Ведьмак из СПб

Спустя несколько бесконечных мгновений боль отступила. Все еще не веря своему счастью, Волков облегченно выдохнул. И только сейчас – краем глаза – заметил, что шея, плечи, руки и живот девушки порозовели, а щеки ее зарумянились.

Безжизненные вены багровой паутиной окутали бездыханное тело. Место под грудью девушки – там, где находилось солнечное сплетение – ярко полыхнуло. От резкой вспышки Макс зажмурился, а когда вновь открыл глаза, то увидел небольшой темно-красный шар, зависший над секционным столом. Шар переливался кровавыми всполохами и тихо стрекотал, будто готовый взорваться. И этот зловещий стрекот по-прежнему был единственным звуком в последнем пристанище мертвых.

– Как тебя зовут? – не отрывая ладонь ото лба покойницы, спросил Антон.

Макс с интересом уставился на бесцветные губы девушки, логично предполагая, что та сейчас раскроет рот и заговорит... Но вместо этого «заговорил» шар.

– Кыса! – Голос его был звонким, девчачьим, жизнерадостным.

Зарецкий досадливо поморщился:

– Как твое имя, Кыса?

– Катя. Екатерина.

– Как твоя фамилия?

– Митяева.

– Екатерина Митяева, значит, – вполголоса повторил Антон, а затем кинул на Макса быстрый взгляд: – Ты тоже запоминай, а то мало ли... забуду еще. – И снова шару: – Катя, сколько тебе лет?

– Девушкам не принято задавать такие вопросы, – еще сильнее развеселился голос.

Зарецкий на секунду прикрыл глаза, словно этот разговор его уже изрядно утомил.

– Катя, назови мне свой полный возраст.

– Девятнадцать лет.

– Серьезно? А выглядишь значительно моложе... – не поверил Антон и, сделав паузу, спросил: – Ты знаешь, что мертва?

Молчание.

– Ты знаешь, что мертва?! – слегка повысил тон Зарецкий.

– Да! – На сей раз менее радостно.

– Кто тебя убил?

– Друг.

Антон едва не сплюнул на пол.

– Макс, – повернулся он к напарнику, – вот ты видишь разницу между вопросами «как твое имя?» и «как тебя зовут?»

– Вижу. В первом случае человек называет имя, а во втором... необязательно имя. Например, прозвище.

– Вот давай не умничай! – разозлился, что его не поддержали, Зарецкий. – Ты можешь думать, как тебе хочется, но я разницы не вижу. Потому что это одинаковые вопросы! А эти сознания... они ее видят. И бесят! Они, знаете ли, отвечают только на четко поставленные вопросы с одной-единственной трактовкой.

– Так ты сразу спрашивай, как надо, – вступился за мертвую девушку Волков. – Она же не виновата, что это так работает.

– Да ну тебя, – вконец обиделся некромедиум и снова обратился к шару: – Катя, как зовут друга, который тебя убил?

– Каркушич.

– Да твою ж мать! – вспылил Зарецкий, но тут же прикусил язык: – Ну да, да, это я такой глупый, я понял... Катя, как имя Каркушича?

– Кирилл.

– Как фамилия Каркушича?

– Я не знаю.

– Вот зараза... – выругался Антон, припечатав сверху еще пару крепких выражений. – Катя, а где живет Каркушич?

– Полагаю, у себя дома.

Секундное молчание.

– Ненавижу, когда они так делают! – возмутился Зарецкий. – Ну вот как эффективно работать в такой...

– Давай спрашивай дальше, – Макс усмехнулся потустороннему троллингу.

Антон недовольно забурчал что-то себе под нос.

– Хорошо, как скажешь... – наконец выдавил он. – Катя, назови адрес дома и номер квартиры, где живет Каркушич.

– Я не знаю.

– У вас с Каркушичем есть общие родственники?

– Нет.

– Друзья?

– Нет.

– Просто знакомые?

– Нет.

– Ты когда-нибудь замечала за Каркушичем что-то странное?

– Нет.

– Может быть, он упоминал что-то необычное?

– Нет.

– Он говорил о смерти, вампирах, живых мертвецах, нечисти и подобном?

– Нет.

– Как мы можем найти Каркушича?

– Я не знаю.

Зарецкий в раздумьях замолчал... и без предупреждения убрал руку со лба покойной.

В глазах Волкова на миг потемнело, и он едва успел схватиться за ближайшую тележку, чтобы не упасть.

– Извини, – сквозь нарастающий шум услышал он голос Антона, – не подумал. Сейчас отпустит.

Макс помотал головой, «разгоняя» темные пятна перед глазами. С радостью отметил, что возникший из ниоткуда шум пропал, и он вновь слышит не только воду в раковине, но и все остальные звуки – далекий гул машин, барабанящие по подоконнику крупные капли начавшегося дождя, и даже тиканье настенных часов из приемного покоя.

– Значит, это все, что мы смогли узнать? – несколько разочарованно протянул Волков. – Я как-то рассчитывал... на более впечатляющий результат.

Пока Макс говорил, Антон достал из кармана телефон и сфотографировал лицо Митяевой.

– Самое главное, – стуча по виртуальным кнопкам, пояснил он, – у нас есть имена, фамилии... Одна фамилия! А вот теперь еще и Катина фотография. Сейчас перешлю все Роберту, пусть ищет этого Каркушича.

Закончив набивать сообщение, Зарецкий убрал телефон, накрыл девушку простыней и, насвистывая какой-то мотивчик, пошел к двери.

Задержавшись, Волков быстро залез рукой под простыню и выдернул волос с головы Кати. Засунув волос в карман, поспешил за Антоном, который уже выходил за порог.

К удивлению Макса, на этот раз приемная была не пуста – за столом возле двери сидел здоровенный пропитой мужичина в белом халате и такой же шапочке. Смерив непрошеных гостей равнодушным взглядом, он уткнулся в документы.

А ведьмаки беспрепятственно вышли на улицу.

– Это Семен, патологоанатом-недоучка. Настолько недоучка, что работает санитаром, – пояснил Зарецкий и выставил открытую ладонь, ловя на нее капли: – Надеюсь, дождичек не на весь день зарядил... – И вдруг спросил: – А ты зачем под простыню лазил?

– За волосом, – опешил Макс – он был уверен, что напарник не заметил этого движения.

– Для чего тебе волос?

– Для активации дара.

– Поясни.

– Я уже упоминал – чтобы попасть в прошлое, мне нужно выполнить ряд условий. Одно из них – наличие ДНК человека, возле которого я хочу оказаться там.

За этим разговором ведьмаки дошли до скрипящей калитки.

– Я правильно понимаю, – продолжил расспросы Антон, – что это не полноценное, если так можно выразиться, прошлое, а что-то наподобие абсорбции, которую использует Николай, только не с вещами, а с людьми?