Ведьмы Алистера

***

Вскоре Марта уже стояла в местном спортивном магазине, единственном на весь город, и искала термобелье. Продавщица — кругленькая женщина лет пятидесяти, может быть, старше, — смотрела на Марту круглыми глазами и всё никак не могла взять в толк, как белье может греть, если оно не шерстяное и не с начёсом. В итоге, расчехлив свою кредитку, Марта покинула спортивный магазин в компании двух ярко-зелёных болоньевых комбинезонов, чёрных пуховиков, пары шерстяных свитеров и вкладышей для обуви, на которых было написано заветное слово «термо».

Коул стал крупным финансовым вложением. При этом ещё и неокупаемым. И это не могло не злить. Марта за всю свою жизнь не потратила ни пенса на мужчину, если не брать в расчёт тот счёт в пиццерии после драки. Если так задуматься, то выходит, что девушка платила лишь за тех мужчин, которые стремились причинить ей боль. Странная закономерность, которую стоит поскорее разрушить.

После покупок Марта заскочила в студию, чтобы взять отгул на несколько дней. Всё равно перед праздниками детей на занятиях остаётся совсем мало, так что девочки из отдела кадров с лёгкостью разбросали смены Марты на следующий год, не задавая лишних вопросов.

Вернулась домой девушка уже после обеда. Примерно в это время ей следовало бы сидеть в баре и ждать свой заказ с раками. На секунду она даже задумалась о Джоне, который, скорее всего, сейчас ел их в одиночестве. Но то была лишь секундная мысль, от которой Марта отмахнулась, как от назойливой мухи, и пошла варить чай.

Марта всё гадала, достаточно ли пары капель крови, разведённых в чае — Кеторин не дала никаких чётких указаний. Или ей нужно вскрыть себе ладонь и заставить Коула пить прямо из руки? От этой картины Марту начало подташнивать, так что она остановилась на первом варианте, а там будь что будет.

Пока чайник закипал, Марта отыскала швейный набор и достала из него тоненькую иглу. Она стянула перчатки, которые всё ещё продолжала носить, хотя раны по большей части уже затянулись — осталось лишь несколько струпьев. Волшебная мазь Кеторин была действительно волшебной.

Девушка проколола палец и выдавила несколько капель крови в чашку, а затем положила туда чайный пакетик и залила всё кипятком.

— Что за сумки в коридоре? — спросил отец, войдя на кухню. Выглядел он так, будто не спал всю ночь. Он был в домашних брюках и свитере. Котлы работали из рук вон плохо, а декабрь должен был выдаться холодным.

— Одежда для Коула, — ответила Марта, помешивая ложечкой чай.

— Одежда? Зачем?

Алистер подошёл к столу и заварил себе чай, пока Марта искала в холодильнике то, чем можно было бы накормить Коула. Вчера на ужин она отнесла ему эклеры, и парень ничего не сказал, но выглядел разбитым и подавленным. Уже когда на следующее утро Марта опять принесла эклеры, он оповестил её, что не любит сладкое. Правда сказал это с таким выражением лица, что Марте захотелось заехать ему подносом.

— Мы с Кеторин и Коулом собрались на вылазку в… это что-то вроде города ведьм, как я поняла, или небольшой общины, — сказала Марта, достав из холодильника очередную коробку яиц.

— И когда ты собиралась мне сказать об этом? — нахмурился отец.

— Сейчас говорю.

Марта обошла его и поставила сковороду на плиту.

— Марта, так нельзя. Ты должна была сказать, ещё когда вы начали только планировать…

— Ты тоже сразу должен был сказать мне о Коуле. Но не сказал же.

— Это другое.

— Абсолютно то же самое, — отрезала Марта и разбила четыре яйца на сковородку.

— Не будем спорить. Зачем вам туда? — Алистер опустился на стул с чашкой в руках.

— Найти способ излечить Коула, — пояснила Марта, поддевая лопаточкой края яичницы. Ей нравилось, когда она обжарена с двух сторон.

— Бедный мальчик, — голос отца так и сочился сочувствием. Марта даже обернулась, чтобы убедиться, что ей не почудилось. — Но зачем тащить его с собой?

— Не знаю, — пожала плечами девушка и перевернула яичницу. — Кеторин так сказала.

— И ты ей доверяешь? — спросил отец. Он Кеторин явно недолюбливал, и Марта всё никак не могла понять, по какой причине.

Девушка не торопилась с ответом.

— Отчасти.

— Держи с ней ухо востро, — настоятельно попросил Алистер, буравя спину дочери взглядом.

— Ты к ней слишком придираешься, — усмехнулась Марта и, взяв тарелку с сушилки, выложила на неё обед для Коула.

— Не придираюсь. Положи кусочек зернового хлеба. Кажется, он ему нравился.

— Ладно, — Марта нырнула в холодильник в поисках хлеба. — Но ты действительно суров к Кеторин: вчера ты её на месте сжёг бы, окажись у тебя спички под рукой.

— О, я и не обязан её любить, — смешок сорвался с губ Алистера. — Но можешь не переживать, сжигать её я не собираюсь.

Марта выпрямилась и озадаченно посмотрела на отца.

— Я и не просила её любить. Но и твоё недовольство беспочвенно. Если только ты не ревнуешь.

— Ревную?

— Да. Ревнуешь Мегги к Кеторин, потому что она может дать ей то, чего не можешь дать ты.

— Это глупо.

— А ревность и не самое умное чувство, — снова пожала плечами Марта.

Она собрала всю еду, предназначенную для Коула, на поднос и вышла с кухни, оставив отца разбираться с его чувствами. Приятно было осознавать, что не она одна так ревниво относится к Мегги. Со стороны может показаться, что это глупость, да и только. Но сестра была, пожалуй, единственным человеком, без которого Марта не смогла бы жить.

***

Ночью Коул не спал. Лежал, уткнувшись невидящим взглядом в потолок, стараясь ни о чём не думать. Хотелось переключится, затолкать воспоминания обратно. Но перед глазами стояла Ада: улыбающаяся, злая, испуганная. Ада, которую бросил парень и с которой они напились до чёртиков, обсуждая, каким никчёмным придурком тот был.

Затем ей на смену пришёл Чарли. Коул плохо его помнил. Ему было где-то лет десять, когда брат погиб. Да и к тому времени он уже давно не жил с ними: просто приезжал по праздникам, привозя с собой горы подарков. И если Аду Коул помнил в мельчайших подробностях вплоть до родинок на плечах, то образ Чарли был словно подёрнут дымкой.

Марта любила Чарли.

Коул попробовал представить ведьму рядом с братом. Бред какой-то. Сколько ей тогда было? Года четыре? Пять? Конечно, она могла любить его, ведь Чарли любили все. Но Коул всё равно не мог поверить в это. Как его брат мог дружить с ними? С ведьмами.

Эта мысль не давала ему покоя. Когда Марта утром пришла с так называемым «завтраком», он смотрел на неё, пытаясь представить своего брата на руках с маленькой ведьмой. Она и на него смотрела так же едко, как и на Коула?