Ведьмы и герои. Феминистский подход к юнгианской психотерапии семейных пар
Шрифт:
Разумеется, мы допускаем, что у каждого из партнеров наряду с совместной семейной жизнью есть своя частная жизнь, поэтому не стремимся раскрыть все стороны частной жизни клиента. Мы стремимся раскрыть тайны лишь в той сфере, где они причиняют людям боль и мешают достижению согласия и налаживанию близких отношений.
Так или иначе, мы занимаем четкую позицию, настаивая на том, чтобы наши клиенты на протяжении всего процесса терапии сохраняли моногамные отношения. Мы уверены, что именно отношения между партнерами, а не отношения между терапевтом и клиентом определяют рамки терапии семейных пар. Если сексуальное влечение или потребность в эмоциональной близости удовлетворяются вне супружеских отношений, то вся терапевтическая работа может оказаться напрасной из-за воздействия внешних факторов. Если мы подозреваем или точно знаем, что хотя бы один из партнеров или оба они сексуально или эмоционально изменяют друг другу, мы прямо заявляем
Последние 15–20 минут первой сессии котерапевты беседуют друг с другом перед сидящей напротив них клиентской парой, оценивая их межличностные отношения и обращая особое внимание на те аспекты, о которых мы говорили выше. Говоря об угрозе потери отношений, мы обязательно упоминаем о позитивных моментах – силе характера обоих партнеров и их обязательствах друг перед другом. Мы поддерживаем женщину, понимая ее боль и стремление преодолеть одиночество. Мы поддерживаем и мужчину, проявляющего терпение и несущего в одиночку бремя ответственности. Как правило, к этому времени оба партнера уже достаточно открыты и доброжелательно относятся к высказываниям терапевтов. Мы всегда даем клиентам домашнее задание, которое клиенты должны выполнить в период между сессиями. Если эта первая оценочная сессия оказывается единственной, мы даем клиентам такие задания, которые могут помочь им в будущем.
Терапевтический контракт
Завершая оценку возможностей клиентской пары и анализируя полученную от нее информацию, мы определяем конкретные цели последующей работы. Эти цели должны быть конкретными и в первую очередь направлены на изменение поведения наших клиентов, а также должны отвечать их первоначальному запросу. Мы можем говорить о необходимости улучшения иррациональной коммуникации, прояснив ее способы и средства и заменив некоторые из них на обычные слова. Мы можем говорить о повседневных проблемах совместной жизни, связанных с разделением домашних забот и обязанностей по воспитанию детей. Часто мы формулируем такую цель, которая способствует сближению партнеров и совместному проведению ими свободного времени. Если проблема затрагивает отношения с детьми, мы формулируем цели так, чтобы они отвечали этому изначальному запросу. В конечном счете можно переформулировать «проблему ребенка» в «проблему родительских отношений». Мы можем сказать клиентской паре, что в дальнейшем планируем провести встречу с семьей в расширенном составе, включая детей, но, как правило, приглашаем детей только на последнюю или предпоследнюю сессию.
Большинству семейных пар после первого интервью мы обычно назначаем 5 двухчасовых сессий. Интервалы между сессиями составляют месяц. Завершающая встреча планируется спустя шесть месяцев после пятой плановой сессии. Специфику такого расписания можно объяснить тем, что основная часть терапевтической работы происходит вне кабинета, в отношениях между партнерами, а мы являемся консультантами и лишь координируем этот процесс. Если у клиентов появляются проблемы с выполнением домашнего задания, мы рекомендуем позвонить нам по телефону и сообщить об этом, но постараться не пропускать очередную сессию. При возникновении срочной необходимости встретиться с нами между сессиями клиенты также могут позвонить нам и договориться о встрече. Мы также сообщаем клиентам, что они должны оплачивать каждую сессию сразу по ее завершении (размер оплаты уже оговорен заранее).
Стратегии и методы
Стратегии, о которых пойдет речь, – это базовые принципы психотерапии, которых придерживаются разные школы и теоретические направления. Каждая из этих стратегий осуществляется в рамках особых терапевтических отношений, превращая их в уникальные межличностные отношения, которые можно легко отличить от других видов близких отношений. Мы уже упоминали об этих стратегиях во второй главе:
1) формирование терапевтических отношений;
2) преобразование или изменение смысла;
3) получение новых знаний;
4) расширение круга понятий для придания смысла происходящему.
Я считаю эти стратегии основными для любой терапевтической практики, которая именуется психотерапией. Все они помогают людям изменить свои сознательные установки, стиль жизни, а также привычные действия и образ мыслей. Эти стратегии применяются наряду с использованием различных методов и подходов индивидуальной терапии, терапии семейных пар, семейной и групповой психотерапии. При обсуждении этих стратегий с позиции юнгианской психотерапии семейных пар я попытаюсь описать некоторые характерные черты каждой из них, а затем расскажу о методах, которые мы применяем в рамках конкретной стратегии. Метод – это особая интервенция; наблюдать и описывать ее намного легче, чем саму стратегию. Некоторые из активных методов позаимствованы нами из психодрамы, методы интерпретации разработаны на основе юнгианской психологии, а поведенческие
техники взяты из бихевиоральной терапии. Мы пришли к выводу, что в работе с семейными парами такое сочетание активных и интерпретативных интервенций обладает особой эффективностью.Формирование терапевтических отношений
Терапевтические отношения – это поле межличностного взаимодействия, в котором осуществляется терапия. С нашей точки зрения, эта область отношений характеризуется прежде всего наличием базового доверия и раппорта между участниками. В индивидуальной терапии раппорт, который часто называют позитивным переносом или терапевтическим альянсом, устанавливается на длительное время. Пока раппорт не установлен, поле терапевтического взаимодействия обычно включает, по выражению Уильяма Гудхарта, «восстанавливающие личину» аспекты отношений [58] . Оба субъекта взаимодействия укрываются за свой публичный образ, свою личину: поведение терапевта становится поведением «профессионала», а клиент начинает вести себя как «обычный человек», «страдалец» или кто-либо еще. До установления раппорта невозможно достичь значимых результатов в работе по налаживанию взаимодействия и сотрудничества.
58
William Goodheart, “Theory of Analytic Interaction”, pp. 2–39
В терапии семейных пар раппорт между супругами уже установлен, хотя в самом начале терапии он может быть и нарушен. Тревога и стресс, возникающие во время терапевтической сессии, будут способствовать восстановлению раппорта между партнерами, а также их эмоциональному сближению (пока они не приняли твердое решение расстаться). Именно это сближение становится основой для дальнейшего восстановления отношений клиентской пары. Между терапевтами существует свой раппорт, и отношения между ними формируются вне терапевтических отношений с клиентской парой.
Чтобы упрочить свой авторитет и убедить клиентов в своей компетентности, терапевты должны четко представлять, что им следует делать при проведении сессии. И хотя они могут вступить во временный раппорт с одним из клиентов или с обоими сразу, в ходе сессии, как правило, терапевты выступают на профессиональном уровне: как эксперты и специалисты. Управление терапевтическим процессом при работе с семьей и семейной парой требует от терапевта совсем иных действий, нежели при установлении раппорта с клиентом в процессе индивидуальной терапии. Некоторые считают эту роль консультанта-организатора менее привлекательной и более хлопотной, чем другие роли. Так как отношения в клиентской паре уже сформированы и с трудом поддаются внешнему воздействию, котерапевтам приходится использовать различные методы для достижения заметного результата. Изложенную ниже технику, которую мы в самых разных вариациях используем для нагнетания давления в терапевтическом поле в ходе сессии, мы назвали эмпатическим интервью.
Эмпатическое интервью
Выберите наиболее острую или актуальную тему (например, отсутствие доверия в финансовых вопросах) и проведите интервью с наиболее склонным к аффекту партнером. Такое интервью будет более успешным, если терапевт и клиент одного пола. Котерапевт и второй партнер отодвигают свои стулья и, не произнося ни слова, наблюдают за интервью.
Это интервью должно проходить в соответствии с основными правилами эмпатического понимания:
Укрепите раппорт между терапевтом и клиентом, создав обоюдное ощущение взаимности (т. е. мы оба «понимаем» возникшую ситуацию так-то и так-то). Привнесите в раппорт определенное психологическое давление для более глубокого исследования трудной темы.
Способствуйте максимальному пониманию темы, пересматривая ее значение в свете новых символических или межличностных проявлений. Например, попробуйте объяснить отчуждение как способ самоутверждения человека, испытывающего гнев.
Рефлексивно слушайте и реагируйте для того, чтобы усилить аффективные переживания клиента.
Если возможно, интегрируйте архетип как таковой (жестикуляционный), архетипический комплекс (скрытый смысл) и проявленную личностную реальность. Такого рода восстановление различных смысловых уровней должно быть конгруэнтно переживанию клиента.
По окончании интервью (обычно оно занимает 10–15 минут) котерапевт спрашивает партнера, не принимавшего участия в диалоге: «Что вы чувствовали, наблюдая за происходящим?» Информация, полученная в ходе интервью, должна помочь наблюдающему супругу в большей степени проявлять эмпатию и сочувствие к своему партнеру. Более того, она может открыть дополнительные возможности для исследования выявленного комплекса на разных эмоциональных уровнях. (Эмоционально заряженная тема будет обязательно связана с комплексом.)