Век психологии: имена и судьбы

Э.Г. Боринг (1886–1968)

Эдвин Гарригс Боринг родился 23 октября 1886 г. в Филадельфии в семье небогатого аптекаря. Он был у своих родителей четвертым ребенком и единственным мальчиком. Вообще женщины – начиная от незамужней двоюродной прапрабабушки и кончая старшими сестрами Эдвина – не только преобладали в семье, но и, отличаясь волевой и энергичной натурой, задавали тон всей семейной жизни. Если к тому же учесть, что в семье царила строгая религиозная атмосфера, то, пожалуй, любой психоаналитик должен был бы заключить, что единственное, кем может вырасти младший Боринг, так это человеком закомплексованным, безынициативным и конформным. Впрочем, для критиков психоанализа пример всей жизни Боринга явился бы тогда блестящим аргументом: весь его жизненный стиль ни в малой мере не соответствовал этому унылому прогнозу. Конечно, влияние семьи не могло не сказаться. Но, может быть, именно своим родителям и прародителям – ревностным протестантам квакерского толка – Боринг был обязан своими основными жизненными убеждениями. Моральные ценности семьи не допускали никакого лукавства, лицемерия и двусмысленности в словах и делах, и требовали от человека простых, ясных и честных ответов на любой поставленный перед ним вопрос. Не в этом ли коренится свойственное Борингу стремление к ясности и объективности, пронизывающее все его исследования, а также блестящий стиль изложения, не позволяющий читателям его трудов усомниться в объективности автора?

Дабы предохранить неокрепшую детскую душу от риска дурного влияния, старшие строжайше запрещали Эдвину играть со сверстниками, так что игры он себе вынужден был придумывать сам, отдавая предпочтение конструированию. В школу его отдали только тогда, когда ему исполнилось 9 лет (то есть в первый класс он пришел, будучи на 3 года старше своих одноклассников). Такая педагогическая самодеятельность сегодня вызвала бы только осуждение, да и сам Боринг впоследствии вспоминал, что строгость старших доставила ему немало огорчений. Однако это не помешало ему успешно учиться в квакерской школе и закончить ее одним из первых учеников. Правда, он так и не преуспел в подвижных играх и физических упражнениях, в которых его сверстники практиковались с юных лет. Много лет спустя друзья и коллеги отмечали импульсивность и нескоординированность его движений, а также скверный почерк.

По окончании школы Эдвину было ясно, что его интересы лежат в сфере инженерных наук. Впоследствии он, правда, признавал, что скорей предпочел бы занятия физикой, если б в ту пору видел существенное различие в этих областях. Закончив в 1908 г. инженерный факультет Корнельского университета, Боринг устроился на работу в сталелитейную компанию «Бетлехем Стил». В то время его заработная плата составляла 18 центов в час, то есть около 40 долларов в месяц. Довольно скоро он, однако, осознал, что сделал неправильный выбор: работа инженера его не вдохновляла. Боринг решил попробовать свои силы в качестве преподавателя физики. Люди, сталкивавшиеся с ним в зрелые годы, вспоминали о нем как о крупном, даже грузном мужчине. Но в молодости Боринг не отличался мощным телосложением, а многим своим ученикам просто уступал в этом смысле и авторитетом поэтому не пользовался. Кончилось тем, что однажды великовозрастный балбес облил его стул клеем, и молодой учитель долго не мог подняться со своего места. Эта история переполнила чашу терпения Боринга, и с учительской карьерой он распростился почти столь же быстро, как и с инженерной.

Решив продолжить свое образование, Боринг вернулся в Корнельский университет, однако обратил свои взоры не к инженерным наукам, а к психологии, так как находился под сильным впечатлением от прослушанных лекций Э.Б. Титченера. Боринг боготворил Титченера и считал его едва ли не гением (хотя впоследствии среди выдающихся людей науки, сыгравших решающую роль в развитии научного знания, – а к ним он относил Дарвина, Гельмгольца, Джемса и Фрейда, – он своего учителя не назвал). Симпатия эта была взаимной: Титченер вскоре назвал Боринга своим лучшим учеником (это была, по сути, блестящая рекомендация, которая открывала широкие перспективы для научной карьеры). Еще в годы обучения Боринг опубликовал 5 научных работ, посвященных своим экспериментальным исследованиям. Сферой его интересов явилась область ощущения и восприятия, а опыты он ставил в том числе и на себе. Так, он перерезал себе один из кистевых нервов на правой руке и в течение 4 лет наблюдал за восстановлением чувствительности. Докторская диссертация (успешно защищенная в 1914 г.) была посвящена исследованию висцеральной чувствительности (эксперименты Боринг также ставил на себе, бессчетное количество раз заглатывая гибкую трубку для раздражения пищевода).

Защита диссертации принесла Борингу возможность серьезной научной работы в университете и материальную обеспеченность (10000 долларов – весьма значительное годовое жалование по меркам 1914 г.), что позволило ему – отныне самостоятельному человеку – жениться. 18 июня 1914 г. он обвенчался с Люси Дэй, защитившей докторскую диссертацию по психологии двумя годами раньше его.

Началась I мировая война. Эдвин Боринг изъявил добровольное желание служить в армии. Наиболее целесообразным его было признано использовать в качестве капитана медицинской службы. Сферой же его деятельности явилась психодиагностика. Тысячи новобранцев были обследованы с помощью интеллектуальных тестов. (Именно тогда общественность содрогнулась, узнав от психологов, что «умственный возраст» среднего призывника составляет 13 лет.) В 1918 г. Эдвин Боринг был приглашен Р. Йерксом в Вашингтон, чтобы суммировать и проанализировать огромный материал, полученный в результате широкомасштабной программы тестирования. Психологическая атмосфера, сложившаяся в кругу его коллег, была самой благоприятной, и отношение к нему было очень доброжелательным и уважительным. Последнее было вызвано в немалой степени его объективностью и непредвзятостью, а также неожиданной для коллег способностью не замыкаться в традициях школы Титченера. Естественно, что анализ результатов тестирования не мог не привести к дискуссиям о природе интеллекта. В них-то и родилось ставшее впоследствии крылатым ироничное определение Боринга: «Интеллект это то, что измеряется тестами интеллекта». Это определение вполне отражало современный Борингу уровень развития психодиагностики; к сожалению, около сотни более развернутых дефиниций, появившихся с тех пор, не очень приблизили ученых к пониманию природы интеллекта.

По завершении отчета Боринг получил несколько заманчивых предложений, но принял не самое материально выгодное. Исходило оно от Г.С. Холла, бывшего в ту пору президентом университета Кларка в Массачусетсе. Правда, работа в этом университете продолжалась недолго. Последовавшая вскоре отставка Холла привела к резкому перепрофилированию научных исследований в университете Кларка. И Боринг предпочел новую должность, предложенную ему в Гарвардском университете.

До прихода Боринга психологическое отделение Гарвардского университета формально являлось частью философского отделения (самостоятельный статус был им получен лишь в 1934 г.). Научная активность была слабой, ежегодно на отделении присуждалось лишь 2–3 степени доктора философии. С появлением Боринга работа оживилась. Имея за плечами опыт исследований в Корнельском университете и университете Кларка (к тому времени ему принадлежало уже 29 публикаций, преимущественно экспериментального характера), Боринг привнес свежий взгляд на психологию, свободный от философствования и умозрительных спекуляций. Его блестящие лекции, поражавшие слушателей широтой его эрудиции, привлекли множество студентов. (Ученики вспоминают, что Боринга, всегда корректного в своих ссылках, можно было застать в аудитории задолго до начала лекции: чтобы выписать на доске все источники цитирования, ему требовалось не менее получаса.) Экспериментальные исследования Боринг всячески поощрял. Его ученик Гарри Хелсон указывает, что когда он представил к защите теоретическую диссертацию по гештальтпсихологии, Боринг выразил сильное сомнение, допустимо ли присуждение докторской степени по психологии за работу, не носящую экспериментального характера.

Однако во второй половине 20-х гг. Боринг отходит от экспериментальной работы и посвящает себя исследованиям в области истории психологии. Такой поворот событий может иметь разные объяснения. Во-первых, возглавив лабораторию, Боринг получил возможность переложить непосредственную экспериментальную работу на своих учеников и ассистентов, осуществляя лишь общее руководство. Во-вторых, что более важно, Боринг всегда считал необходимым в своей работе учитывать и осмысливать опыт других исследователей. Им был накоплен огромный фактический материал, который в систематизированном виде представлял собой самостоятельную научную ценность. В 1924 г. Боринг изложил этот материал в курсе, прочитанном им в Беркли в Калифорнийском университете. После этого он взял отпуск на целый семестр и сел за написание книги, где весь материал должен был быть систематически изложен. Среди прочего им были отмечены многие работы исследователей прежних лет, которые, не будь они встроены в систему изложения Боринга, могли бы затеряться во множестве малозаметных публикаций. (Немаловажно и то, что книга, носящая характер глубокого аналитического обзора, была весьма желанной на рынке научной литературы. Осознав коммерческий успех такого издания, книгоиздатели впоследствии активно поощряли Боринга к написанию подобных трудов.) Правда, уже упоминавшийся Гарри Хелсон считает, что обращение его учителя к истории науки вызвано более серьезными и глубокими причинами. По его мнению, Боринг не мог не чувствовать, что перерастает рамки титченеровской традиции. Но в то же время он не находил в себе сил присоединиться к новым течениям научной мысли, подстегиваемым бурным развитием бихевиоризма, гештальтпсихологии и психоанализа. (К послденему Боринг питал неподдельный интерес и в сотрудничестве с психиатром М. Прэнсом пытался интерпретировать его в терминах общей психологии.)

Так или иначе, в 1929 г. увидело свет первое издание «Истории экспериментальной психологии». Книга имела огромный успех. В частности, благодаря тому, что в ней сухие факты из истории науки были изложены живым и доступным языком (без ущерба для содержания). Ее автор по сей день считается непревзойденным стилистом в своем жанре. Он считал: «Писать следует не для себя, а для читателя. Это основное правило хорошего стиля, все остальные правила – производные». Ему же принадлежат слова: «Молодым ученым следовало бы платить за право публикации из своего кармана, долларов по 8 за страницу. Тогда б они научились ценить слово». Многим авторам пошло бы на пользу и такое его высказывание: «Не следует говорить от первого лица, по крайней мере первые десять лет после получения докторской степени. При написании научного труда добиться этого нелегко, но возможно. Надо только ценить сами идеи, а не то, что они пришли именно в вашу голову».

Сам Боринг чрезвычайно плодотворно работал как автор разнообразных книг по психологии. Помимо экспериментальных работ по проблемам восприятия ему принадлежат блестящие учебники по психологии; в годы II мировой войны им опубликована популярная книга «Психология для бойца». Но наибольшую известность принесли ему труды по истории науки и в частности по истории психологии («Ощущение и восприятие в истории экспериментальной психологии», 1942; «Великие люди и научный прогресс», 1950; «Психологические факторы в научном прогрессе», 1954). В них он стремился обосновать гипотезу, согласно которой каждый новый этап развития психологического знания не только подготовлен предыдущим, но и обусловлен определенным числом характерных для своего времени направляющих идей, что в частности проявляется в синхронных открытиях.

В течение 30 лет Боринг являлся членом редколлегии одного из ведущих психологических журналов – «Американского журнала психологии». В 1955 им основан журнал рецензий и библиографии «Современная психология». С 1932 г. – член Национальной Академии Наук США.

В конце 40-х гг. здоровье Боринга ухудшилось и в 1949 г. он ушел в отставку, оставив психологическую лабораторию Гарвардского университета, которую возглавлял с 1924 г. В 1951 г. он переехал в свою усадьбу в Харборсайд (штат Мэн), где ранее проводил лишь летний отпуск.

Эдвин Боринг умер 1 июля 1968 г.

Его фундаментальный труд «История экспериментальной психологии» выдержал три издания и по сей день является бестселлером серди книг этой тематики.

Ф. Гудинаф (1886–1959)

Каких только ни бывает на свете фамилий! Фамилия известного психотерапевта Джанет Рейнуотер (Rainwater) переводится как Дождевая вода; крупнейший специалист по невербалике носит фамилию Бердуистл (Birdwhistle) – Птичий свист. Гудинаф (Goodenough) – тоже «говорящая» фамилия. Достаточно вспомнить, что это слово встречается в названии известной книги Бруно Беттельтхейма Goodenough Parents — «Вполне хорошие (приемлемые, сносные) родители». То есть Гудинаф буквально означает «Неплохая». Однако носительница этой фамилии сыграла в психологии роль, заслуживающую более высокой оценки. Одна из крупнейших специалистов в области детской психологии и психодиагностики, создатель оригинального теста интеллекта, который вот уже свыше 70 лет в почти неизменном виде широко используется во всем мире, она, на удивление, почти не известна в нашей стране. По сей день даже весьма авторитетные и сведущие российские авторы безжалостно перевирают ее фамилию и даже берутся ее склонять (что с подобными женскими фамилиями, как известно, не делается), так что редкие упоминания о ней в отечественной литературе – это как правило ссылки на «тест Гудинафа». Это, впрочем, не удивительно – ни одна ее работа на русский язык не переведена, отечественные справочники и словари о ней умалчивают. Лишь в середине 90-х по настоянию автора этих строк в «Российскую педагогическую энциклопедию» (за неимением психологической) была включена небольшая статья об этом психологе. Пожалуй, настало время подробнее рассказать об этой замечательной женщине и ее трудах.