Ведьмины сказки

– Так ты говоришь, что я урод? Так посмотрим на тебя вскорости!

Гаррет и Кесо были застигнуты врасплох таким злодейством. И поэтому неподвижно стояли, наблюдая за кровавой расправой изверга над девушкой. Вдруг Гаррет опомнился. Он представил, чтобы на его месте сделал отец – и все сомнения ушли. Смелый мальчик подбежал к уроду, который превращал лицо Майи в месиво, и рубанул деревянным мячом по шее.

Голова отлетела прямо в костер, повалив в угли кролика. Седая борода Свистуна опалилась, на Гаррета и Кесо смотрели лягушачьи налитые кровью глаза, которые пожирал огонь. Со стороны кладбища послышался вой. Зеленые глаза существ наступали.

– Надо драпать отсюда поскорее, – сказал взволнованный Гаррет.

Он смотрел в сторону ворот кладбища и надвигавшийся оттуда ужас не радовал его. С меча, зажатого в правой руке, капала черная кровь.

– Ну нет, уж кролика я тут не оставлю, – с этими словами Кесо схватил шампур, невольно еще раз взглянув на голову уродца. Запах паленого волоса вызывал тошноту.

Гаррет с усилием провел два раза мечом по плащу Свистуна, вытирая кровь. Затем вскочил на лошадь.

– Давай сюда своего кролика, скорее, – крикнул Гаррет, протягивая свободную левую руку. В правой он держал поводья, а меч уже был вложен в ножны. Гаррет торопил своего партнера: потому что знал, что с кладбища идет опасность.

– Это ведьма козни строит, ведьма треклятая, – запричитал Кесо.

Он схватил дудочку, зажатую в руках обезглавленного тела, но мертвый Свистун не хотел отпускать свое сокровище. Тогда Кесо уперся правой ногой в живот Свистуна и с силой потянул. В ужасе Кесо понял, что Свистун держит дудочку не десятью, а двенадцатью пальцами.

– Шестипалый урод, отдай, – крикнул Кесо, с силой рванул – и полетел на спину.

Проклятая дудка была в руках Кесо!

– Скорее, Кесо, они наступают, – закричал Гаррет.

Кесо повернул голову вправо в сторону ворот кладбища – и сердце на секунду остановилось. К нему шел огромный черный пес с зелеными горящими глазами. Из открытой пасти капала слюна.

«Играй на дудочке, Кесо, играй. Я научу тебя», – послышался приятный женский голос. Кто это говорил Кесо не видел, но он послушался совета: лежа на спине, не сводя глаз с чудовища, заиграл. Ах, какая чудесная мелодия полилась из дудочки Свистуна!

Черный пес перестал скалиться. Он лег на землю, уткнулся носом в передние лапы и не мигая смотрел зелеными глазами в глаза Кесо. И на секунду Кесо показалось, что его душа и душа пса слились в одну и поняли друг друга.

– Так ты слышал ее? – спросил Кесо, когда они с Гарретом уехали на достаточное растояние от проклятого места.

Брезжил рассвет, и уже не было так страшно.

– Кого ее? – не понял Гаррет.

– Ну ее, женщину или девушку. Не знаю. Она сказала мне играть на дудочке и я заиграл. Такой приятный голосок, милый.

– Нет, Кесо, не слышал!

Глава 5. Девушка с рыжими волосами

Босая, худая, красивая, она бежала по мокрой траве. Сумерки опускались на лес. Рыжие волосы цеплялись за гибкие ветки. Маленькое серое платье было мало.

Девушка замерла перед бревенчатой избушкой без окон и дверей.

– Избушка, избушка, Ты впусти меня, старушка! – прошептала девушка, – Гонятся за мною злые, На них доспехи золотые…

На вид ей было восемнадцать лет. Маленькая грудь вздымалась, острые соски двумя холмиками торчали на льняном обтягивающем платье.

Вдруг бревна избушки задрожали. С них посыпались пыль, песок и опилки. На стене проявилась низкая и узкая дверь. Со скрипом дверь открылась, приглашаю девушку в зияющую тьму.

За спиной послышался топот копыт. Рыжая улыбнулась и посмотрела назад. Два рыцаря с тяжелыми таранными копьями скакали во весь опор. Девушка в два прыжка скрылась за дверью и была такова.

Дверь захлопнулась, и медные масляные лампадки, подвешенные на шнурках к потолку, зажглись уютным желтым светом. Потолок был черным от копоти. Посреди комнаты висела люлька на трех льняных веревках. У стены стояла небольшая кровать с искусными вензелями на изголовье в виде змеек. У противоположной стены стояла деревянная лавка.

Девушка села на лавку и притаилась. Раздался стук.

– Открывай чертовка, именем короля! – прокричал грубый голос за стеной.

Слеза покатилась по щеке бедняжки, капля оставляла светлую бороздку на пыльной веснушчатой коже.

Затем все смолкло. Но вот в стену начали долбить чем-то тяжелым. Со стен сыпалась глина, избушка дрожала под мощными ударами тарана.

Раз, два, три, еще и еще, рыцари навались… И стена не выдержала. Сначала одно бревно поддалось и вылетело, затем второе, третье. В избушку вошли два рыцаря в позолоченных доспехах с мечами наголо.

– Именем Его Величества короля, ты обвиняешься в колдовстве, ведьма! – закричал один из рыцарей, самый большой, и надавил острием меча на шею крошки.

Бедняжка прижала голову к стене и со страхом посмотрела на высоченного рыцаря, который упирался шлемом в потолок.

– Ты дрянная ведьма! Рыжуха! Ты навела порчу! Из-за тебя хлеба не родятся! Ты напустила саранчу на наши посевы, – обвинил рыцарь.

Гигант ловко перехватил меч и ударил эфесом в висок. Кровь быстрой струйкой побежала по щеке, опережая слезы. Девушка обмякла и без чувств свалилась с лавки.

Когда она пришла в себя, то была привязана к дереву, вокруг которого рыцари, снявшие тяжелые шлемы и кирасы, раскладывали хворост. Девушка сидела спиной к дереву, а ее руки были накрепко привязаны друг другу.

– Очнулась, ведьма! Именем короля ты приговорена к сожжению! Отправляйся в ад! Белбок, поджигай! – сказал большой рыцарь.

Белбок, широкоплечий увалень с рыжей бородой, посмотрел на девушку и улыбнулся, предвкушая кровавое действо. Он подошел к лошади и достал из кожаной сумки огниво.

Звенящую тишину нарушило чирканье кресало по огниву. Искры летели, но сырой трут не хотел воспламеняться.

– Чертова ведьма, – сказал Белбок, – не хочешь по-хорошему, тогда будет по-плохому. Я отрублю тебе голову, тварь!

Белбок ловким движение высвободил меч из ножен. Но второй рыцарь остановил его руку.

– Нельзя проливать кровь ведьмы на землю. Она возродиться и вернется еще сильней, чем была. Ее надо сжечь, сжечь! – проговорил большой рыцарь.

– Ты прав, Цес, ты прав! Но что же нам делать? – Белбок посмотрел на рыжую девушку и как будто что-то вспомнил.