Век сурка

— Это было несложно, — сказал Кристоф.

— Вижу, что ты не зря считается вторым в списке самых опасных убийц Системы, — сказал Дойл. — Из ныне живущих, я имею в виду.

— Может быть, — сказал Кристоф.

— А ты не хотел бы стать первым?

— Говоря по правде, я не особенно интересуюсь этими рейтингами, — сказал Кристоф. — Если ты пришел исключительно для того, чтобы повосхищаться мной, можешь считать свою миссию выполненной и идти по своим делам. Я жду заказчика.

— Я и есть заказчик, — сказал Дойл. — И я нахожу картину вполне удовлетворительно, деньги уже переведены на твой счет.

Кристоф моргнул.

— Да, верно, — равнодушно сказал он. — Тогда я могу идти по своим делам.

— И ты даже не спросишь меня, ради чего умерли все эти люди?

— Нет, — сказал Кристоф.

— Этот заказ был лишь поводом для того, чтобы встретиться с тобой лично.

Кристоф пожал плечами.

— Есть и более простые способы, — сказал он.

— Но мне было любопытно посмотреть на результат, — сказал Дойл. — Небольшое тестовое задание перед настоящей работой. Сам понимаешь, репутация репутацией, но дела рассказывают о человеке лучше, чем чужая молва.

— Ты удовлетворен?

— Да, вполне, — сказал Дойл. — И у меня есть для тебя новый контракт.

— Работа есть работа, — сказал Кристоф. — Кто цель?

— Там целый список, — Дойл достал из кармана сложенный вдвое листок бумаги и протянул Кристофу.

Убийца догрыз морковку и только после этого принял список из рук частного детектива. Небрежно его развернул, пробежался глазами…

— Любопытный выбор мишеней, — констатировал он. — Ты не производишь впечатление человека, у которого могут быть такие враги.

— А я произвожу впечатление человека, выступающего посредником для других людей, у которых могут быть именно такие враги? — осведомился Дойл.

— Возможно, — сказал Кристоф. — И кто эти люди?

— Если бы они хотели, чтобы людей желающий узнал, кто они такие, я бы их не представлял, — сказал Дойл. — Институт посредничества в темных делишках работает именно так.

— Просто с этим контрактом могут возникнуть проблемы, — сказал Дойл. — А проблемы подразумевают увеличение оплаты. С кем мне об этом говорить?

— Со мной, — сказал Дойл. — В чем вы видите проблемы?

— Пойдем по списку. Говорят, что боги умирают тяжелее, чем обычные люди, — сказал Кристоф. — Но я этого не знаю. Мне еще не доводилось убивать богов.

— Так это же хорошо, — сказал Дойл. — Это настоящий вызов. Сумма контракта будет удвоена, по сравнению с обычной. Или утроена. В общем, сам определись с ценой.

— Пририсуй к обычной ставке еще один ноль, — сказал Кристоф.

— Это солидно, — согласился Дойл. — Но мне кажется, я понимаю процесс ценообразования и вполне с ним согласен. И мои наниматели тоже с ним согласятся. В этом плане они предоставили мне полную свободу действий.

Кристоф перевел взгляд на вторую строчку.

— Говорят также, что императоры умирают не тяжелее, чем обычные люди, — сказал он. — Но не этот император.

— Тоже пририсовать ноль?

— Пожалуй, что так.

— Сколько нулей пририсовать к третьему пункту? — поинтересовался Кристоф.

— Это игрок, — сказал Кристоф. — Ставка обычная.

— Ты должен понимать, что меня интересует последняя смерть, — сказал Дойл. — Иначе во всем этом нет никакого смысла.

— Значит, обычная ставка за каждую смерть, и так до тех пор, пока не случится последняя, — сказал Кристоф.

— И то же самое со следующим, — сказал Дойл.

— С этими двумя есть еще одна проблема, — сказал Кристоф. — Их локация закрыта для внешнего мира.

— Она периодически открывается, — сказал Дойл.

— И обычно на это требуется около двадцати лет, — сказал Кристоф. — Учитывая, что схлопывание Земли произошло буквально на днях…

— У меня есть некоторые основания полагать, что на этот раз столько времени не потребуется.

— Хорошо, — сказал Кристоф. — По последнему пункту у меня вопросов нет. Последовательность?

— Произвольная, — сказал Дойл. — Можешь выбрать ее сам. Но там еще с другой стороны…

Кристоф перевернул листок. На обратной стороне было написано всего одно имя. Даже не имя, а прозвище, и прозвище это слышали все, кто хотя бы немного интересовался системной историей.

В следующий миг правая рука Кристофа превратилась в копье, которое пробило грудь Дойла, а левая рука Кристофа превратилась в меч, который снес голову Дойла с плеч Дойла.

Тело сыщика рассыпалось в прах, и ему снова пришлось заходить в переулок, перешагивая через трупы.

На этот раз он не стал подходить вплотную, остановившись на относительно безопасном расстоянии от Кристофа. Относительно, потому что безопасного расстояния в этом случае в принципе не существовало.

— Достаточно было просто сказать “нет”, - заметил Дойл.

— Нет, — сказал Кристоф. — Я не принимаю контрактов на Первого Игрока.

— Почему?

— А я должен объяснять и мотивировать? — спросил Кристоф. — С какого момента в этом бизнесе простого “нет” стало недостаточно?

— Мне просто любопытно.

— Я не обязан удовлетворять твое любопытство, — сказал Кристоф.

— Верно, — сказал Дойл. — Но ты можешь ответить на этот вопрос хотя бы самому себе? Можешь даже не вслух. Просто попробуй найти рациональную причину, по которой ты не можешь этого сделать.

Кристоф задумался.

Дойл зажег сигарету и терпеливо курил, стряхивая пепел в лужу натекшей из обезглавленного тела крови. Снова начал накрапывать дождь.

Докурив сигарету до фильтра, Дойл щелчком отправил ее в стену ближайшего здания.

— Не можешь, — сказал он. — В смысле, не можешь найти. Потому что никакой рациональной причины нет. Это просто блок в сознании, запрет, который ты не можешь обойти.

— Похоже, что так оно и есть, — признался Кристоф. — Я не могу найти рационального объяснения этому отказу. Когда я пытаюсь думать об этом, у меня появляется стойкое ощущение, что я этого просто не хочу. Но никаких причин для этого “не хочу” у меня нет. И это странно, потому что обычно мысли о чужой смерти не вызывают у меня отторжения.