Ведьмы. В петле времени

Пока размышляла, даже подошла к нему. Пощупала. Порассматривала грунт у подножия. Явно старый, не тронутый, вон не просто трава, а бурьян высохший, а с той стороны ещё и кустик небольшой притулился. Напрягла память. Что я видела, когда шла сюда вчера? И как назло на столб-то выходит не взглянула. Но одно точно: пять лет назад, когда бабушка умерла, здесь всё ещё стоял бетонный.

— Теперь, ты мне веришь?

— У-у… — замотала головой я, не в силах принять то, что видят мои глаза.

— Хорошо, пойдём, — говорит и подхватив меня под локоток, ведёт вперёд к автобусной остановке.

Не желая спорить и всё ещё пребывая в полнейшей растерянности, послушно иду. Остановка осталась позади, и приходит недоумение — куда мы направляемся? Но Карина вопреки обыкновению настолько поникшая, что с расспросами лезть не хочется. Нет, я не верю во весь этот бред, но должно же быть какое-то объяснение? И надеюсь сейчас я его получу.

По левую сторону потянулись рядки бетонных гаражей, мимо которых я вчера проезжала, и я отметила что надпись «Серёжа + Лена = Любовь» яркая, будто не так давно нарисованная. Может именно это она и хотела показать? Но нет, идёт, даже взглядом гаражи не удостоив. Ладно. Посмотрим, что у неё там за туз в рукаве. Неподалёку уже виднеются ворота лесничества. Неужели сюда?

Так и есть. Вошли. Меня удивил тот факт, что здание здешнего управления целёхонькое, не заброшенное. Окна все не просто целы, но в одном из них даже свет горит. А ведь уже тогда, пять лет назад здесь царила разруха и запустение после пожара, а на крыльце успел вырасти куст. Неужели отреставрировали?

И вот, Карина уверенной походкой направляется к Танькиному дому.

— Сдурела? — схватив её за рукав прошипела я, и развернулась, желая уйти.

Как можно додуматься до такого?! Наша подруга уже несколько лет как мертва, и этого не изменить. Так зачем теперь являться в гости и травмировать своим появлением её маму?

— О! Привет! — раздался весёлый и до боли знакомый голос.

На миг мне даже показалось, что сердце остановилось. Оборачиваюсь и в шоке наблюдаю как по тропинке от дома к нам идёт… Танька! Живая! И такая, какой была именно в годы нашей учёбы в школе: потёртые джинсы, кроссовки, толстовка, светло-русые волосы стянуты в высокий хвост, серые глаза сияют, а эти ямочки на пухловатых щёчках всегда делали её далёкое от идеала лицо очень милым.

— Чего встали? — говорит, распахивая калитку. — Заходите!

— Это актриса, да? — шёпотом уточняю.

— Нет, Лен. И ничего лишнего ей не говори, — едва различимо отозвалась Карина и потянула меня за собой.

Идём, я всматриваюсь в окружающую обстановку, подмечая всякие мелочи. Например, вот эта уличная душевая кабина в момент моего последнего визита сюда уже была снесена, а тот сарай-гараж из газобетона к концу нашей учёбы достроен, а сейчас на его месте стоит свежий недострой без крыши.

Стоило нам приблизиться, и Танька привычным жестом чмокнула нас с Кариной в щёчки.

— А я только-только картошку слила, пообедаете со мною? Ой! Там же лук сгорит! — воскликнула она и со свойственной ей импульсивностью бросилась в дом, крикнув на ходу: — Заходите!

Как описать ощущение, когда ты понимаешь, что всё не так, как должно быть?

— Я сошла с ума… — констатирую.

— Увы, но нет, — отозвалась Карина.

— Значит, сплю…

— Если тебе так проще, верь в это.

— А есть варианты? — останавливаясь перед дверями, спрашиваю, наивно надеясь, что вот сейчас подруга наконец-то выдаст некое логическое объяснение всему происходящему.

— Есть, но об этом поговорим позднее, — ответила та, и буквально втолкнула меня в дом.

Внутренняя обстановка заставила меня в очередной раз признать — такой степени детализации инсценировки, даже если привлечь актёров и декораторов достичь невозможно.

Танька крутилась возле плиты, готовя своё коронное блюдо, коим нередко меня потчевала в старые добрые времена по праздникам, от аромата которого так и текли слюнки. При этом подруга как ни в чём не бывало щебетала о том и сём. А я… Я пребывала в шоке, ожидая что вот сейчас проснусь и всё встанет на свои места. Но время шло, а я не просыпалась. От обеда мы отказались, сказав, что заглянули буквально на минутку, поздравить с наступающим.

— Жаль, что не могу с вами отпраздновать, — горевала нежданно вернувшаяся с того света девушка. — Мама и слышать не желает ничего об этом. Но первого я к вам приду! Ждите! — на прощание пообещала она и мы с Кариной побрели обратно к интернату.

Идём. Молчим. Чтобы вокруг не происходило, понять уже ничего не пытаюсь, на объяснения тоже не надеюсь.

— У меня… Из-за меня, умер дорогой мне человек, — неожиданно нарушила затянувшееся молчание Карина. — Помнишь, я говорила, что у меня есть сестра?

— Она под машину попала как раз в новогодние каникулы, — припомнила я. — Но причём тут ты?

— Так вот… Одна коза приревновала своего парня ко мне, а потом… В общем обозналась, и толкнула Лизу. Дальше ты в курсе.

— Да, — киваю, не совсем понимая, к чему весь этот разговор?

— Я знала, что есть способ вернуть былое, попытаться что-то изменить. Но нужны были отправные точки, все действующие лица и соблюдение определённых условий.

— Точкой был наш предновогодний шабаш, — сама удивляясь собственному спокойствию, предугадала я дальнейшие слова подруги.

— Да, — кивнула та, и открыла рот, чтобы что-то ещё добавить, но я перебила:

— Среди… Как ты высказалась «действующих лиц» была Таня. Она уже несколько лет как мертва.

— И это был самый сложный пункт. Нужны были её волосы и кровь. Оказалось, у её мамы хранилась прядка, а кровь… Я рискнула взять у её дочки.

— А если бы не сработало, — усмехаюсь, даже и не думая верить в этот бред.

— Но сработало же, — парировала Карина. — А теперь, когда нас двое, мы точно сможем что-нибудь придумать.

— Двое? — приподняла бровь я. — А Анжела, Сергей и Марьяна ни в счёт? — перечисляю, ощущая какую-то странную обиду за ребят.

— Они обычные, — отмахнулась подруга.

— В смысле? — не поняла я.

— Ты и я хронографы.

— Ага, часы-секундомеры.

— Нет, так называют людей способных управлять временем и вносить изменения в прошлое. Простые же люди попав в прошлое, просто по новой проживают свою жизнь. Так вот, Лен, прости, что втянула тебя во всё это. Сказать правду я не могла, сама понимаешь. Но рада, что ты такая же как и я.