Ведунья против князя

А потом кивнул спокойно следившему за ним напарнику и направился в дом госпожи Лоты, проверить жилье пропавшей невесты.

Гард шел рядом, бросив на скамье ненужную корзину. Остатки еды он ловко поделил пополам и свою долю упаковал в сумку. Ланс молча проделал то же самое, хранить в пути продукты в одном месте их еще в зеленой юности отучили наставники. Хотя у каждого они были свои.

Начальник тайного сыска обладал очень незначительными магическими способностями, и потому его сначала муштровал отставной лейтенант княжеской роты, а после – училище юнкеров.

А Ланса воспитывал магистр ковена, еще пятилетним малышом выкупив у многодетной семьи. Одаренные дети встречались нечасто, поэтому родителям платили за них хорошие отказные. Впрочем, юные маги никогда об этом не жалели. Дома наставников были удобными и просторными, а сами они – добрыми и заботливыми. Да и не было времени о чем-либо жалеть, когда мир вдруг открывался с такой интересной и разнообразной стороны.

Осмотр комнаты дал чуть больше, но Ланс еще по пути туда сделал знак, что ему все понятно. И Гард ему поверил, он и сам давно пришел к твердому мнению, что аптекарка сбежала, очень ловко обведя всех вокруг пальца. И все же довел процедуру осмотра и опроса свидетелей до конца, желая преподать наглядный урок обленившимся подчиненным.

И к тому же нужно же было куда-то потратить три свободных часа?

Поэтому он с огромным облегчением вздохнул, когда погонщик наконец объявил, что птицы готовы к перелету. Вскоре, удобно вытянув ноги в люльке крылета, Тровенг с напарником летели по направлению к Холмору. Мысли о том, что Дилли там долго не пробудет, они старательно отгоняли, предпочитая пока решать более простые вопросы.

– Как думаешь, почему она ему просто не отказала?

– Да как и ты, – лукаво хмыкнул Ланс. – Сейчас аптекарка считается пропавшей, и ей сочувствует весь город. Да и самоуважение того толстячка ни капли не пострадало. А если бы она отказала…

Маг насмешливо фыркнул и смолк, но Гард и сам все знал и считал точно так же. Не важно, что колбасник на двадцать лет старше девицы, если ей на самом деле двадцать восемь, как записано у ее домохозяйки, госпожи Лоты. И ничего не значит, что он ниже ее на полголовы, толст и коренаст, как бочонок. Не имеет также никакого значения, что он пропах чесноком и специями.

Вообще ничто не существенно, кроме одного: по меркам городка, колбасник довольно богат, у него большой дом и три лавки. Потому он и считается завидным женихом. И если станет известно, что ему решилась отказать какая-то обнаглевшая полунищая аптекарка, ее немедленно дружно осудят все остальные незамужние девицы и дамы.

За высокомерие, гордыню, спесь и просто неимоверную, по их мнению, глупость. Но в первую очередь конечно же за то, что сами они никогда не смогли бы себе этого позволить.

Ну а вслед за старыми девами привередницу осудят степенные матроны и мужчины. Да какое право имеют серые нищие мышки перебирать женихов, тем более завидных?! Можно подумать, у нее приданое в сундуках не умещается или очередь воздыхателей у порога стоит! Если обратил внимание порядочный и состоятельный мужчина – беги с ним в храм, будь счастлива и всю жизнь благодарна, а не показывай дурных примеров юным бунтаркам.

Чуть позже поползут и сплетни, и шепотки, и едкие насмешки. И строптивой старой деве придется вытерпеть назойливое внимание всех слоев населения, от добрых старых леди до вздорных торговок. Выслушать не один десяток душеспасительных бесед, сотни назойливых советов, лживых сочувствий и неприкрытых издевок. Вскоре это превратится в любимое развлечение скучающих кумушек маленьких городков, а постепенно и в откровенную травлю. Вот тогда аптекарке можно будет забыть обо всяком уважении, и никто больше не будет просить у нее рекомендаций. А как следствие – от лавки не станет никакой выгоды. Дилли ведь далеко не единственная, кто торгует в городке пилюлями и мазями, и неплохо зарабатывала до этого только благодаря хорошей репутации.

Двадцать первое сеноставня

Уездный город Холмор

Гард

Крылет опустился на крышу монументального старинного здания казарм городской стражи часа за три до заката, и Ланс почти бегом ринулся вниз, где его уже должен был ожидать коллега из ковена.

А Гард, прибывший сюда без личины, неторопливо двинулся к встречавшим знатным горожанам и подчиненным, заранее думая, как бы избежать непременного торжественного застолья и просто спокойно поесть горячей рыбной похлебки, какой славился этот городок. Но в этот раз ему неожиданно повезло.

Неподалеку от сияющей улыбками толпы стоял, независимо усмехаясь, худощавый жилистый мужчина средних лет с жесткими глазами прокурора. Или бывалого дознавателя по особым случаям. Незаметно кивнув ему, Гард на минуту повернулся к градоначальнику и его помощникам.

– Благодарю за встречу, господа. Но мы тут неофициально, всего лишь проездом на несколько часов. И я давно обещал встречу старому сослуживцу. Хочется вспомнить молодость, так сказать… Прошу извинить.

Он отлично понимал, что этим заявлением поднял авторитет Джерта на небывалую высоту, но ни секунды не сомневался в правильности своего поступка. Если бы Джерт этого не желал, никогда не пришел бы сюда лично, а просто прислал посыльного или письмо. Почтовая пирамидка ему полагалась по должности.

Еще раз скупо улыбнувшись раздосадованным лордам, Гард решительно отвернулся и направился к ожидавшему его бывшему дознавателю. Крепко обнялся с другом, похлопав по налитым сталью плечам, и, повинуясь взгляду, пошел следом к выходу.

Во дворе Джерта ждал парнишка, державший поводья оседланных дромадеров, и начальник тайного сыска изумленно фыркнул.

Как-то отвык он от этих вредных животных.

– Тут недалеко, – понял его удивление Джерт и усмехнулся: – Я все время на них езжу, не хочу радовать народ сменой вкуса.

Гард беспрекословно уселся на дромадера, тот нехотя поднялся на ноги и под любопытными взорами всех несостоявшихся сотрапезников вывез столичного гостя на улицу. Ехать и в самом деле было недалеко, всего через десять минут перед ними распахнулись глухие ворота городской тюрьмы, где Джертис Мазголд уже второй год служил начальником.

– Я не стал брать городской дом, – пояснил Джерт, спрыгивая на высокое крыльцо донжона. – Замучают посетители с просьбами и взятками. Потеснил немного писарей и кладовщика и занял верхнюю часть башни.

– Джерт, если нужно, просто кивни, и тебе выделят деньги на пристройку, – поднимаясь по узкой каменной лестнице, осторожно предложил Гард. – Ты ведь не один живешь?

– С Надией, – в глазах тюремщика словно светлый лучик мелькнул. – Она сегодня твой любимый суп варит. А пристройка – неплохое, конечно, дело, но не для меня. Но об этом позже, сначала умойся, выпей с дороги стакан кваса и поешь. А я расскажу, что узнал по твоей просьбе. Хотя времени маловато и ребята еще копают, но пару странностей мы все же нашли.