Ведьмы не любят инквизиторов

Он зарычал и бросился вперед, сокращая расстояние. Сейчас самым важным казалось заставить Волка

замолчать.

Тот ушел от атаки, с некоторой долей позерства.

– Антон, - повторил он, - тебе самому хочется мне помочь.

Волк дышал тяжело, его бросало то в жар, то в холод. Руки слегка подрагивали. Лютый снова ударил и отскочил.

На этот раз серебро почти коснулось кожи.

Иха «приклеилась» к прозрачной преграде.

– Он! Ведьма! – восторженно воскликнула она. – Сильная, вернее… сильный.

Она повернулась к бледной как мел Моргане.

– Ты видишь, что он делает?

– участливо спросила она.

Мор помотала головой.

– Старается подчинить того инквизитора, но в нем столько ярости, да еще мощный амулет, так что пока не выходит, - с удовольствием пояснила Иха. Ее глаза горели, она по-настоящему наслаждалась зрелищем.

Моргана не могла отвести взгляд. Она вскрикнула, когда на ребрах Волка появился тонкий порез.

Иван молчал, он тоже напряженно следил за поединком.

– Что-то колдовское в Волке есть, - наконец-то глубокомысленно изрек он.

Обе ведьмы не ответили.

– Кровь ведьмы сильная штука, - задумчиво сказала Ихошка.

Волк прижал ладонь к боку, она немедленно стала липкой и мокрой. Неожиданно ему захотелось ощутить вкус.

Желание было столь же сильным, сколько парадоксальным.

Он облизал ладонь.

– Антон, - снова позвал мужчина.

Лютый крикнул, амулет почернел и распался в пыль.

Иха присвистнула.

– Вы это видели? – спросила она, не скрывая восхищения - Как будто не серебро, а трухлявая бумага.

Она похлопала застывшую Мор по плечу:

– А инстинкты у него на уровне! Свою же кровь!

Теперь Лютый стоял на коленях и хватал ртом воздух, у него было чувство, что его душили. Горло болезненно сжималось от спазмов.

Волк расправил плечи:

– Не упрямься, Антон. Тебе же очень больно, я чувствую. Поможешь?

Инквизитор кивнул, и поднялся, он взял Охотника за руку, и они подошли к границе.

Глаза Лютого сделались совершенно бессмысленными.

Шаг.

Волк и Лютый оказались ровно посередине.

Курт прыгнул вперед, хорошим пинком, толкая, своего соперника назад.

Лютый повалился на землю, Волк тоже.

По разные стороны границы.

Моргана хотела вскочить и бросится к Волку, но все еще не могла пошевелиться. Она так и продолжала сидеть.

Охотник поднялся, Лютый с другой стороны сделал тоже самое.

И теперь они стояли друг напротив друга, разделенные невидимой преградой.

Курт сделал шаг назад и хищно осклабился:

– Давай, Лютый, - ласково сказал он и приглашающе махнул рукой, - пересеки границу.

Звуки вернулись. Стена исчезла, как будто ее никогда не было. Если бы не разбитый нос Ивана, и не синяки на руках Мор, поверить в ее реальность было бы совершенно невозможно.

Инквизитор смотрел на Волка с ненавистью, но не двигался с места:

– Кто ты, выродок?

– А ты подумай, - Охотник развернулся и медленно пошел к Моргане.

– Ты вернешься, - глухо сказал Лютый, - Приползешь назад, а я буду ждать.

– Жди! – согласился Волк.

Лютый понимал, что проиграл. Повинуясь разрушительному порыву, он быстрым, отточенным движением метнул нож в спину своему новому главному врагу. Видимо, Волк ожидал чего-то подобного, он отклонился и серебряный клинок упал с глухим стуком на землю.

Бывший инквизитор нагнулся и поднял оружие, взвесив на руке:

– Спасибо, за сувенир. Они не для метания, - он сам понимал, что переигрывает и впустую тратит силы, но ничего не мог с собой поделать.

Желание пнуть еще раз побежденного было слишком сильным.

Иха взяла Ивана за руку и потянула его прочь от границы.

– Пусть побудут вдвоем, - прошептала она, - Мы их найдем.

Волк помог Моргане подняться, она обняла его и тихонечко всхлипнула.

– Пойдем отсюда, - сказал он.

Ведьма и бывший инквизитор очень медленно шли по лесу, они опирались друг на друга, находя поддержку и тепло.

Небо окончательно потемнело. Бархатная, чернильная тьма окутывала и скрывала их от мира.

Волк пошатнулся.

– Нужно отдохнуть, - Моргана помогла ему устроиться.

Она открыла воду и смотрела, как Курт с жадностью пьет.

– И обработать твои раны.

Она копалась в сумке, когда Волк хрипло спросил:

– Ты говорила, что меня боялась… а сейчас?

Как ни странно, этот вопрос занимал его сейчас больше всего.

Мор щедро плеснула дезинфицирующую жидкость, на порез, который к счастью был не глубоким, от чего Волк зашипел, как рассерженный кот.

Кот, кстати, пришел, неся в зубах какую-то огромную мышь, уселся, в свете фонарика и принялся со вкусом ужинать.

– А сейчас нет… - ответила Мор, и заметила, - У тебя на ребрах – отпечаток ботинка.

– Возможно, - подтвердил Курт, вспоминая ночь, проведенную в инквизиции.

Ведьма добавила жидкости на ссадину.

– Не выливай всё… А еще говорила, что я жестокий… - продолжил он, с упорством, достойным лучшего применения.

– Угу, - многозначительно подтвердила Мор, - Хорошо, что сейчас тепло, - суетливо заметила она, неуклюже стараясь уйти от разговора.

Она свернула куртку и устроила ее под голову Курта вместо подушки.

– Ложись, - деловито скомандовало она, -Тебе нужно восстановить силы.

Она ласково провела рукой по чуть влажным волосам.

– Спи, я посижу здесь.

– С тобой я меняюсь, - бессвязно пробормотал Курт. Веки отяжелели и сомкнулись. Ему виделась кровь, он слышал стоны и звон металла. Смерть была рядом.

Моргана смотрела на мужчину.

Он погрузился в беспокойный, тяжелый сон. Голова его судорожно мотнулась в сторону, он вздрогнул.

Ведьма легла рядом и обняла, устроив голову на его плече.

Она успокаивающе поглаживала его:

– Конечно жестокий, и злой, и хитрый, - перечисляла она.

Мужчина застонал, плотно сжимая зубы, тело его выгнулось дугой.

– Тише, - успокаивающе сказала Мор, - И ты не изменишься.

Новый мучительный стон сорвался с его губ.

– И характер у тебя совсем не сахар, - продолжала она, вглядываясь в черты его лица, - Никто не может