Ведьмак (сборник)

Геральт молчал, но глаз по-прежнему не опускал.

– Что, выродок? Игра природы? Дьявольское порождение? Чему ты научил похищенную Цириллу? Как воспитал? Все видят и знают как! Этот ублюдок жив, расположился на нильфгаардском троне без всяких-яких! А когда Эмгыр призовет ее на свои перины, она без всяких-яких с превеликим желанием расставит ножки… курррва мать! Проститутка!

– Вами руководит злоба, – буркнул Лютик. – Это что ж, по-рыцарски, взвалить на ребенка вину за всех? На ребенка, которого Эмгыр увел силой?

– Против силы тоже есть способы! Именно рыцарские, именно королевские! Будь она настоящей королевской крови, она б нашла их! Нашла бы нож! Ножницы, кусок разбитого стекла, наконец. Шило! Могла себе, сука, зубами жилы перегрызть на кистях! На собственном чулке повеситься!

– Я не желаю вас больше слушать, господин Виссегерд, – тихо сказал Геральт. – Не желаю больше слушать.

Маршал громко скрежетнул зубами, наклонился.

– Не желаешь? – проговорил он дрожащим от бешенства голосом. – Все складывается как нельзя лучше, потому что мне как раз больше нечего тебе сказать. Только одно: тогда, в Цинтре, пятнадцать лет назад, много болтали о Предназначении, ведьмак. В ту ночь твоя судьба была предрешена, черными рунами выписана меж звезд. Цири, дочь Паветты, – вот твое Предназначение. И твоя смерть. Ибо за Цири, дочь Паветты, ты будешь висеть.

Глава пятая

К операции «Кентавр» бригада приступила в качестве отдельного подразделения IV Конной Армии. Мы получили подкрепление в виде трех сотен легкой вердэнской кавалерии, которые я передал в подчинение боевой группе «Вреемде». Из остальной части бригады, по примеру кампании в Аэдирне, я выделил боевые группы «Сиверс» и «Мортесен», каждая в составе четырех эскадронов.

Из района сосредоточения под Дришотом мы вышли в ночь с пятого на шестое августа. Приказ группам был таков: выйти на рубеж Видорт – Каркано – Армерия, захватить переправы на Ине, уничтожая встреченного противника, но обходя крупные узлы сопротивления. Устраивая пожары, особенно ночью, осветить дорогу дивизионам IV Армии, вызвать панику среди гражданского населения с тем, чтобы создать пробки беженцев на всех коммуникациях в тылах врага. Имитируя окружение, оттеснять отступающие подразделения врага в сторону реальных котлов. Уничтожая отдельные группы гражданского населения и пленных, вызывать ужас, усугубляя панику и ломая моральный дух неприятеля.

Вышеприведенную задачу бригада выполняла с величайшей солдатской самоотверженностью и самоотдачей.

Элан ТрагеЗа императора и отечество. Славный боевой путь VII Даэрлянской Кавалерийской Бригады

Мильва не успела подбежать и схватить лошадей. Она оказалась свидетелем их кражи, но свидетелем беспомощным. Сначала ее окружила ошалевшая, паникующая толпа, потом дорогу перекрыли мчащиеся телеги, затем она увязла в блеющей отаре овец, сквозь которую пришлось пробиваться, как сквозь снежный завал. Потом, уже у Хотли, лишь прыжок в заросшее камышом прибрежное болото спас ее от мечей нильфгаардцев, безжалостно кромсавших сбившихся у реки беженцев, не разбирая ни женщин, ни детей. Мильва кинулась в воду и перебралась на другой берег, то бродом, то плывя на спине среди сносимых течением трупов.

И пустилась в погоню. Она запомнила, в каком направлении сбежали кметы, укравшие Плотву, Пегаса, гнедого жеребца и ее собственного воронка. А при седле у воронка был ее бесценный лук. «Что делать, – думала она, хлюпая на бегу набравшейся в сапоги водой. – Остальные пока обойдутся без меня. Мне, сучья мать, надо отыскать лук и лошадь!»

Сначала она отбила Пегаса. Мерин поэта не обращал внимания на колотившие его по бокам берестяные лапти, не реагировал на непрекращающуюся ругань неумелого седока и не собирался переходить в галоп, а шел через березняк лениво, сонно и медленно. Парень сильно отстал от остальных конокрадов. Услышав, а потом и увидев за спиной у себя Мильву, он не раздумывая скатился с лошади и дал деру в чащу, обеими руками поддерживая штаны. Мильва не стала его догонять, превозмогла клокотавшее в ней желание как следует отлупцевать воришку. Запрыгнула в седло с ходу, так что забренчали струны лютни, притороченной к вьюкам. Хорошо зная лошадей, она заставила мерина перейти в галоп. Вернее, на тяжелый бег, который Пегас почему-то считал галопом.

Но даже этого псевдогалопа хватило, потому что конокрадам не давала как следует двигаться вторая – нетипичная – лошадь, норовистая Плотва ведьмака, гнедая кобыла, которую раздраженный ее фокусами Геральт то и дело обещал обменять на другую верховую скотину, пусть даже на осла, мула или хоть козла. Мильва догнала грабителей в тот момент, когда разозленная неумелым использованием поводьев Плотва повалила седока на землю, а остальные кметы, соскочив с седел, пытались усмирить брыкающуюся и лягающуюся кобылку. Они были настолько заняты этим, что Мильву заметили, лишь когда она налетела на них на Пегасе и двинула одному кулаком по лицу, сломав нос. Когда он падал, воя и призывая божью помощь, она его узнала. Это был Лапоть, кмет, которому явно не везло на людей. И особенно на Мильву.

Мильву, увы, счастье тоже покинуло. Точнее говоря, виною было не счастье, а ее собственная дерзость и подтвержденная практикой уверенность в том, что любым двум кметам она сумеет наложить так, как сочтет нужным. Однако, соскочив с седла, она неожиданно получила кулаком в глаз и, непонятно как оказавшись на земле, тут же выхватила нож, готовая выпустить напавшему кишки, но отхватила толстой палкой по голове, да так, что дубина треснула, запорошив ей глаза корой и пылью. Оглохшая, ослепшая, она тем не менее ухитрилась вцепиться в колено охаживающего ее обломком дубинки кмета, а кмет неожиданно взвыл и упал. Второй крикнул, заслонил голову обеими руками. Мильва протерла глаза и увидела, что он закрывается от сыплющихся на него ударов плети, которые наносил сидевший на гнедом коне наездник. Она вскочила, с размаху дала поваленному кмету по шее. Конокрад захрипел, дернул ногами и раздвинул их. Мильва тут же воспользовалась этим, вложив в точно направленный пинок всю злость. Парень свился в клубок, зажал руками промежность и завыл так, что с берез посыпались листья.

Тем временем хозяин гнедого коня, разделавшись с другим кметом и пускающим кровь из носа Лаптем, ударами плети погнал обоих в лес, развернулся, чтобы отхлестать воющего, но сдержал коня. Потому что Мильва уже успела одной рукой схватить своего вороного, а в другой держала лук с наложенной на тетиву стрелой. Тетива была натянута наполовину, но наконечник стрелы направлен прямо в грудь наездника.

– Я знал, – сказал он спокойно, – что мне представится случай вернуть твой наконечник, эльфка.

– Я не эльфка, нильфгаардец.

– Я не нильфгаардец. Опусти наконец свой лук. Если б я желал тебе зла, мне достаточно было просто посмотреть, как они с тобой разделаются.

– Без тебя знаю, – проговорила она сквозь зубы, – что ты за тип такой и чего от меня хочешь. Но спасибо за спасение. И за мою стрелу. И за того стервеца, в которого я на вырубке скверно выстрелила.

Кмет, получивший между ног, согнувшись в три погибели, давился криком, вжавшись головой в лесной подстил. Наездник не глядел на него.

– Хватай коней, – сказал он, глядя на Мильву, – мы должны побыстрее отскочить от реки, армия прочесывает леса по обоим берегам.

– Мы? – поморщилась она, не опуская лука. – Вместе? С каких это пор мы стали родней? Или друзьями?

– Я объясню. – Он развернул коня и схватил вожжи гнедого жеребца. – Если ты дашь мне на это время.

– Времени-то как раз у меня и нету. Ведьмак и остальные…

– Знаю. Только нам не спасти их, если позволим себя прикончить или поймать. Хватай коней – и в чащу. Поторопись.

«Его зовут Кагыр, – вспомнила Мильва, кинув взгляд на странного спутника, с которым ей довелось сидеть в яме из-под вывороченного дерева. – Странный нильфгаардец, который треплется, будто он не нильфгаардец. Кагыр. Ну да».

– Мы думали, тебя убили, – буркнула она. – Гнедой без седока вернулся…

– Было небольшое приключение, – сухо ответил он. – С тремя разбойниками, волосатыми, словно оборотни. Налетели на меня из засады. Конь убежал. Разбойники не сумели. Они были без лошадей. Прежде чем мне удалось добыть нового верхового, я здорово отстал от вас. Догнал лишь сегодня утром. У самого лагеря. Перебрался через реку ниже по течению и ждал на том берегу. Знал, что вы поедете на восток.