Ведьмин подарок

— Это лишь фантом, — пояснил он презрительно, окинув меня взглядом.

— Эмилия жива? — с удивительным спокойствием спросила Лариса. — Я ее увижу?

— К твоему большому сожалению, уже нет. Ни ее, ни другой девочки — прошлой ночью был совершен обряд. — Незнакомец в черном говорил с сочувствием, и мне показалось, что я этот голос уже где-то слышала. — Но ты не волнуйся: тебе с ней встречи не миновать.

Лариса наклонилась и с силой впилась зубами в руку незнакомца. Тот с воплем вырвал руку — из нее обильно лилась кровь. Лариса перекрестилась и прыгнула с обрыва в реку; я полетела за ней, не имея возможности помочь и зная, что она не умеет плавать. Фонтан брызг — и голова Ларисы сразу показалась над водой. Обрыв здесь был не очень высокий, не более четырех метров, и река оказалась неглубокой — Лариса сразу стала ногами на дно. Но что ей дальше делать? Плыть она все равно не сумеет, да и вода студеная. Лариса, дрожа от холода, побрела под нависший берег и там стояла по колено в воде.

Внезапно наверху послышались крики и затем выстрелы. Что-то большое упало сверху в воду, и сразу же с обрыва начали стрелять; пули с чмокающим звуком уходили в воду.

— Кажись, потоп, вашбродие! — раздался густой бас.

— Помогите! — крикнула Лариса.

— Вашбродие! Тут какая-то девица кричит из воды. Что прикажете делать?

— Как — что?! Федоренко, полезай вниз и помоги!

— Так обрыв же, вашбродие!

— Как хочешь, но немедленно ступай вниз!

Сверху посыпался песок, мелкие камешки. Я прижалась к откосу и, спрятавшись от лунного света, сделалась невидимой. Спускаясь, Фсдоренко не удержался и съехал на задней части вниз, прямо в воду. Это был большой, грузный полицейский с черными усами.

— Портки начисто ободрал! Словно черт меня… — он не закончил фразу и осекся, заметив Ларису.

— Как вас, барышня, здесь угораздило оказаться?!

— Х-холод-но! — Ларису бил озноб, и ей было не до вопросов.

Находившиеся наверху полицейские связали несколько поясов и с помощью этой веревки помогли выбраться Ларисе и Федоренко. Я же не спешила наверх, помня о предательском лунном свете. Поэтому я выбралась на берег, когда люди были уже далеко, и осторожно последовала за ними. Как я и ожидала, они зашли в здание мельницы, где недавно Лариса была пленницей. Здесь они зажгли свечи, а Ларису укутали несколькими найденными одеялами.

Разбитое окно полицейские закрыли одеялом, и теперь лунный свет не мог выдать мое присутствие.

Похоже, я подоспела как раз вовремя: Лариса пришла в себя и начала донимать вопросами толстого полицейского, старшего здесь, по-хоэяйски усевшегося на стуле, тогда как все остальные полицейские продолжали стоять.

— Господин Леопардов, я вам весьма благодарна за свое чудесное спасение, но скажите, каким образом вы здесь оказались?

— Благодаря господину Журбе. Царство ему небесное! — Пристав тяжело вздохнул. — Не застав вас в гостинице, он почувствовал недоброе и сразу связался со мной. Он рассказал о таинственном квартиранте, Колеке Яблонском, живущем в доме ксендза, об арендованной им водяной мельнице. Я добился разрешения на проведение обыска у господина Яблонского и наведался туда с нарядом полиции, но мы никого не застали. После обыска флигеля мы поспешили сюда, но, к великому сожалению, опоздали… — Пристав снял фуражку, показав плешь в окружении седых курчавых волос. Он не спеша вытер лысину платком, что, по-видимому, свидетельствовало о крайней степени волнения. — Господина Журбу предупредили, что скоро мы здесь будем, но, очевидно, он решил проявить свою храбрость, а оказалось — неразумность, и все закончилось трагически.

— Вы Яблонского арестовали?

— Хотелось бы верить, что он утонул, — пробормотала Лариса, хотя на самом деле полагала, что тот сумел избежать смерти (я узнала это, прочитав ее мысли). — Цветочница — это ближайшая помощница Яблонского. Христина. Она подсыпала мне снотворного, и таким образом они похитили меня.

— Благодарю, барышня, нечто подобное я и предполагал. Выслушав ее речи, почувствовал в них фальшь и распорядился отправить ее в участок, посадить под замок. Оттуда она никуда не денется… Попутно и вас подвезут в гостиницу — отдохнете, придете в себя после этой ужасной ночи, а завтра прошу ко мне для разговора. А я здесь дождусь судебного следователя.

— Разрешите мне остаться с вами, — попросила Лариса. — В гостинице я не усну от страха — вдруг Яблонский все же сумел уйти невредимым?

— Для этого ему надо иметь в запасе несколько жизней! — Пристав ухмыльнулся. — Но как хотите — можете пока остаться здесь. По правде говоря, мне в город отправить вас проблематично — одна коляска уже ушла за судебным следователем, а вторая повезет арестованную цветочницу и тело несчастного Адама Журбы. — И он перекрестился. — Понимаю, такое соседство не для нервов юной барышни. Хорошо, быть по-вашему — оставайтесь!

Пристав в очередной раз вытер платком лысину и скомандовал:

— Введите сюда пойманных злодеев! Сейчас я с ними поговорю по-свойски, пока не подъедет судебный следователь.

В комнату ввели двоих мужичков, имевших сейчас жалкий, потрепанный вид, а у одного на лице виднелся громадный синяк, принявший фиолетовый цвет и закрывший правый глаз.

— Ну что, злодеи, будете просить прощения за свои грехи, как на духу все расскажете иль на виселицу пойдете?

— За что на виселицу, ваше высокоблагородие?! — перепугались мужички. — Мы тут хозяину на мельнице помогали, ну, что велел, то и делали. Ночью он нас поднял и сказал, что нужно воров изловить: дом его ограбили. Не знали мы, что хозяин наш, господин Яблонский, на смертоубийство пойдет. Ей-богу, не знали мы, истину говорим!

— Бог-то Бог, да и сам не будь плох! Сами знаете — за смертоубийство на виселицу или на каторгу пожизненно! — грозно произнес пристав.

— Нам они приказывали-с, но не послушались мы, хотя хозяин страшный был человек и силу имел необыкновенную над нами. При нем мы как одуревшие ходили, каждое его слово для нас было закон. А теперь как пелена с глаз спала. Слав те Господи!

— Послушать вас — смиренные божьи овечки! Где Яблонский прячет девиц?

Мужички недоуменно переглянулись и пожали плечами.

— С ним, бывало, приезжала одна — Христиной зовут. И сегодня она была.

— Дурака не валяйте, божьи овечки! — пристав так гаркнул, что даже я вздрогнула — Где он похищенных девиц прячет?! Видит Бог — если добром не скажете, то я выбью из вас ответ вместе с дурью! — Пристав подмигнул стоящему на страже за их спинами полицейскому с большими черными усами, кончики которых были завернуты вверх, и тот с размаху врезал одному в ухо, так что тот сразу оказался на полу, а второй упал на колени и завопил:

— Видит Бог — правду говорим, ваше высокопревосходительство! Знать не знаем, но мысли, где хозяин — чтоб ему неповадно было ни на этом, ни на ином свете! — имеются.

— Ишь ты — меня уже и в генералы произвел! — Пристав усмехнулся. — Давай рассказывай, где они могут быть?

— Здесь из подвала есть вход в подземелье. Знаем мы, так как заставлял он нас черт рогатый, раскапывать его. Не одну сотню мешков земли вынесли из подвала, пока раскапывали, и добрались-таки до подземелья. Дальше он нас не пустил — сам там хозяйничал. Самое удобное место для этого, а мы ничего про девиц не знали — ни сном, ни духом!