Ведьмочка для драконьего принца

— Ты же недавно говорил немного по-другому.

— Я пересказал общий смысл ее фразы!

— Нда, весомый аргумент для обвинения в прелюбодеянии, — выдыхаю я. Особенно еда.

Тем временем заика продолжает:

— А-а-а еще я н–находил м-м-оей к-к-королеве редчайшие к-к-ниги заклятий.

— Вот оно что! — пищит Хомыч.

— П-п-прошу, не в-выдавайте н-нашу тайну! П-пусть о н-нашей л-любви никто н-не узнает, — умоляет Арнольд, падая на колени.

— Не выдам, — уверяю его я. — Но и вы, в свою очередь, принесите магическую клятву, что не расскажите, что я приходила вас, хм…, соблазнять.

— Дев-девушка, д-да н-не за какие коврижки! К-к-клянусь, никому ничего не скажу. Б-более того, в-в-вот, д-д-держите, — библиотекарь, выразительно пыхтя и кряхтя от натуги, начинает рыться в кармане своих штанов. На что я кривлюсь, а он извлекает оттуда какой-то светящийся кругляш. — Я п-понял ч-чего вы д-добивались с-соблазнением. В-вы хотели заполучить одну из магических печатей на з-завтра. Н-не знаю откуда заранее узнали об испытании, которое в-вам объявят только п-после завтрака.

Я хватаю протянутую мне магическую печать. Повезло.

— Н-но н-н-ни в коем разе не д-думайте, что с-смогли обаять меня! Д-для меня существует только одна женщина в м-мире! И это, к вашему прискорбию, никак не вы.

“Ну что же, Рельд Прекрасный, еще повоюем!” — отправляя полезный кругляш в карман, улыбаясь думаю я. Выгадаю для пребывания здесь еще немного времени.

— Арнольд, — решаю не ходить вокруг да около: — Благодарю за печать. Ее, пожалуй, возьму. Но о завтрашнем задании услышала только что, от вас.

— Ну, д-да, конечно, с-с-стало быть по м-мою душу все-таки явились,— озадаченно крякает мужчина, втягивая голову в плечи. — Н-ну и девицы п-пошли. Н-никаких средств не гнушаются р-ради достижения цели.

Приблизившись к нему вплотную, я ничего не отвечаю на его выпад, а лишь как можно вежливее прошу :

— Арнольд, дорогой, если можно, снабдите меня той литературой, которой интересуется наша королева, — часто-часто моргаю и продолжаю: — Мне очень хочется как следует удовлетворить свое любопытство и узнать чем же таким масштабным интересуется сама Сильвия Грациозная, — говорю полуправду. Ведь мне сейчас так необходимы любые сведения.

Мужчина хмурит брови. Скептически смотрит на меня снизу вверх, что-то свое несуразное бурчит в усы, а затем, уже без всякого заикания, продолжает:

— А-а-а-а, занятно. Ну, что ж, юная леди, выполню вашу странную просьбу. Но знайте, вам никогда не приблизиться до идеала, даже если будете читать взахлеб все то, чем интересуется сама Грациозная. И имейте в виду, я никогда не посмотрю в вашу сторону, как бы вы не старались! Вам ее не затмить.

Вот это самомнение. Хочется поаплодировать этому щуплому усатому библиотекарю стоя. Да-да, куда мне до Сильвии Градиозной. Решаю промолчать, чтобы не навлечь на себя лишних подозрений. Сейчас все идет так, как мне нужно. Пусть продолжает думать, что я от него без ума и хочу заполучить его внимание.

— Идите за мной, девушка. И прошу, больше так, как сегодня, не являйтесь, — строго добавляет он, — меня, знаете ли, чуть удар не хватил. Нет, это же надо, возомнить себя ровней самой б-богини!

Несмотря на причитания, библиотекарь быстро находит необходимые мне книги. И выкладывает их передо мной. Показывая на том в зеленом переплете под называнием "Редкие заклятия", он говорит, чтобы была предельно осторожна с этой необычной вещицей.

— Книга сохранилась в единственном экземпляре с незапамятных времен. Еще мой пятнадцать раз пра-дедушка имел честь хранить ее, — бережно гладя книгу, произносит мужчина, в то время как в уголках его глаз появляется благоговейная влага.

Расчувствовался.

— А вы не боитесь давать подобную книгу малознакомой девице? — на всякий случай уточняю я.

— Ах, я благосклонен ко всем тем, кто хоть на мгновение мечтает приблизиться к непостижимому. А сделать это можно только благодаря новым знаниям, — чересчур пафосно изрекает он, и книга, наконец, перекочевывает в мои руки. — Помните, девушка, одну простую истину: знание — это сила.

Бережно держу доверенный мне кладезь знаний и по совместительтву — возможное спасение Рафаэля.

— А подскажите, уважаемый Арнольд, когда эту книгу держала в своих изящных руках Сильвия Грациозная? — на всякий случай с придыханием интересуюсь я.

Мужчина склоняется к тому и вдыхает аромат.

— Ах, нотки гортензии с жасмином до сих пор чувствуются на ее обложке, хотя моя любовь вернула книгу сразу же после Дня рождения младшего высочества, — вздыхает мужчина.

Хм. Совпадает. Наверное, это то, что мне нужно. Хотя бы для того, чтобы разобраться в плетениях заклинания, нанесенного на принца.

— Есть еще очень много остального, что изучала королева, — мужчина переводит задумчивый взгляд на лежащую перед ним ровную стопку других учебников.

— Я думаю, что мне пока хватит и этого, — поспешно заявляю я. Удерживая весьма увесистый том, продолжаю: — На первый раз, разумеется.

А чтобы окончательно не выдать интерес именно к книгам королевы, быстро хватаю первые попавшиеся тома со стеллажа напротив. Ими оказываются романы “Драконий герой” и “Истинная”.

— А все-таки, юная леди, — произносит недовольный моим выбором библиотекарь, — вам очень далеко до моей возлюбленной. Можете и не пытаться приблизиться к ней. И всей жизни не хватит, чтобы постичь ее высот.

А далее поэт начинает читать стих:

“Своей звездой я назову лишь ту,

Что с неземною думою глядит,

Спокойствия лишит...

Непостижимую мечту,

Чье сердце, как ее слуги, огнем горит”

— Браво-браво! — не выдерживает Хомыч выскакивая из моего кармана. Мужчина бледнеет на глазах, хватается за сердце, присаживается на стоящий позади него стул.

— Арнольд, строки стиха прекрасны. Но мне пора идти, — поспешно говорю я. — Благодарю за книги. И прошу простить меня, что попыталась соблазнить вас, поправ ваши высокие чувства.

— Прошу, как дочитаете, в-в-верните. И б-б-больше н-н-не заявляйтесь в мою обитель с г-г-грызу-зунами, — доносится в спину.

— Хомыч, неужели нельзя было посидеть в тишине еще немного? — оказавшись в коридоре, строго спрашиваю у своего фамильяра я.

— Я проголодался и хочу как можно скорее попасть в спальню к моим отложенным на черный день крошечкам, — выдает бесстыдное животное и дальше мы пробираемся в комнату в полной тишине.