Ведьмы Алистера

Так что Джилс была более чем уверена, что Джослин ей поможет и не сдаст Демьяне, которую девушка решила больше никогда не называть госпожой.

Собственно, об этом она и сказала Элиоту — о том, что тётя её не сдаст, а не о том, какие порядки творились в Городе Кровавых Вод, конечно же.

Элиот лишь хмыкнул, похоже, не до конца поверив в историю о сердобольной тётушке, которая с радостью примет племянницу и поможет ей всем, чем сможет. Джилс бы тоже не поверила. Вот только кроме как на Джослин надеяться ей было не на кого. Да и вариантов у неё немного: живи в бегах или отнеси свою голову Демьяне. А Джилс пока не готова раздавать такие щедрые подарки.

К обеду они покрыли достаточное расстояние, и, чем дальше Джилс уезжала от Города Кровавых Вод, тем спокойнее ей становилось. Ведьмы, конечно, могли её выследить — в этом она не сомневалось, но, пока она находится в постоянном движении, отследить её труднее. Да и ближайших родственников у Джилс не осталось, чтобы Демьяна могла попробовать поиск на крови. Иногда, оказывается, быть круглой сиротой даже выгодно.

«Рольф» остановился на одной из заправок по пути. Заправка была большая, там даже имелось нечто похожее на кафе: пластиковые стулья со столами и выложенные на прилавок готовые блюда. Выбор, конечно, не ахти: несколько странных на вид супов, которые Джилс не решилась бы попробовать ни за какую цену, и картофельное пюре с чем-то под названием «котлета рыбная». Джилс рыбу не любила и ограничилась чаем и пюре. Элиот же, возомнив себя супергероем — не меньше — отважился взять себе суп, ту самую котлету и, конечно же, пончик. Куда же без пончиков?

Они заняли один из столиков в углу и принялись есть. Джилс чувствовала себя нелепо в одежде Элиота. Одно дело носить её в Рольфе и совсем другое — выходить в ней на люди. Вот только дальнобойщики, одетые ещё хуже, заставили девушку смириться со своим нарядом, в котором она выглядела, как типичная жена в долгом путешествии. Люди даже не смотрели в её сторону. И это было хорошо.

Элиот, поморщившись, отставил тарелку с супом, и Джилс понимающе усмехнулась. И в этот момент заметила мужчину, который сидел в углу и в упор смотрел на них с Элиотом. Таким взглядом смотрят на знакомых, и Джилс сильно сомневалась, что он узнал Элиота. Худощавый мужчина в потрёпанной зимней куртке, которая была ему явно велика, откуда-то знал Джилс.

Девушка схватила Элиота за руку, лежащую на столе, и постаралась выдавить из себя улыбку.

— Ты доел? Тогда, может, уже поедем? — говорила она тихо, надеясь, что мужчина, кем бы он ни был, не услышит её.

— Наесться я не наелся, но доедать не собираюсь. Возьму с собой кофе, и поедем, — ответил Элиот и поднялся, чтобы купить себе уже третий стаканчик за сегодня, но Джилс придержала его.

— Может, заедем на другую заправку? — предложила она. — Сомневаюсь, что у них вкусный кофе.

— О, так ты веришь, что на заправках бывает вкусный кофе? — усмехнулся Элиот.

Джилс неоднозначно пожала плечами.

— Попытаем счастье на другой?

Элиот кивнул, и они вместе вышли на улицу. Им никто не препятствовал, и Джилс уже начала считать, что у неё развилась паранойя. Вот только когда Элиот выруливал с парковки, она заметила того самого мужчину вновь. Он стоял у входа на заправку и с кем-то разговаривал по телефону. Конечно, он мог вполне разговаривать со своей мамой, женой или вообще с кем угодно, кто не имел к Джилс никакого отношения, вот только смотрел он точно на «Рольф» и провожал их взглядом, пока они не выехали на трассу.

Джилс ощутила, как в горле встал ком, и её начало потряхивать от паники. Она не могла отделаться от мысли, что её выслеживают. И выслеживают не ведьмы. Тот мужчина не был колдуном, от него не исходило ни намёка на магический след. Тогда кто?

Ответ пришёл мгновенно.

Охотник.

Вот только откуда охотникам знать, как выглядит Джилс? Ведь ей не показалось. Мужчина действительно узнал её.

***

Кеторин притаилась в алькове амфитеатра, наблюдая за подготовкой к обряду, который вот-вот должен был начаться. Кеторин любила это место: она периодически пряталась здесь ещё ребёнком. Не сказать, что её укрытие было надёжным, но вид оттуда открывался просто отличный — весь амфитеатр как на ладони.

Марта согласилась на то, чтобы их с Коулом жизни связали, ещё несколько дней назад. Вот только сложные обряды они на то и сложные, что их невозможно провести по сиюминутному желанию без предварительной подготовки. Кеторин уже несколько часов наблюдала за тем, как Старейшины готовились к предстоящему действу. И, если честно, она уже успела отсидеть попу. Всё-таки она уже совсем не молода, так что в следующий раз обязательно возьмёт с собой подушечку для банального удобства. Но зрелище того стоило.

Вокруг постамента рассыпали кругами соль. По сторонам света расставили энергетические кубы-проводники — через них Старейшины будут направлять свою силу в людей, которых положат на постамент. Без кубов Старейшины не смогли бы сделать ровным счётом ничего, ведь ведьмы Шарпы не могли направлять магию непосредственно на человека. Их сила, если верить старой легенде — одной из тех, что в целом объясняет природу магии — идёт от древесной богини Фейшал, оттого ведьмы Шарпы и тяготеют к земле.

Вот только знание древних легенд не давало познать мир и магию. На деле то были лишь сказки, которые рассказывали детям, мол, наша сила от богини. Но где эта богиня и что с ней стало, никто не говорил. Да и в библиотеке Кеторин в своё время так и не нашла никакой информации. Только кусочки пазла, которые она так и не смогла связать между собой.

Торин вышла из каморки, где хранились все магические атрибуты ковена. В медных чашах, которые она держала в руках, уже тлели травы, наполняя амфитеатр тяжёлым дымом, от которого нет-нет да слезились глаза. Шалфей считался травой богини, лечебной травой: его сушёными пучками окуривали дома, а перед обрядами жгли цветы, как знак поклонения. В одной из легенд, найденных Кеторин, говорилось, что шалфей всегда растёт вокруг ствола дерева-богини. Вот только там, в реальном мире, Кеторин ни разу не видела, чтобы это растение росло где-нибудь, кроме полей.

Ароматный дым заполнил весь амфитеатр, и Кеторин вспомнился день Приворота, когда Старейшины точно так же окуривали зал, где позднее они с Люком принесли клятвы, но ведьма решительно отмахнулась от воспоминаний. Сейчас было не до них.

Сиденья вольных наблюдателей заполнялись. В какой-то момент Кеторин начало казаться, что в амфитеатр набьётся вся Шарпа, но нет — пустых мест оставалось много. К тому же на такие обряды детей и молодых ведьм не пускали. Дело в том, что во время обряда высвобождается огромное количество энергии, а маленькие ведьмы — нестабильная компонента, и лучше обезопасить себя заранее, чем пожинать плоды неудачи, если какая-нибудь ведьмочка неожиданно и неосознанно вклинится в процесс.

Мужчин на каменных сиденьях тоже не находилось. Единственным мужчиной в зале был Люциан. Скрестив руки на груди, он стоял, привалившись к стене, и, как и Кеторин, наблюдал за Старейшинами. В отличие от вольных наблюдателей, он здесь действительно был необходим, если вдруг придётся подхватить заклятие.

Кеторин перевела взгляд на Торин. Беременная Старейшина тоже являлась нестабильной компонентой. Если бы Кеторин предоставили выбор, она ни за что бы не подпустила Торин к обряду, заняв её место. Но выбор стоял не за ней, а госпожа Ева была уверена в том, что девчонка справится. Срок пока позволяет. Вот если бы они пришли в Шарпу через месяц или даже пару недель — об обряде можно было бы забыть. Магия ребёнка отделилась бы от магии Торин, и молодая Старейшина на несколько месяцев стала бы тайфуном: непредсказуемым и неконтролируемым. Такой колдовать нельзя. Будет варить успокаивающее зелье, а сварит, скорее всего, сонное, потому что не сможет контролировать объём влитой силы.