Ведун

Тем временем бой на холме распался на несколько очагов. Наша группа рассыпалась, и рядом остался только Немой, который вынимал свой топор из спины польского телохранителя. Реальность вздрогнула, и время потекло своим чередом. Я моргнул и разглядел, что Игорь Ольгович, которого прикрывало не меньше десяти воинов, видимо его дружинники, начинает движение в сторону пока ещё не захваченной нами части польского лагеря, где можно взять лошадей.

– Уходит добыча, – скидывая сослуживший верную службу разбитый щит, прошипел я и бросил Немому: – Ястреб, за мной!

Немой кивнул, мол, понял, и мы рванулись вслед за киевским князем. Его дружинники, надо отдать им должное, ребята серьёзные. Потеряв двух воинов, они пробились через пока ещё неплотное варяжское кольцо и защитили своего нанимателя. Однако им не повезло. Так случается, что не везёт. На их пути встали три витязя Святовида, которые остановили киевлян. И тогда с князем осталось всего два бойца, а остальные приняли неравный бой с храмовниками, каждый из которых стоил пятерых.

Киевляне рванули в сторону. Но тут перед ними возникли мы с Немым, и дружинники бросились в бой. Один против вагра, второй против меня, всё честно. А князь, который, если судить по отстранённому взгляду, никак не мог понять, что песенка ляхов спета, сжимая в руках длинный меч с золотыми насечками у рукояти, замер в ступоре, что-то нашептывая, может, взывает к своему богу. Не важно. Надо с противником разобраться, а потом уже о князе думать, лишь бы только не удрал, зар-раза, а то тысяча гривен на дороге не валяется.

Киевлянин, стройный кареглазый парень, не старше девятнадцати лет, наверняка только недавно ставший полноценным дружинником, подобно мне, был без щита. Броня примерно такая же, как у меня, шлем тоже, хотя в отличие от меня у него имеется кольчужная сетка. Мечи прямые, что мой Змиулан, что клинок противника. Рядом дерутся лишь Немой со вторым дружинником. Площадка относительно ровная, только я немного выше. Так что начали. Но биться будем недолго, ибо мне с противником возиться некогда.

Первым в атаку кинулся противник. Мягким стелющимся шагом он скользнул на меня, и его клинок метнулся в моё лицо. Я присел, пропуская вражескую сталь над головой, и, как только опасность миновала, резко поднялся и шагнул навстречу врагу. Он попытался оторваться, а я сделал то, чего он не ожидал. Подпрыгнул и сверху вниз твёрдым носком сапога вдарил ему в переносицу. Широкая стрелка шлема защитила киевлянина, но он поплыл, и я ударил его рукоятью меча в висок. Вряд ли убил, так как удар смазался из-за кромки шлема и пришёлся вскользь. Однако добивать молодого бойца я не стал, ведь надо кого-то в Киев послать, так пусть моим гонцом будет этот горячий паренёк, который до последней возможности прикрывал своего князя и потенциального святого.

Позади меня раздался вскрик. Я обернулся и увидел, что второй дружинник свалил Немого, что-то выкрикивает и вот-вот его зарубит. Варг прикрывался обухом топора и пытался подняться, но киевлянин бил его ногами и одновременно пытался достать клинком. Медлить нельзя, и я кинулся на выручку к своему единственному годному в строй воину. В пару прыжков приблизился к поединщику и занёс меч. Дружинник почувствовал опасность и развернулся, но было поздно, так как Змиулан уже летел к его голове.

Шмяк! Дружинник упал, и я, не теряя времени, бросился к князю, который, слава всем богам Прави, по-прежнему находился на месте.

Теперь я уже не торопился. Шёл к жертве спокойно и гадал, будет ли Рюрикович сражаться или нет. Игорь Ольгович меня не разочаровал. Он вскинул клинок и двинулся навстречу. Вот только до собственных дружинников ему было далековато. Видать, плохо гоняли его в отрочестве, а возможно, просто расслабился и заплыл жирком. Не суть важно. И как только его меч начал замах, я выпустил Змиулан и бросился ему в ноги. Князь не устоял, и, прокатившись вместе с ним по земле несколько метров, я схватил его за шею и пару раз без всякой жалости кулаком врезал по челюсти.

Игорь Ольгович затих и больше не рыпался. Я поднялся и обнаружил перед собой смутно знакомых витязей Святовида, которые бились с киевлянами из заслона. Храмовники, как на подбор, крепкие светловолосые ребята, косая сажень в плечах, расстёгивая застёжки своих доспехов, улыбались, а один из них кивнул на князя и сказал:

– Поздравляю с ценной добычей, ведун.

– Благодарю, витязь. – Я слегка мотнул головой и поинтересовался: – А вы чего броню скидываете?

– Оглянись, – ответил всё тот же словоохотливый храмовник. – Победа.

Действительно, осмотревшись с холма, я обнаружил, что биться по большому счёту уже не с кем. Холм очищен, и рядом с шатром князя, гордо хлопая полотнищем на свежем прохладном ветру, развевается Станица. Правда, конница ещё с кем-то на дороге возится, пыль стоит столбом. Однако эта возня ненадолго, поскольку конники Никлота противника загоняют быстро. Лагерь уже под нами, а бились всего ничего, час, вряд ли больше.

– В самом деле победа, – согласился я с витязем.

Почувствовав усталость в избитом теле и некоторую слабость в ногах, я присел рядом с потерявшим сознание и пару зубов Рюриковичем, стянул тяжёлые перчатки и подумал, что всё было не зря. Не напрасно я бегал и суетился. Не просто так витязи били и резали врагов. Не забавы ради волхвы сколачивали союз венедских племён. Всё не напрасно, и результат этих действий перед моими глазами. Разбитый враг сдаётся, пытается сбежать или умирает. Город, из которого выходят его храбрые защитники, не сожжён и не разграблен, а значит, вскоре в него вернутся жители. И самое главное – получилось изменить историю. А к добру эти изменения или нет и как пойдёт развитие исторических процессов после битвы под городом Пырыца, зависит только от нас, от людей, которые не желают быть рабами и животными.

Эпилог

Померания. Пырыца. 6650 от С. М. З. Х.

Отшумела-отгремела битва, и начались суровые рабочие будни. Венедские воины зачищали окрестности и отлавливали разбежавшихся по лесам и болотам поляков. Навстречу большому обозу с припасами для армии князя-кесаря и мастерами, о которых я говорил Мстиславу, выслали конный отряд в полтысячи всадников. Пленные ляхи, которых, к моему огромному удивлению, уцелело очень даже немало, больше пяти тысяч человек, закапывали в земельку своих боевых товарищей. Специально выделенные от разных отрядов люди занимались сбором общих трофеев и их сортировкой. Князь Владислав с ближней братвой сидел в порубе. А что касается меня, то я вольный стрелок и серьёзной воинской силы за мной не было. Поэтому, что делает ведун Вадим Сокол, никого не интересовало, под ногами не путается, и хорошо.

Меня такое положение дел устраивало, и я занимался тем, что считал нужным. Сперва официально доложил моему номинальному командиру сотнику Валигору о пленниках, которых объявил своей личной добычей. Затем нашёл Сивера и попросил бывшего наставника выделить в городе хорошее жильё. А поскольку пустых домов хватало, проблемы с этим не возникло. Меня поселили в небольшой избе невдалеке от южных ворот, и, закрыв князя Игоря и его дружинника в уютном и тёмном подвале, уже вечером, оставив на охране Немого, я посетил князя Мстислава.

Главнокомандующий, как и я, временно остановился в городе, только на подворье бывшего княжеского наместника, и находился в просторной горнице. Я вошёл и увидел, что князь не один. Мстислав сидел за большим столом и спокойно ужинал, а напротив него, попивая взвар, расположился Лучеврат. Оба венеда посмотрели на меня. Мстислав нахмурился, а волхв усмехнулся и уткнулся в кружку. Наверняка, помимо всех своих важных дел и вопросов, они обсудили то, что я захватил Игоря Ольговича, и что-то у них не складывалось. Это понятно, точно так же, как и то, что руянский князь может заявить свои права на пленника. Однако я, в свою очередь, мог возразить и уже знал, что скажу, если он начнёт с меня что-то требовать. А то, знаете ли, дружба дружбой, и боевое братство никто не отменял, но денежки всё же врозь, поскольку у каждого кошелёк свой.

Пожелав князю приятного аппетита, по его приглашению я сел за стол. Из кувшина налил в чистую кружку сладковатого клюквенного взвара, сделал пару глотков, посмотрел на Мстислава и начал разговор:

– Князь, я сегодня пленника важного захватил. Валигору доложил, а теперь к тебе пришёл.

– Знаю про твой трофей, – буркнул Мстислав и, очистив глубокую тарелку от каши, спросил: – Почему его в общий гурт не сдал? Боишься, что долю свою не получишь?

– Это мой личный пленник. Сам его в бою взял и сам его судьбу решу. И зачем мне доля, когда я могу получить всё?