Ведьмина книга

— Он разозлился. Он знать меня не желает. Они уехали-и-и! — в промежутках на протяжении всего рассказа причитала девушка.

— Да как же так уехали-то? — с недоумением смотрела на неё старуха. — Не могли они вот так взять и уехать. Куда? Выписаться надо, документы все переоформить. Это не на один день делов-то. Да и отца хоронить ещё…

Но девушка рыдала и продолжала твердить одно и тоже. Повздыхав, Клавдия заварила очередной чаёк, напоила им девушку и, когда та немного успокоилась, сказала:

— Пора взрослеть вам, девоньки, пойдёмте посмотрим, что там. Заодно поучу вас немного уму разуму, чтоб не думали впредь, что старая из ума выжила и ерунду всякую мелет.

— Да что там смотреть, ба? Уехали они, — обречённо шмыгнула носом успокаивающаяся Света.

— Ну вот и посмотрим, куда уехали, — загадочно произнесла пожилая женщина и вышла из комнаты.

Вскоре все трое уже подходили к нужному дому. Клавдия бережно несла с собой немалых размеров чемоданчик. Предложения Маши помочь старуха отвергла так, что девушка больше не посмела и рот открыть. Подойдя к дому, Клавдия словно ушла в какое-то другое измерение, её лицо просветлилось, ноздри трепетно втягивали воздух, глаза смотрели в одну, только ей видимую, точку в пространстве, но при этом пожилая женщина уверенно шла вперёд, ни разу не оступившись и не натолкнувшись на препятствия.

Подойдя к порогу, пожилая женщина жестом приказала внучке оставаться на месте. Приложив ладонь к дверному косяку, слегка склонив голову и прикрыв глаза, она к чему-то прислушалась. Минуту спустя, пожилая женщина тихо произнесла:

— Так и есть. Время пришло.

— Что? — не поняла Мария, но та не ответила и прошла в дом, девушки безропотно последовали за старухой.

Все ящики шкафов выдвинуты и пусты. На полу то тут, то там рассыпана то ли земля, то ли пыль. Холодильник включен и, как оказалось, под завязку набит банками с домашней тушенкой, топлёным маслом, смальцем и вареньем.

— Ба… я ничего не понимаю, — наблюдая за старухой жалобно пролепетала Света.

— Коснитесь, — пожилая женщина указала на спинку стула. — Левее. Вот так. Отключите чувства. Вы умеете.

Девушки подчинились. И Света, и Мария видели и чувствовали одно и тоже. Окружающий мир растворился в белесой пелене, звуки и запахи исчезли, а руку обожгло холодом. Не выдержав, Маша открыла глаза. Картина получилась странная: с одной стороны, она видела комнату такой, какая она сейчас — с распахнутыми зёвами пустых выдвинутых ящиков, стоящей рядом с закрытыми глазами Светой и Клавдией в отдалении, а поверх этого наслаивалась вторая картинка, более размытая. Прикрыв веки, Мария избавилась от раздвоения. Увиденное потрясло девушку. Она словно перестала быть собой. И тут до неё дошло: она — тётя Таня. И всё вокруг видится глазами женщины, не сейчас, а когда-то ранее. Внутри всё кипит от обиды и гнева: «Как… Как он посмел меня оставить? Что мне с этим делать? Я себя-то прокормить не смогу…» За окном темно. Где-то тикают часы, но их не видно. За столом, опустив голову на руки, сидит Костя. Слышится скрип открываемой двери и входит… Витя. Маша ощущает, как раздражение сменяется удивлением. Женщина явно знакома с гостем. И вдруг её волю словно сковали: она не в силах ни что-либо сказать, ни что-либо сделать. Витя вытягивает руку, и из Костиного тела вырывается извивающийся хоровод из многочисленных темных частичек, напоминающих пепел. Эта змейка дотягивается до руки «гостя» и исчезает. А еще миг назад крепкий и здоровый парень, оседает на пол кучей трухи и пыли. Рука направляется в сторону той, чьими глазами смотрит Мария. Сознание девушки проясняется. Уже не той женщине, а ей самой становится страшно, она хочет прервать это наваждение, но видение не отступает. Она ощущает, как жизнь уходит из её тела. Картинка исчезает. Маша опять стоит в комнате, вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в спинку стула.

— Как… такое… возможно… — с трудом прохрипела Маша и совершенно опустошенная сползла на пол.

— Его больше нет, — выдыхает очнувшаяся Света и вдруг резко поворачивается к сестре: — Это всё ты виновата! Ты этого колдуна сюда привела! Ты к озеру таскалась и меня за собой… — на большее её запала не хватило, слезы хлынули рекой.

Клавдия Семёновна положила свои руки на головы девушек. Света утихла, а Мария ощутила внезапный прилив сил. Всё ещё шокированная происходящим, она села и так посмотрела на пожилую женщину, словно впервые её видела. Ещё вчера девушка от души посмеялась бы, услышав от кого-нибудь такую историю. Она и на фольклористику пошла, потому что ей сказки нравились, но теперь ей стало страшно. Получается, это всё не вымысел? Да и как получилось, что она сама смогла увидеть произошедшее тут накануне?

— Лучше б это был колдун, — прервала Машины размышления пожилая женщина. — Твой друг всё-таки не наркоман, Маша, он — ведьмина кукла. И да, Света, нет больше твоего Костика. И ничего не поделаешь уже. Варвара… после того как озлобилась… вот так всех и высасывала, — она повела рукой, указывая на пару кучек тлена оставшихся до сих пор на полу. — Видно поняла, что гости редкость, а руки коротки. Вот и завела ручного зверька.

— И что теперь делать? Что будет с Витей? — пребывая в шоке от увиденного, пролепетала Маша.

— Откуда мне знать? Увози его. Чем дальше, тем лучше. Может, она не дотянется. Худо, что к озеру теперь торная тропка есть, да и дорога будет. Тут уже не в моих силах помешать. Как мне с Варварой дальше бороться, ума не приложу. Но то уже наша со Светой беда, тебе друга срочно увозить надо.

— Но… такого же не бывает… — только и смогла выдавить Маша.

Пожилая женщина лишь вздохнула в ответ. Достала из котомки церковную свечу, несколько пакетиков с сушеными травами, ступку. Выложила всё это на стол. Тихо что-то бормоча, зажгла свечку, прошла с ней по комнате, едва не касаясь фитильком углов и стен. Растёрла травы в ступке. Высыпала полученный порошок на то место, где когда-то стоял «гость». Вспыхнули, замерцали фосфоресцирующие следы на полу. Подхватив свои вещи, Клавдия Семёновна жестом позвала внучек и вышла наружу. В лучах солнца слабо светящаяся цепочка была плохо различима. Она вела к конуре, скотному двору, на улицу и к дому Саныча.

— Если это его же рук дело, то почему дед утонул, а не так же… ну… исчез, — взглянула на бабушку Света.

— Стар потому как, — коротко ответила пожилая женщина. — Да и не знала достоверно Варвара умер ли Саныч. Вот куклу и отправила проверить.

— Да за такое и убить не грех! — зло зыркнула на сестру Света.

— Ой, ли? — наблюдая за девушками, невесело усмехнулась пожилая женщина. — Не ты ль убивцей-то будешь? Помалкивай лучше. Ты, когда курам головы рубят — отворачиваешься, а тут человека решила убить. Да и руку поднять не успеешь — в прах обернёшься. Осторожно с ним надо. Это он, видать, при Машке смирный, потому как она с Варей на одно лицо. Придём, я тебе в бутыль чаю заварю, да травки нужные с собой дам и уезжайте. Подальше.

Маша слушала в пол-уха, она стала свидетелем того, чего не могло быть! Мало того, что она и сама стала частью того, во что никогда не верила. А её друг… она вроде как и не винила его. Но помнит ли он это? Хотя нет, вчера после чайка болтал как ни в чём ни бывало. Каково ж ему будет, если вспомнит? Рассказать ему правду или лучше умолчать? Но ведь если промолчу, он через время вновь на проклятое озеро припрётся и опять по новой? Что же делать-то?

Собралась Маша быстро. Витя всё в той же позе сидел и глупо улыбался. Клавдия вновь дала парню выпить своего отвара, а потом, смотря ему в глаза, коснулась руки и тихо произнесла:

— Ты забудешь об этом посёлке, об этом доме, об этом озере. Ты хочешь поехать с Марией на море. Сюда никогда больше не возвращайся.

Стоило убрать руку, парень встрепенулся.

— Мне это… пора уже. Машк, ты собралась?

Маша смотрела то на друга, то на Клавдию. После пережитого в доме Светкиного жениха, ей казалось, что она разучилась удивляться. Но это было — слишком. Однако времени на то, чтобы привести мысли в порядок, не было. Витя уже собрал разбросанные Машей (в поисках наркотиков) вещи, и ждал у калитки.

— Как мне-то жить с этим знанием? — смотря в глаза пожилой женщины, спросила Маша, она так искренне желала забыть обо всём, хотела, чтобы всё произошедшее стало сном.

— На тебя такое не подействует, девочка, — поняла её мысли пожилая женщина. — А как с этим жить? Научишься. Ты всё знаешь, просто пока не осознаёшь. Придёт время — вспомнишь всё что нужно и поймёшь. Я тебе там помимо бутыли с отваром, сухую смесь положила, будешь сама заваривать.

Простившись со ставшей родной старушкой, Маша грустно взглянула на дом, куда скрылась не желающая её видеть Света. Было обидно так расставаться, но ничего не поделаешь, надо было уезжать.