Ведьмы Плоского мира

Матушка рассмеялась.

— Да и молодая Диаманда скоро поправится, — туманно выразилась она.

— Что ты имеешь в виду?

— Так, ничего. Это касается будущего. Оно же может быть каким угодно. Все что угодно может произойти.

Она подняла камешек. Он упал в воду одновременно с камешком Чудакулли, последовал двойной всплеск.

— Как ты думаешь, — спросил Чудакулли, — а где-нибудь… у нас… все было хорошо?

— Да. Здесь!

Однако, увидев, как бессильно обвисли его плечи, матушка решила смягчить тон.

— И там тоже, — сказала она.

— Что?

— Я говорю о том, что где-то Наверн Чудакулли женился на Эсмеральде Ветровоск, и они жили, — матушка скрипнула зубами, — долго и счастливо. Более или менее. Как и все прочие.

— Откуда ты знаешь?

— Я воспринимала обрывки ее воспоминаний. Мне она показалась вполне счастливой. А мне угодить достаточно сложно.

— Но как ты?…

— У меня много умений.

— А она ничего не говорила о?…

— Она ничего не говорила! Она не знает, что мы существуем! И хватит вопросов! Неужели недостаточно просто знать, что где-то все было нормально?

Чудакулли попытался улыбнуться.

— И больше ничего ты мне не скажешь?

— А больше ничего нет. Ну, или почти нет.

Где все закончилось? [86]

А закончилось все именно летней ночью, когда влюбленные пары занимаются своими делами и лиловые шелковые сумерки окутывают деревья. В стенах замка, даже после того как праздник завершился, еще долго звучали веселый смех и звон серебряных бубенчиков. А с пустынных склонов холма доносилось лишь молчание эльфов.

86

Когда на следующий день в Ланкр приехал известный писатель Хьюл, ему рассказали обо всем случившемся, и он все подробно описал в следующей своей пьесе. Опустил лишь эпизоды, которые нельзя показывать на сцене, постановка которых обошлась бы слишком дорого и в которые он не верил. В результате свой новый труд он назвал «Обуздание Строптячки», потому что пьеса с названием «Летней ночью, когда все спали» никого бы не заинтересовала.