Ведьмами рождаются

— Это ж сколько добра пропадает! — сокрушённо сказал Пенёк, со вздохом сделал шаг и зацепился за сладко спящего Григория.

В этот момент пьяному дворнику потребовалось перевернуться на другой бок. Поворачиваясь, он потянул за собой Пенька. Тот, не удержав равновесия, шлёпнулся на дядю Гришу. Григорий поморщился, пробормотал что-то невразумительное, но не проснулся. Пенёк попытался с него слезть, но Гриша, очевидно приняв его за свою любимую метлу, обнял его и, умиротворённо улыбаясь, прижал к себе.

— Настя, — заорал полузадушенный Пенёк, когда понял что из пьяных объятий в одиночку не выбраться.

Девушка нехотя открыла глаза и, ещё не проснувшись окончательно, посмотрела вокруг. Пенёк лежал в обнимку с дядей Гришей и производил непонятные телодвижения.

— Пенёчек, — осторожно начала Настя, — если ты очень хочешь спать, то можешь лечь рядом со мной. Зачем ты обнимаешь дядю Гришу?

— Он меня не отпускает, — брыкался тот изо всех сил.

— А зачем же ты полез с ним обниматься?

— Не обнимался я с ним! — от отчаяния Пенёк головой зарядил дяде Грише в глаз.

Никакой реакции.

— Да помоги же мне!

Настя окончательно проснулась и бросилась отдирать Пенька от дворника. Но это оказалось безнадёжным делом.

— Слушай, — пыхтя сказала Настя, — а ты не можешь сейчас исчезнуть и появиться в другом месте?

— Нет!

— Почему?

— Ра говорю «нет», значит, не могу! Придумай что-нибудь, — взмолился он.

Настю осенило. Она взяла пустую бутылку, поднесла её к носу дяди Гриши, и, слегка постучав по ней, произнесла:

— Дядя Гриша, пить будешь?

— Да! — заорал Григорий и открыл глаза, ища неожиданного благодетеля.

— Благодетеля нигде не было, и он вдруг понял, что вместо собутыльника его посетила белая горячка. На месте привычной метлы, в обществе которой он обычно просыпался, лежал заросший лохматый тип, которого он нежно прижимал к сердцу.

— Допился, — сказал дядя Гриша и зажмурился, отгоняя глюки.

— Дядя Гриша, вставайте! — услышал он знакомый женский голос.

— Чего надо? Не видишь — плохо мне, — ответил тот, боясь открыть глаза.

— Отпустите моего друга, — Настя затрясла его за плечи.

Дядя Гриша всё-таки открыл глаза и увидел соседку с пятого этажа, которая пыталась вырвать у него из рук мужика, принятого Григорием за галлюцинацию. Он разомкнул руки, и освобождённый Пенёк отпрыгнул от ненормального дворника подальше.

— Настька, — промычал дядя Гриша, — а чё, утро уже?

— Нет, сейчас пол второго ночи.

— Случилось чего? — Гришу отчаянно покидало блаженное состояние, и его место медленно, но неотвратимо занимало похмелье.

— Дядя Гриша, нам спрятаться надо. Можно мы у вас поживём?

— А мне чё, живите, — пожал он плечами, — токо уговор — я вам жильё — вы мне за каждый день — пузырь.

— Да нет проблем, хоть десять! — обрадовалась Настя, у неё в сумочке лежала половина аванса, который так и не удалось потратить на одежду.

— Так может это… — дипломатично начал он, — ну, того… вообщем, может сейчас и поставите, а?

— Дядя Гриша, нам на улицу выходить нельзя. Давайте я дам вам денег, а вы сами сходите, — предложила Настя.

— Не дойду я, — обречённо вздохнул Григорий.

— Давай я домой к тебе схожу, — предложил Пенёк, — у нас же там целая сумка продуктов, жалко если пропадут. И первачок имеется.

При этих словах дядя Гриша заметно приободрился. Настя отвела Пенька в сторону.

— Ты что, — накинулась она на него, а если братки в квартире засаду устроили?

— Так я по-хитрому, — беззаботно ответил Пенёк, — я в шкафу появлюсь и послушаю, если всё тихо — выйду и заберу сумку.

— Ну, если так, тогда ладно. Поесть действительно не помешает, а то я завтра упаду в голодный обморок прямо перед американцами… Только будь осторожен.

Пенёк тут же исчез, а дядя Гриша, подумав, что белая горячка его всё-таки настигла, твёрдо пообещал себе с понедельника бросить пить.

Настин друг вернулся минут через десять. Кроме баула с едой он прихватил ещё кучу Настиных вещей, косметику и обувь.

— Чтоб завтра было в чём идти, — объяснил он.

— Пенёчек, — Настя с нежностью посмотрела на него, — какой же ты молодец! Я ведь даже не подумала об этом. Ты просто мой ангел-хранитель!

Она не удержалась и обняла его. Пенёк зарделся, как пион. Дядя Гриша, тем временем, ловко сервировал стол. Выудив из-под стола три гранёных стакана, он с величайшей осторожностью принялся наполнять их драгоценной жидкостью. Первым уселся за стол и, ёрзая на стуле, стал бросать в сторону своих постояльцев нетерпеливо-встревоженные взгляды. Настя с Пеньком, едва очутившись за столом, набросились на еду. Лицо дяди Гриши вытянулось от возмущения.

— Вы чего, басурманы, нерусские? Чтоб насухую пищу принимать! Да если б я только знал, хрен бы пустил вас жить!

«Нерусские басурманы» переглянулись, и со вздохом подняли стаканы с самогоном.

— Ну, — торжественно произнёс Григорий, — с новосельицем! — и одним глотком опрокинул в себя полный стакан первака.

Настя понюхала содержимое своей тары и беспомощно посмотрела на Пенька. Тот весело ей подмигнул, щёлкнул пальцами. И знаком показал, что можно пить. Зажмурившись, девушка повторила манёвр дяди Гриши и была ошарашена, когда поняла, что вместо ожидаемого гадкого пойла в стакане оказалась обыкновенная вода.

— Вот это молодцы, уважаю, — похвалил обоих дворник, увидев, как ловко они справились с таким количеством самогона.

Пенёк быстренько снова наполнил стаканы до краёв.

Осоловевший дядя Гриша долго не мог направить стакан в нужное русло, и Пенёк услужливо помог ему отыскать рот. Не успев поставить стакан на место, Григорий закатил глаза и рухнул мордой в свою тарелку. Теперь друзьям уже ничего не мешало насладиться поздней трапезой. После еды веки у Насти стали закрываться, и она едва успела добрести до тахты. Свернувшись калачиком, девушка уснула. Сквозь сон Насте почудилось что Пенёк разговаривает со своей котомкой, а затем раздалось уже знакомое чавканье. Ещё она слышала как он наводит на столе порядок и тихонечко укладывается у неё в ногах. Трудный день закончился, но всё только начиналось.