Ведьмочка для художника, или Возвращение в Мир Мечты

Ты это просто знаешь. Знание дано тебе.

Куда же идти?.. Как мне лучше выбрать? Впрочем, хотелось бы, чтобы спокойно и хорошо стало прямо здесь, у нас. Но пока как есть.

Пение.

Тихое-тихое, едва уловимое даже не слухом, а чем-то иным, более чутким. Где откликаются эти чарующие звуки то ли голоса, то ли арфы, то ли флейты, то ли… Нет слов пока, не подобрать их, хотя хочу.

Мелькают, мерцают, проплывают, словно в эфире, полупрозрачные создания с крылами, сотканными из чистого сияния. Они подобны то птицам, то прекрасным девам, то юношам, то изогнутым стволам, то струистым, ещё не ясным для моего понимания существам, что видятся пока сгустками, мазками света. Прямо как звёзды на небе. Неужели и они?..

Но выбрать всё же нужно. Вот только что?

— Я проверю, — слышу я голос Артура и чувствую облегчение на душе. Пусть пойдёт первым, пусть разведает путь. А я следом. И Хэйдена тоже пропущу, пускай ступает вперёд.

Что ждёт нас за проходом? Я надеюсь, что свет и добро.

Глава 24. Другой Хранитель

— Они хотели отправить вас на дорогу в Пустоту, — слышу я голос Хэйдена и плавно движусь в его сторону. Медленно опускаюсь, открываю глаза.

Вокруг степь. Колышутся травы, на горизонте синеют остроконечные горы с множеством пиков. Тёплый ветер обдувает лицо. Хорошо и спокойно, как я и просила. Благодарю.

Вдруг услышала вздох и всхлип. Оглянулась.

Хэйден, согнувшись пополам, стоял рядом с Артуром, который потирал руку.

— Предатель, — процедил он.

— Не стану оправдываться, — пробормотал Хэйден.

— Я ничего не понимаю, — сказала я. — Что происходит? Что вообще случилось? Мне говорили, что… Знаешь, Хранитель сказал про тебя, Артур, много плохого…

— Хранитель? Кто-то звал меня? — послышался бодрый голос, от которого мы все вздрогнули и оглянулись.

Старик в развевающихся одеждах и золотой маске. Кудесник, алхимик из древних времён, который ещё тогда раскрыл многие тайны природы. Вот он берёт две почти не видимые глазу пылинки, два светящихся сгустка в одну руку, а ещё четыре — в другую, соединяет ладони, раскрывает их, и вверх взлетает нечто новое.

— Гелий, — пояснил он. — Вы обеспокоены?

— Простите нас, Хранитель, за вторжение, — сказал Артур, склонив голову. — Мы оказались здесь, ища приюта и спокойствия.

— Хорошо, оставайтесь, — просто ответил он и отошёл.

То ли гениальный учёный, то ли волшебник, то ли тот, кто подобно Богу созидает. Отыскивает взглядом и руками никому не видимые колебания, тонкими пальцами вытягивает эти нити и собирает в пучки пульсирующего света, съединяет в пылинки, в полупрозрачный силуэт, который медленно насыщается, обретает очертания, наполненность — и вот сейчас это золотой компас. А теперь трехногое крошечное существо. И зелёная почка, из которой прорастёт гигантский дуб — его уже почти видно, он ощущается, почти осязается чем-то периферийным, но пока никак не улавливается сознанием. А хотелось бы.

Сияющий дождь наоборот — вот лучшее описание того, что видели мы. Созидаемое переливалось и стройными потоками уплывало ввысь, где вскоре пропадало для нас.

В его пальцах сосредоточена сила. В его ладонях рождаются те и то, что составляет саму Жизнь.

— Ему ведь можно доверять? — тихо спросила я у Артура, хотя уже точно знала, что можно.

— Да, — сказал он и взял меня за руку. Я заглянула в его глаза и вдруг вспомнила, как была обижена на него, как разрывала всю связь между нами. Как я могу восстановить её? Как лучше создать связь с тем, кого я люблю? Впрочем, она ведь и так есть. Раз мы отыскали друг друга, раз мы вместе, то всё хорошо.

Как я могла поверить, что Артур предал меня? Как глупо. Я была обижена, была зла на него, но теперь я спокойна. Хотелось бы ещё больше безмятежности, но пока не получается.

— Обними меня, пожалуйста.

И он обнял. И всё беспокойное, всё лишнее, что металось внутри меня, доводя до срывов, то унося далеко, слишком далеко ввысь, то роняя под самую землю, то растаскивая в стороны, то разрывая и снова сталкивая, возмущая мысли и чувства — всё утихло. Ушло. Сменилось благостным состоянием глубокого, полного умиротворения, из которого я и созерцаю, и действую во благо себе и другим. Уверенность и земля под ногами.

— Ну как? Всё хорошо?

Я кивнула.

— А куда он делся? — спросил Хэйден, и я оглянулась. — Неужели докладывает о нас Хранителю? Видите ли, скоро за нами придут из Министерства…

Я отчётливо увидела, как обеспокоен он, как встревожен, как не хватает ему этой корневой уверенности мужчин.

— За вами и правда придут, однако сперва стражам и хранителям придётся поискать место, в которое вас занесло, — донёсся сверху бодрый голос.

Я подняла голову, но никого не увидела.

— Где вы?

— Я там, где есть жизнь. Однако сейчас перед вами, — сказал он и возник из ниоткуда. — Что ж, путники, вас изгнали? Нет, не отвечайте, — старец одним движением руки остановил Артура. — Я и так знаю.

— Откуда? — насторожился Хэйден.

— Да ведь я Хранитель жизни. Мне положено ведать то, чего не ведают другие.

— Скажите, вы уже сообщили о нас в столицу? — спросил Артур де Вильбург.

— Однако моя работа не в этом. Пусть сами разбираются.

— Я знала, что вам можно доверять. Благодарю.

Старец довольно улыбнулся.

— В этом месте, — он обвёл руками земли цвета осенних трав и камышовых колосьев, что сияли в лучах дневного светила и казались золотисто-прозрачными, едва осязаемыми. А всё же они были здесь. Колыхались на ветру, шурша и умиротворяя, — вы гости, а гости, однако, бывают здесь крайне редко. Так что я рад вам. Пока сюда не явился мой старый знакомый Хранитель, советую отдохнуть. А когда он придёт… Разберёмся. Кстати, юноша, — он посмотрел на Артура, и мне стало так смешно, что я еле сдержала улыбку: какой из него юноша, — вы, случайно, не горец? Мне знакомы эти черты, как-то раз я сотворил первого горца.

— Нет, я бесконечно далёк от этого древнего рода.

— Однако… — он помолчал и добавил: — Ваш брат всё-таки ближе к ним. Должно быть, этой крови в нём больше.

— У меня никогда не было брата, — сказал Артур и стал теребить в руках хронометр. Это, должно быть, новая привычка. Раньше, когда нервничал, гладил Сириуса.

Как же мало я, оказывается, знаю Артура. У него есть брат, он горец. Как странно. До чего непривычно слышать о том, что у Артура есть родственники. Мне он всегда казался каким-то отделённым ото всех в Мире Мечты, каким-то обособленным причём настолько, что я и не могла представить, да и до сих пор не могу, что он когда-то ходил за руку с мамой или папой. Артур словно одинокая скала, которая борется со стихиями, но продолжает отчаянно сопротивляться вместо того, чтобы просто жить и наслаждаться жизнью. Но зачем? Чего он хочет этим добиться? Или это — обыкновенное упрямство? О да, он упрямый, тут не поспоришь. Но ведь я и сама была такой же совсем недавно, до моего путешествия.