Ведьмин подарок

— Лора, мне так зябко! — послышался слабый голос худенькой, болезненного вида женщины, неслышно возникшей у девушки за спиной. — Ты уверена, что хорошо протопила печь?

Лариса с тревогой посмотрела на мать: еще совсем недавно властная, уверенная в себе женщина, она после смерти отца сильно сдала, постарела, словно потеряла ту опору, которая держала ее на земле. Тяжелое материальное положение, в котором оказалась семья после смерти отца, заставило их отказаться от горничной, и вся работа но дому легла на дочерей, в большей степени на младшую — Ларису, так как старшая сестра Мария недавно устроилась сестрой милосердия в военный госпиталь, прервав учебу в университете Святой Ольги.

— Хорошо, маменька, но я еще подброшу дров. — Лариса подошла к печке и открыла дверцу — топка была полностью забита дровами, не успевшими прогореть.

Дополнительный приток воздуха раздул пламя, языки, которого жадно выглянули наружу в поисках поживы, я от неожиданности еле успела отскочить, а девушка поспешно закрыла дверцу. Лариса вернулась в свою комнату, рассчитывая немного отдохнуть за сборником стихов «Счастливый домик» Владислава Ходасевича, придерживающегося классической стихотворной формы, не в пример новомодным поэтам-экспериментаторам, играющим со словом, как с мячиком. В этом я с ней была полностью солидарна.

— Лора, там кто-то пришел, звонит — пойди открой Сдверь, — вновь послышался голос матери.

«Кому не сидится дома в такое ненастье?» — удивилась Лариca, и я, словно привязанная, последовала за ней к входной двери. На пороге я увидела хрупкую рыжеволосую девушку в капоре и в плаще мышиного цвета, из-под которого выглядывало длинное сине-серое платье. Рядом с ней стоял круглолицый полноватый молодой человек лет двадцати пяти, в темном макинтоше и кепи. Из-под расстегнутого макинтоша виднелся клетчатый костюм-тройка, еще я заметила светлые гетры, совсем не по погоде. В первое же мгновение, как только Лариса его увидела, она подумала, что он ей кого-то напоминает, хотя с этим человеком не была знакома. Мне же он напомнил Джеки Чана, если бы тот сделал пластическую операцию по европеизации лица.

— Софи? Так неожиданно… Тебя вчера и сегодня не было на занятиях в гимназии, и я подумала, что ты больна. Собиралась в субботу проведать тебя.

— Ах, Лора! — София, залившись слезами, бросилась подруге на шею. — Меня к тебе привели ужасные события, но я верю, что ты сможешь мне помочь.

— Хорошо, Софи, что в моих силах, я сделаю. — Лариса, освободившись от объятий, предложила: — Давайте перейдем в гостиную. Я поставлю самовар — горячий чай не помешает в такую погоду.

— Благодарю, Лора, ты, как всегда, права. — София повернулась к своему спутнику. — Познакомься — это господин Журба Адам Николаевич.

— Мне гораздо приятнее, когда меня называют по имени, — отозвался «клетчатый» господин.

В гостиной их встретила мама Ларисы, кутающаяся в теплый шерстяной платок.

— Добрый день, Анна Ивановна, — поздоровалась София. — Как ваше здоровье?

— Каким оно может быть в мои годы, София? — грустно произнесла Анна Ивановна. — Возраст подобен временам года, и сейчас у меня осень. А что это такое, ты можешь понять, взглянув за окно, — то же творится со мной.

— Вы прекрасно выглядите, Анна Ивановна, — слукавила девушка, с жалостью глядя на осунувшееся лицо женщины, желтоватое из-за постоянного пребывания в квартире, но та лишь покачала головой и удалилась в свою комнату.

— Что случилось, Софи? — спросила Лариса, когда она и гости расположились за круглым столом. — Какая помощь тебе требуется?

— У меня есть кузина по отцу, нашего возраста, — Эмилия. Она вместе с родителями живет в Белой Церкви, учится в седьмом классе местной гимназии. Мы с ней очень дружны, ты должна ее помнить — она меня часто навещала.

— Ты нас познакомила в прошлом году на Рождество, — кивнула Лариса, и в ее памяти возник образ хрупкой девушки, чересчур бледной и застенчивой, постоянно отводящеи взгляд в сторону.

. — Так вот, — у Софии на глаза навернулись слезы, — почти месяц тому назад она пропала!

— При каких обстоятельствах это произошло, Софи?

— Никто этого не знает, известно лишь, что в тот день она была в гимназии. Мои родители узнали об этом давно, но оберегали меня от этого ужасного известия, все надеялись, что она найдется. Только когда я изъявила желание навестить Эмилию на ее именины, 11 октября, они мне рассказали о происшедшем несчастье. Я вместе с отцом съездила в Белую Церковь и там узнала ужасные вещи. Оказывается, Эмилия не единственная, кто в последнее время пропал там бесследно!

— И что же, полиция занимается розыском пропавших?

— Совсем напротив. Лора! Сначала они активно проводили поиски, а сейчас бездействуют, прикрываются разными отговорками! Прошу тебя, помоги нам!

— Погоди, Софи, но в этом деле я никоим образом не смогу вам помочь.

— Ты помнишь. Лора, недели две тому назад какой-то полицейский чин на тебя случайно налетел и рассыпал рисунки? Ты тогда еще сказала, что эта встреча будет иметь продолжение. Так вот. Лора, это был пристав из Белой Церкви, и именно тогда он приезжал, чтобы просить губернских сыщиков помочь в розыске пропавших. А ты уже тогда предчувствовала что-то плохое!

— Это просто совпадение, Софи, не более того. Я сказала тогда первое, что мне пришло на ум.

— Однако уже не раз. Лора, исполнялось то, что ты предсказывала. Ты и твои удивительные карты.

— Я не Кассандра, чтобы пророчествовать, — возразила Лариса, но, посмотрев на опечаленное лицо подруги, более мягко добавила: — Розыск — это дело полиции. Возможно, ты заблуждаешься, считая, что они ничего не предпринимают.

— Разрешите мне, милые барышни, вмешаться в ваш разговор, — подал голос молчавший до этого молодой человек.

— Господин Журба является частным сыщиком, его нанял мой дядя Карп Никифорович, отец Эмилии, — пояснила София.

И Лариса вспомнила, кого ей напоминает этот мужчина в клетчатом костюме — человека с обложки книги «Записки о Шерлоке Холмсе». Только знаменитый сыщик был высокого роста, худощавый и с трубкой во рту, а этот был полноватым коротышкой и, по-видимому, некурящим.

— Сударь, вам нравятся произведения английского писателя Артура Конан Дойла? — пряча усмешку, спросила Лариса.

— Меня зовут Адам. Прошу меня называть так, оставив фамилию, «господина» и «сударя» в покое. Просто Адам.

— Как вам будет угодно, сударь… Адам. Что же вы хотели рассказать? — вернулась к прерванному разговору Лариса.

— К моему большому сожалению, я приступил к розыску барышни Эмилии совсем недавно, а после ее исчезновения прошло уже довольно много времени. Если бы меня привлекли раньше, то уже были бы результаты. Не могу с вами согласиться, барышня Софи, относительно действий полиции. Они по-прежнему занимаются розысками пропавших, но уже не так активно. Дело в том, что из пропавших пяти человек на сегодня обнаружены двое — мальчики-гимназисты.