публикой, провозгласил аристократ, подходя к побежденному противнику и ставя ногу ему на лицо. – Проси пощады и целуй мой сапог, свиное отродье!

Кажется, кто-то из старших магов создал чары, разносившие звук над всем полигоном. Ничем иным нельзя было объяснить то, что ответ Свиридова оказался хорошо слышен всем присутствующим.

– Скажи, ты знаешь, почему Союз Орденов в свое время втоптал правящих веками и тысячелетиями наследников древних родов во прах? А, благородный внук пущенной по кругу и недобитой за свою классную задницу аристократки?

Тело боевого мага вспыхнуло черным пламенем, взметнувшимся ввысь на высоту четырех-пяти метров. Из этого мгновенно появившегося и почти моментально угасшего костра вывалился праздновавший победу секунду назад бретер. Вернее, то, что от него осталось. У Трактарова больше не имелось ног и нижней части туловища, бывшей слишком близко к источнику ужасающего огня. А остальное оказалось обуглено до кости и уже рассыпалось пеплом. Не помогли ему ни защитные артефакты, ни личная мощь. Мгновенно появившиеся маги-медики только и могли, что констатировать смерть спустя пять – семь секунд после начала лечения. Наиболее крупные останки Свиридова налипли им на сапоги, а остальные уже оседали вниз жирным черным пеплом.