Ведьмина книга

Вскоре дверь вновь скрипнула, и вошедший человек привлёк взгляды присутствующих: красные туфли, накинутый поверх белой сутаны опять же красный плащ, на голове митра из белого шелка с золотой и серебряной вышивкой, светлые глаза излучают бесконечную мудрость, покой и смертельную усталость.

— Епископ Рима, викарий Христа, преемник князя апостолов Петра, верховный первосвященник Вселенской Церкви, Великий понтифик, Примас Италии, архиепископ и митрополит Римской провинции, суверен государства-города Ватикан, раб рабов Божьих… — преклонив голову, известил «невнушаемый», но понтифик прервал его жестом и благосклонно протянул ему руку с довольно крупным перстнем.

«Перстень рыбака» — вспомнила Света. «Невнушаемый» умолк и благоговейно припал к нему губами.

— Не стоит титулов, — вздохнул священнослужитель. — Папа Бенедикт 17, - представился он.

— Как вам будет угодно, Ваше Святейшество, — не поднимая взора, послушно ответил «не внушаемый» и, поймав обращённый к вошедшей группе взгляд, пояснил: — Этих четверых ниспослано свыше обратить на путь служения господу.

Говорили они на итальянском, однако неведомым образом все присутствующие понимали каждое слово.

— Ваше святейшество, вы можете говорить открыто, — произнёс «невнушаемый». — Покинув эти стены, — его взгляд четко дал понять: если будет на то его воля, — они не смогут никому ни о чём рассказать. Только обсудить между собой без свидетелей.

Папа Римский благосклонно кивнул и повернулся к «пленным»:

— C 13 века моими предшественниками передаётся опасное предсказание о трёх девах во власти, — заговорил глава Римской Католической церкви. — К счастью, первые две уже остановлены, а значит, мы находимся на грани конца света и должны внимательно следить за происходящим в этой части мира. Если упустим момент, и она войдёт в силу, то мир рухнет. Не наш — христианский, а всё живое.

— Ваше Святейшество, — подала голос Сова, чем вызвала неодобрительный взгляд «не внушаемого», но Понтифик остудил его пыл, показав жестом, что слушает женщину. — Вы уверены, что она появится именно сейчас и именно здесь? — произнесла Сова.

— Мы уверены лишь в том, что она рано или поздно появится на территории Руси.

— Вы говорите «мы» — подразумевая лично себя? И «здесь» — то есть не просто в России, а именно в Петербурге. Но Русь в 13 веке имела иные границы, этого города и в планах не было…

Понтифик приподнял руку, взывая к молчанию:

— Мы — это не конкретно я и мои подданные, «мы» включает и последующие поколения, а территория? Тут вы правы, наши теологи бьются над этим понятием. Никто не знает, что в действительности видел провидец. Имел ли он в виду территорию, занимаемую государством в то время, или же воззрил будущее не только в плане событий, но и государственных границ? Долгие столетия мои предшественники не давали женщинам войти во власть. Власть есть не только явная, как проявление политическое, или косвенная, как влияние на сильных мира сего, это меньшее из зол подходило для первых двух случаев. Оказались правы те, кто ввёл инквизицию. Однако недавние всплески есть власть абсолютная…

Говорил Понтифик ещё немало, и Свете с каждым словом становилось всё больше не по себе. Всё сводилось к тому, что забравшая Машино тело ведьма — есть зло абсолютное, подлежащее полному уничтожению. Всё в душе девушки бунтовало. Изгнать, истребить Варвару — да! С этим она согласна. Но Маша? Она жертва. Её тело — вместилище души и всего лишь безвольный инструмент. Её можно спасти, но что этому святоше до жизни какой-то девчонки? Согласно пророчеству, надо уничтожить зло, а она носитель, и по теории наименьшего зла её жизнь — ничто. Возможно, в чём-то он и прав, возможно, если бы вопрос касался какого-то другого, незнакомого Свете человека, девушка согласилась бы с действенностью подобных мер, но ситуация иная. Попытки разыскать и спасти сестру превратились в манию, и девушка уже не могла принять иного исхода.

— Но о каких девах речь? — растеряно пролепетала Елена.

— Было описано появление Орлеанской девы. Думаю, вам знакома эта история? — понтифик окинул взглядом «пленных».

— Жанны д'Арк? — откликнулась Сова. — Сожжена на костре в тысяча четыреста тридцать первом году, но она не ведьма. К тому же двадцать пять лет спустя Каликст III пересмотрел процесс, в результате чего был подписан рескрипт о её реабилитации, — удивила познаниями истории молодая женщина. — По вашим пророчествам человека сожгли, а потом оправдали?

— Так было нужно. Факт был свершён, безопасность обеспечена, а рескрипт… это всего лишь политическая необходимость, и он ни на что уже не влиял. Я не собираюсь углубляться в аспекты этого дела. Однако приятно, что вы знаете историю. Тем проще будет прояснить некоторые моменты. Однако к вашему сожалению о второй деве вы в любом случае ничего не знаете. Так как её деяния были предотвращены более чем своевременно, благодаря довольно четким предвестникам её появления описанным в пророчестве. Это было чуть больше двухсот лет назад. Ну и главное вряд ли вам знакома история рыцарского военного Ордена Святой Силены Равеннской, рыцарь которой стоит перед вами, — взгляд понтифика остановился на «не внушаемом».

— Наш орден создан Его Святейшеством папой Римским Пием II в тысяча четыреста пятьдесят девятом году, одновременно с орденом Святой Марии Вифлеемской, который и до сих пор существует, в отличие от нашего — официально. Мы все воины господа, но наши задачи и цели различны.

— Да, их цели не столь прозрачны, — прервал его понтифик. — Помимо несения истинной веры в ряды неверных, их главная цель — предотвратить исполнение пророчества, а если не удастся вырезать зло на корню, то противостоять той силе, что возродится. Не зря последнее пришествие — самое смутное в древнем писании, теперь очевидно, что это не связано с политикой, финансовым влиянием или интригами, это то, с чем долгие столетия боролась святая инквизиция. Да, да, не кривитесь так. Я не могу отрицать, что погибли тысячи невинных, но что их жизнь в сравнении с существованием целого мира?

В помещение тихо вошёл служитель храма и, заметив высокое начальство, хотел скрыться, но был остановлен понтификом. Служка смиренно подошёл к Его Святейшеству и, что-то выслушав, удалился.

— Думаю, пришло время представиться, — повинуясь жесту понтифика, произнёс «не внушаемый». — Кардинал Святой церкви, рыцарь Ордена Святой Силены Равеннской, наследный граф в семнадцатом поколении Дарио Билини.

— Меня заинтересовала выявленная в России активность, — подал голос Бенедикт. — Хотелось бы услышать отчёт из первых уст.

Рыцарь склонил голову и начал повествовать. Свете и её друзьям казалось, что они попали в какую-то жуткую сказку, где божественному престолу служат воины, сверх всякой меры одарённые магическими способностями. Каждый из друзей задавался одним и тем же вопросом: почему же веками шли гонения на ведьм, а вот «такие» находились во служении у пап Римских? На ум тут же приходило популярное изречение: «У нас все равны, но некоторые равнее». Но главное, в сознании набатом бил вопрос: «Что им нужно от нас? Зачем они всё это рассказывают? Не просто же так? Неужели они считают, что мы станем помогать им в уничтожении Светиной сестры, которую святоши возвели в ранг абсолютного зла?»